Мы оба дышим тяжело. Между нами — несколько сантиметров, но кажется, что это пропасть.

Она смотрит на меня — глаза расширены, щеки вспыхнули, губы всё ещё дрожат.

Мгновение — тишина.

А потом щёлк — короткий, звонкий звук, и моя щека вспыхивает огнём.

— Чёрт... — выдыхаю я, машинально касаясь лица.

Она стоит передо мной, всё ещё дышит быстро, пальцы сжаты в кулак. В глазах не злость, не обида. Скорее — растерянность, страх, что она не справится с собой.

— Никогда больше так не делай, — тихо произносит она, почти шепотом, будто сама не верит в сказанное.

Тишина растягивается, как струна. Я собираюсь что-то сказать — пошутить, хоть как-то вернуть почву под ногами…

И тут — дверь распахивается с грохотом.

— ЭЙ! — в комнату влетает Мира, как ураган. Щёки раскраснелись, волосы растрепаны, на плече висит полотенце. — Вы чего тут делаете, голубки? Банька ждёт! Всем подъем! Пора мыть задницы, пока вода горячая!

Мы с ней оборачиваемся одновременно, будто нас застали на месте преступления.

Мира останавливается, моргает — замечает наши лица, тишину, как будто воздух всё ещё дрожит от поцелуя.

— Оу… — она вытягивает слово, хитро прищуриваясь. — Так, я, значит, вовремя. Или наоборот?

Я кашляю, отворачиваюсь, чувствуя, как щека всё ещё горит.

Она — отступает на шаг, пытается сделать вид, что просто стояла рядом.

Мира громко хлопает в ладони:

— Давайте, голуби! Романтику потом продолжите — мыло не ждёт!

И, не давая нам опомниться, исчезает за дверью, оставляя за собой запах пара и лёгкий смех.

Катя.

— Ещё парку! — весело кричит Мира, выливая из ковшика горячую воду на раскалённые камни.

Пшшшш...

Слышится резкий, обжигающий звук, и пар, как клубки, начинает подниматься к потолку, заполняя воздух густым облаком. Я вдыхаю полной грудью, вдыхая смесь горячего пара и запаха пихтового масла, которое Мира вылила заранее. Это как магия для тела — расслабляет и пробуждает.

— Ох, девки, горячоооо! — визжит Лика, выпрыгивая с верхней полки вон туда, вниз. Она, видимо, не заметила, как её полотенце сорвалось и упало на пол, оставив её без прикрытия. — Пардоньте за мой голый зад!

Она хихикает, как всегда, и с нарочитым юмором быстро натягивает полотенце обратно, оглядываясь.

Никто из нас особо не готовился к сауне — и купальников было не достать, так что кто-то из нас вообще остался без всего, а кто-то, как я, обмотался в полотенце, оставив только нижнее бельё. Я надеюсь, что до утра всё высохнет.

Я обожаю баню. Просто с ума по ней схожу. Отец каждую неделю топит её, и я всегда с ним. Каждое воскресенье я там, не только чтобы прогреться, но и для того, чтобы веником поработать — целлюлит на ляжках быстрее уходит.

Через пять минут девочки исчезли, и я осталась одна. Разлеглась на верхней полке, окутанная горячим воздухом, с каждым вдохом ощущая, как греются мои косточки. Это был настоящий кайф.

И вот, в тишине, я вдруг слышу тихие шаги и звякнувшую дверь.

— Мира, можешь веником пройтись?

Молчание — это был знак согласия. В следующий момент я почувствовала, как тёплые листья касаются моей кожи. И вот он, жаркий воздух, пьянящий и сводящий с ума, пульсирующий в моих венах. Я могла ощущать, как каждая капля пота собирается на коже, как жар постигает каждую клеточку тела. Это было невыносимо приятно. Веник поскрипывал, и я закрыла глаза, наслаждаясь каждым движением.

— Можно чуть сильнее? — говорю я с улыбкой, и почти сразу ощущаю, как по коже пробегает листва дубового веника. Он ударяет меня по заднице, слегка болезненно, но возбуждающе.

Веник снова и снова касается моей спины, скользит по плечам, по бокам — каждый его взмах как волна, приносящая тепло, словно меня опаляют изнутри. Жар становится почти невыносимым, но всё равно безумно хорошим.

И вдруг я ощущаю горячее дыхание у своего уха. Голос, слегка приглушённый, шепчет мне:

— Через пять минут сюда зайдут парни, не хочу, чтобы они тебя видели...

В этот момент меня будто кипятком облили!

Я резко поднимаю корпус, прижимая колени к груди и обвивая их руками. Моё сердце сжалось, а внутри всё заполнил панический трепет. Это был Марк. Он стоял передо мной, в полный рост, с блеском в глазах. Его мускулистое тело искрилось в горячем свете, пот медленно стекал вдоль кубиков, а белоснежное полотенце было подвязано низко, открывая без стеснения его накаченный торс и ... О боже! Не пялься туда!

Он улыбался, смотрел на меня, не отрывая взгляд. Его глаза сверлили, они были полны того самого хищного огня — как у маньяка, готового к чему-то своему, без всяких угрызений совести.

— Ты чего сюда пропёрся? — мой голос, хоть и был в шоке, но всё равно звучал уверенно, как всегда, когда мне не нравится ситуация. Резко протягиваю руку, забираю веник и прячу за ним свои соски, обнажённые под лёгкой тканью лифа.

— Мира сказала, что все девчонки уже напарились, баня пуста... Оказалось, что нет, — Марк нервно сглотнул, его глаза пробежались по моему телу снова, и в них мелькнула какая-то скрытая мысль. — А если бы первый зашёл не я?

Его взгляд стал темнее, и на лице появилась тень оскала.

— Давай, девочка, уходи, пока твои прелести не увидели лишние...

— Ты и есть «лишние», — буркнула я, вскакивая с полки, и стремглав мчусь к выходу, не забыв бросить быстрый взгляд на Марка. В этот момент он сбросил с себя полотенце, и я увидела его идеально подтянутую фигуру и такой красивый накаченный зад.

— Чёрт! — вырвалось у меня, и я, не выдержав, развернулась и рванула к выходу, выбежала прямо в снег, чувствуя, как холод сминает горячую кожу.

Этот отдых точно останется в памяти надолго...

Завтра будет еще глава)

Катя.

На следующий день мы с Ликой сидели на кухне общаги, попивали чай с мёдом и обсуждали, как вчера всё вышло. Атмосфера была совсем другой — уже не тот накал, не тот жар. Просто обычный день. Лика, как всегда, не могла угомониться, и сегодня её темой для обсуждения стал странный, почти магический момент.

— Слушай, а ты реально веришь во всякие гадания? — спросила она, ковыряя ложечкой в чашке и внимательно следя за тем, как мёд медленно сползает по стенкам.

Я кивнула, хотя сама не была уверена. С одной стороны, мне казалось, что это просто прикол, а с другой — иногда хочется верить в чудеса, в то, что есть что-то вроде судьбы.

— Не знаю... иногда интересно, но вряд ли что-то там сбудется, — ответила я, отпивая из чашки. — Но у нас в деревне есть одна бабка… Жуткая она, может порчу навести, вроде как.

— Нифига себе, к тебе в деревню ни ногой! — хохотнула Лика, представляя себе ужасы, которые могли бы её там ждать.

Но потом она вздохнула с таким выражением лица, будто её только что обманули на рынке.

— Скукотищаааа, — протянула она, и тут же её глаза загорелись. — А не хочешь на себе почувствовать магию? Ну, не то чтобы магию... Говорят, Галка с четвёртого этажа Таро умеет гадать. Нам всё равно заняться нечем, а тут — загадка судьбы!

Я с подозрением посмотрела на неё.

— Ты серьёзно? Я-то думала, ты у нас скептик, а тут за магию взялась, — заметила я, издеваясь.

— Да я просто хочу развлекаться! А тебе не интересно, что скажет Таро о твоём будущем? — её глаза уже блестели, как у маленькой девочки, которой только что подарили шарик на день рождения.

— Ладно, давай, раз так, — неуверенно согласилась я.

Мы поднялись на четвёртый этаж, к Гале. Она была странной девчонкой, но с интересной аурой — как будто она совсем не из этого мира. Вечно в чёрном, с пирсингом в носу и взглядом, будто она видит сквозь тебя. Но при этом она всегда говорила такие вещи, что иногда хотелось верить: может, она действительно что-то знает о будущем.

Она встретила нас с загадочной улыбкой.