Каждая минута сегодня вечером была дорога. Потому Пётр Алексеевич Бестужев настоял, чтобы домой я возвращался на его автомобиле.

Водитель молча вырулил с территории особняка. Машина стала набирать скорость, а я, заметив, как за нами выезжает микроавтобус с бойцами бестужевской гвардии, посмотрел на футляр с кинжалом.

Он лежал на заднем сидении. Рядом со мной. Касался бархатным боком бедра. Запорный крючок я так и не откинул, поэтому футляр был закрыт.

Когда его внесли в кабинет Бестужева, меня магнитом потянуло к нему. Хотелось разломать коробку и сжать пальцы на рукояти. Дух устремился сквозь ткань и дерево футляра…

Вот тут меня и отрезвило. Словно по голове тюкнуло. Ощущение своего артефакта пропало, стоило ауре приблизиться к нему. Это был мой артефакт. Тот самый. Но что-то с ним было не то.

При Бестужеве я не стал показывать истинных чувств. Ни того, что удивился, ни того, что насторожился. Пусть думает, что я дорвался до игрушки, но сдержал жажду, даже жадность, коллекционера.

Сейчас же, пока я один, пришло время проверить, почему возникло чувство чужеродности. Что не так с кинжалом?

Пальцы откинули запорный крючок. Крышка послушно открылась, и бронзовое лезвие блеснуло в темноте автомобильного салона.

Да, именно блеснуло — то пробежали магические блики. Я взял свою ауру под контроль. Волей, как пинцетном, словно расправлял крылышки засушенной бабочки, я коснулся лезвия.

Звонок телефона заставил чертыхнуться и выругаться сквозь зубы. Однако взгляд на экран заставил усмирить раздражение и ответить.

— Господин, — послышался голос Николая в трубке, — я…

— Что-то случилось? — спросил я ровно, не желая слушать долгих прелюдий, мне не терпелось вернуться к исследованию артефакта.

— Нет… да… — Коля растерялся, но быстро взял себя в руки, — дома всё в полном порядке, у меня хорошие новости.

В последнее время чего только не происходило со мной, потому я был готов ко всему. Например, что на дом напали. Тот самый Магистр, или ещё кто. Наёмники там… те, что из ресторана, или бандиты. Тот же Череп. Потому я был готов к любой ситуации, но слова Николая заставили расслабиться.

Хорошие новости в последнее время были редкостью. Даже кинжал — вроде и получил его, но радости это не приносит. А тут, судя по голосу Николая, действительно, хорошая новость. Потому решил выслушать слугу, а не бросать трубку.

— Вы дали мне задание найти бойцов в гвардию, — Коля, будто интуитивно чувствовал, что я занят, и старался говорить быстрее. Но скорость не отменяла радости в его голосе. — Я позвонил паре сослуживцев, кому можно доверять, и один из них по чистой случайности оказался в городе.

Когда Коля замолчал, на заднем фоне я услышал голос Слона Василия.

— Про меня скажи ему, — шептал Слон, — я ж здесь теперь. Ирина Леонтье…

Что-то звякнуло, скрипнуло. Слон ойкнул, а Коля продолжил:

— Он пришёл сейчас к нам в дом, и, может, Вы поговорите с ним сегодня?

— Ты, случаем, не про Слона? — хмыкнул я в трубку.

Коля помолчал немного, видимо удивился вопросу, затем, медленно растягивая буквы, ответил:

— Нет.

— Хорошо, — кивнул я, хоть он и не мог этого видеть, — приеду, проведу собеседование.

— Благодарю, господин, — заявил Коля, будто это он упрашивал меня взять на работу друга, а не я приказал найти людей. — А насчёт Васьки…

— Пусть остаётся, — не дал я ему договорить и тут же добавил: — но передай Ирине Леонтьевне, что больше домашних питомцев в дом не тащить. Нам хватит и одного.

— Понял, господин, — мне показалось, или Коля вздохнул с облегчением?

Уточнять я не стал. Сообщил, что скоро буду и повесил трубку.

Ирина Леонтьевна та ещё особа. Ещё при знакомстве я понял, что с ней будут трудности. Слишком уж она вошла в роль наседки. Ладно бы это касалась только сестры Николая, но она опекала и самого Колю, и, даже, Слона.

Не знаю, как так вышло, что она взяла за них ответственность, но на меня она при первой встрече смотрела настороженно. Следила за каждым моим движением. Прислушивалась к каждому слову. Еле сдерживалась, чтобы не вмешаться, когда я давал распоряжения Николаю.

Хорошо, что ей хватило ума и выдержки не вмешиваться, но когда-нибудь она не сдержится. Слишком явно в её глазах читалось удивление моим возрастом. Да и чувствуется, какая-то претензия к аристократам. Так что этот момент не за горами. И он для меня неприятен. Я уже успел посчитать её своим человеком, пусть и заочно, а избавляться от своего терпеть не могу…

Так, ладно, до этого момента ещё дожить надо, а сейчас кинжал.

Внимание моё снова вернулось к древнему артефакту. Моему артефакту.

Я лично выковал его, вкладывал заклинания слой за слоем на каждом шаге. Когда плавил металлы. Когда медь смешивалась с Оловом. Когда к ним добавлялось золото и серебро. Причём драгоценные металлы я получил из бывших артефактов-колец и браслетов.

Такую бронзу, которая получилась у меня, называли чёрной. Именно она лучше всего подходила для артефакторики (всё из-за золота и серебра), поэтому она ценилась выше, чем обычная бронза, но и создать её мог не каждый.

Если уж говорить на чистоту, то настоящий сплав чёрной бронзы (именно по свойствам, а не по цвету) мог создать только маг. А уже тогда подавал надежды и делал успехи. Ещё не великий повелитель молний, но уже достаточно сильный. Местных магистров точно превосходил.

Воля снова прикоснулась к лезвию кинжала. Проникла в его структуру. Нашла магические каналы артефакта. По ним, не касаясь стенок и не взывая к хранящейся внутри силе, мой дух заскользил к сосредоточию вложенных заклинаний.

Работа кропотливая и сложная, особенно на ходу, благо машина ехала ровно, не подпрыгивала на колдобинах. Тело моё расслабилось и утонуло в объятиях пассажирского дивана, но на лбу выступили капли пота, а губы плотно сжались.

Я не стал закрывать глаза, но не видел ничего, что происходило перед ними. Я полностью погрузился в транс и рассматривал магическим зрением узлы заклятий.

Изящная вязь каналов оплетала вплавленный в бронзу алмаз. Оплетала его и подключалась к граням, каждая из которых содержала в себе заклинание.

Драгоценный камень по форме напоминал птичий коготь. Он загибался к низу и содержал в себе пятнадцать граней. Я лично занимался огранкой. Тёр его о другой алмаз и шлифовал магией. Кинжал назывался по форме камня — коготь Аэтоса.

В голове всплыли воспоминания, как я «вплавлял» в него магию. Пятнадцать заклинаний, четыре на чистую стихию и одиннадцать смешанных. Этим кинжалом я убил своего первого монстра…

Блеск искры на кончике алмаза-когтя прервал мои мысли, заставил напрячься. Что за ерунда, горгону мне в жёны, шестнадцатое заклинание? Его не было…

Я аккуратно стал всматриваться магическим зрением. Обошёл искру со всех сторон и, когда всё понял, вынырнул в реальный мир. Я нашёл то, что заставило меня напрячься в кабинете Бестужева. Кто-то умудрился добавить в артефакт алмазную крошку с ещё одним заклинанием, которое, при активации артефакта, могло отслеживать мои действия и считывать ауру.

Если выражаться современным языком — в кинжал подсадили жучка. Кто?

Я сфокусировал взгляд на зеркале заднего вида, но водитель туда не смотрел. Он сосредоточенно глядел на дорогу и не отвлекался.

Бестужев расстарался? Может быть, но он недостаточно силён для этого. Хотя, Пётр Алексеевич обладает ресурсами, чтобы это сделал мастер своего дела. Но зачем ему это? Хочет меня контролировать?

Нет. Такое не сделать за пару дней. Это месяцы работы. Значит, надо выяснить, кто отправил кинжал на аукцион. Это либо они, либо кто-то до них

Но, я не думаю, что всё так сложно. Слишком уж подозрительно удобно для меня появились артефакты. Значит, в деле замешан их бывший хозяин, а Бестужев не при делах.

Кто-то решил сыграть на моем увлечении археологией? А, может, не я цель, а Державин? А у меня просто разыгралась паранойя?