У парадного входа меня уже встречал Филипп Кириллович. Его морщинистое лицо просияло при виде меня.

— Граф Орлов, — он слегка запыхался, спускаясь по ступеням. — Рад вас видеть. Князь ожидает в кабинете.

Осталось только объяснить всё Бестужеву так, чтобы он согласился на мой план. А в том, что это будет непросто, я не сомневался.

Филипп Кириллович проводил меня в кабинет. За массивным столом сидел Бестужев, склонившись над бумагами. Его седые кудри свисали до плеч, частично скрывая лицо. Он не поднял головы, продолжая перебирать документы в кожаных папках.

— Присаживайся, — бросил он, не отрываясь от чтения.

Я опустился в кресло, отметив, как изменилась атмосфера со времени нашей последней встречи. Теперь в воздухе витало какое-то напряжение.

Наконец Бестужев отложил бумаги. Его выцветшие глаза внимательно изучали меня.

— Ты наконец-то решился, Кирилл? — улыбка тронула его губы, но взгляд остался настороженным. — Молодец, давно пора. Я уже послал за твоим кинжалом.

Я сделал глубокий вдох. Сейчас главное — правильно подать информацию.

— Не совсем так, Пётр Алексеевич. Я нашёл другое решение.

Его брови поползли вверх:

— Вот как?

— К деду поедет моя мать.

Улыбка исчезла с его лица. Бестужев откинулся в кресле, его массивная фигура словно заполнила всё пространство.

— Дмитрий Юрьевич никогда её не отпустит, — отрезал он. — Ты же знаешь своего отца.

— Она выйдет из его рода. Я уже обо всё договорился с матерью. Буквально полчаса назад.

— Уверен? — спросили меня серьезно.

— Да. — кивнул не сводя взгляда.

— И куда же? — в его голосе прозвучала издёвка.

— В свой старый род. В род Орловых.

Бестужев замер. Его пальцы, барабанившие по столу, остановились. В кабинете повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов.

— Продолжай, — наконец произнёс он.

— Это будет двойной удар по Дмитрию Юрьевичу, — я подался вперёд. — Жена и дочь не просто уходят — они возвращаются в род, который он когда-то… — я сделал паузу, подбирая слово.

— Уничтожил? — подсказал Бестужев. В его глазах мелькнул интерес.

— Именно. Но понадобится помощь с оформлением в дворянской палате. Чтобы всё прошло гладко, без проволочек.

— Это я решу, — он кивнул, словно принимая решение. — Что дальше?

— Дальше она едет к деду. Пока никто не узнал, желательно… — я посмотрел ему в глаза, — обеспечить безопасность в пути.

Бестужев поднялся. Его громадная фигура отбросила тень на стену.

— Поверь, я очень постараюсь, — в его голосе зазвучала сталь. — Твой дед — мой друг, наши связи крепки. Я не позволю, чтобы с его дочерью что-то случилось.

— Ефим говорил, что хочет передать наследство тебе, — заметил князь.

— Да, тогда я был единственным Орловым, — пожал плечами. — А теперь есть его дочь.

— Разумно, — Бестужев начал мерить шагами кабинет.

В этот момент дверь в кабинет открылась. Филипп внёс бархатную коробку с кинжалом. Я невольно подался вперёд.

Князь резко остановился:

— Решено. Сегодня же договорюсь о времени в дворянской палате и сам буду присутствовать. Твоя мать выйдет из рода мужа и вернётся к Орловым. — Его глаза блеснули. — И вечером же она должна выехать. Я всё подготовлю — маршрут, людей, сопровождение. Всё.

Я мысленно выдохнул, бросив взгляд на коробку с кинжалом. План сработал.

— Можешь забирать, — Бестужев махнул рукой в сторону артефакта. — Пусть и не так, как я предлагал, но ты всё же сделал то, что нужно.

Филипп поставил коробку рядом со мной и откинул крышку. Клинок тускло блеснул в свете ламп, и мои руки сами потянулись к нему. Бронза словно пульсировала.

Сдержал желание тут же проверить артефакт в деле. Теперь у меня был козырь против того магистра. В следующий раз мы поговорим на его языке — языке силы. И разговор этот ему не понравится.

Князь Пётр Алексеевич в своем кабинете.

Бестужев смотрел на место, где недавно сидел Орлов. Его пальцы машинально коснулись телефона. Все звонки уже сделаны и договорённости достигнуты. Через час мальчишка должен привезти мать и сестру. К этому времени в дворянской палате их будут ждать. Пётр Алексеевич сам тоже приедет проконтролировать это.

По личной просьбе князя Бестужева регистрацию в системе проведут завтра. Нужная фора, учитывая темперамент Дмитрия Юрьевича Уварова-Орлова. Вечером Вера Ефимовна отправится к отцу в сопровождении пяти лучших бойцов из личной гвардии князя.

Мужчина встал и подошел к окну. За стеклом расстилался сад, но взгляд князя был устремлён куда-то вдаль, словно он пытался разглядеть там ответы на терзающие его вопросы.

Любой другой на месте Кирилла давно бы принял покровительство. Выгоды очевидны — связи, защита, поддержка. Но мальчишка будто специально демонстрирует независимость. Нарочито, показательно. Хотя это ещё можно списать на возраст и горячность юности.

Пальцы князя забарабанили по подоконнику. На аукционе Дмитрий Юрьевич разыграл целый спектакль, показывая, что между ним и сыном всё в порядке. Потом эта история с жандармами — Бестужев отправил своего адвоката, но то же самое сделали и Осокины, и сам Уваров-Орлов.

Складывалось впечатление, что Кирилл играет на несколько сторон. Или кто-то очень хочет создать такое впечатление.

— Филипп! — позвал князь.

Старый слуга появился бесшумно, словно соткался из воздуха.

— Принеси коньяк, — Бестужев опустился в кресло.

Янтарная жидкость заплескалась в хрустальном бокале. Князь сделал глоток, смакуя напиток. В голове продолжали крутиться мысли о молодом графе.

Эти его связи с криминалом… С Черепом… Опять же возраст — пытается выгрызть себе дорогу наверх. Путь не лучший, но хоть что-то делает, не сидит сложа руки. В этом он весь — действие, движение, напор.

Князь улыбнулся своим мыслям и идеи мальчишки. Его план с матерью неплох, что и говорить. Но лучше было бы, если бы поехал сам Кирилл. Тогда всё было бы под контролем. А так…

Бестужев поморщился, вспомнив недавний разговор с генералом жандармерии. Тот намекал на странные происшествия в городе, в которых мелькала фигура молодого графа. Но прямых доказательств, как всегда, нет.

За окном догорал закат, окрашивая небо в кроваво-красные тона. Князь смотрел на игру света в бокале, и его лицо становилось всё более хмурым.

Слишком много совпадений. Слишком много непонятного вокруг этого мальчишки. Взять хотя бы последний инцидент в городе. Расплавленная машина, следы магической схватки. Жандармы копают, но результатов нет.

Мысли о том, что кто-то очень хочет избавиться от Орлова уже посещали князя. Но пока никого конкретно найти не получилось. Те же Осокины сидят и бездействуют. А кто еще может желать смерти мальчишке? Вопрос… Пока с наследством ничего не решено, за ним нужно приглядеть.

Бестужев залпом допил коньяк и потянулся к телефону:

— Антон? Установи наблюдение за особняком Орлова. Круглосуточно. Ничего не предпринимать, просто следить.

Князь сбросил вызов и откинулся в кресле. На столе лежали бумаги — доклады, отчёты, донесения. Где-то среди них прячутся ответы. Должны прятаться.

— Посмотрим, чего ты добиваешься, Кирилл, — пробормотал князь, разглядывая последние отблески заката на хрустале пустого бокала. — Посмотрим.

В его голосе смешались усталость и странная теплота. Как ни крути, а мальчишка ему нравился. Напоминал его самого в молодости — такой же упрямый, дерзкий, себе на уме. Может, поэтому и тревожило всё это так сильно.

Бестужев знал по опыту — самые страшные удары часто приходят от тех, кого считаешь своим.

Но сейчас… Что-то ускользало от его понимания. Что-то важное крылось за всеми этими странностями вокруг молодого графа. И князь намерен был докопаться до сути, чего бы это ни стоило.

— Филипп! — снова позвал он. — Ещё коньяка. И принеси папку с отчётами жандармерии.