— Я не аристократка, — протянула она, а в глазах её я увидел сожаление, — я там буду белой вороной.

— Госпожа Светлова, кроме того, — вдруг заговорил слуга, — может стать целью для злых языков. Пока ещё не многие знают о её связи с Вами. Лучше, чтобы так оставалось и впредь.

Виктория вздрогнула, и посмотрела на мужчину с вопросом.

— Перед Вашим приездом мне сообщили, что на графа Орлова перед рестораном Афинский дворик было совершено покушение.

— На меня? — удивился я, хотя, честно признаться, удивление вышло наигранным.

— Да, отряд кельтских наёмников схлестнулся с местными бандитами, — кивнул слуга, — я дам Вам отчёт по происшествию в машине, если захотите.

— Всё интересней и интересней, — усмехнулся я, и моё внимание вновь перешло на Викторию.

Она выглядела так, будто в голове у неё шёл подсчёт будущих дивидендов. Я так и видел, что она словно прикидывала все за и против нашего сотрудничества. Слова бестужевского слуги заставили её призадуматься. Да и меня тоже. Я как-то не подумал о её безопасности.

О каком сотрудничестве может идти речь, если на меня открыта охота? Вопрос времени, когда меня попытаются достать через неё.

— Его светлость просил передать, — мужчина вновь заговорил, словно угадывал мысли, — что к Вам будет приставлен отряд гвардейцев для охраны. Граф соблюдает старый договор с Вашим родом.

Уровень осведомлённости Бестужева поражал. Может, он и про покушение в поезде знает? И про мою стычку с Поваром?

Я посмотрел на слугу, и он коротко улыбнулся, отчего морщины на его лице слегка разгладились. Но следующие мои слова заставили его удивиться.

— Мне охрана не нужна, а вот Виктории Сергеевне пригодится.

— Я распоряжусь, — кивнул он, — но лучше всё обсудить с его светлостью.

— Ещё одна причина поехать, — протянул я и посмотрел на Викторию.

— Езжайте, граф, — несколько тревожным голосом сказала она, — а я…

— Всё будет хорошо, Вика, — я положил руки ей на плечи и, легонько встряхнув, посмотрел в её глаза, — наше партнёрство важно для меня, ни о чём не волнуйся.

— До завтра, граф, — улыбнулась Виктория и сделала шаг назад. Лицо её стало задумчивым.

— До завтра, — кивнул я и отвернулся к слуге, — поехали.

Мужчина указал рукой на чёрный лимузин и, прихрамывая, заспешил чуть впереди меня, чтобы открыть пассажирскую дверь.

Из салона приятно пахнуло кожей. Сидение мягко приняло меня в объятия. Слуга замер напротив. Дверь захлопнулась, и автомобиль медленно двинулся вперёд.

— Не волнуйтесь за даму, — заговорил посланник бестужева. — Охрана осталась, а его светлость всё объяснит.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул я, замечая, как за нами движется целая процессия внедорожников. Не хватало только мигалок для солидности.

— Шампанского? Бутерброды? — слуга открыл дверцу минибара рядом со своим местом.

— Благодарю, я сыт. Вы хотели рассказать про бандитов и, как Вас зовут?

Филипп Кириллович, так представился слуга Бестужева, поведал занимательную историю о троих местных авторитетах. Перстень, Крокодил и Башмак сегодня напали на отряд Кельтских псов, наёмников с туманного Альбиона.

Наёмники, в итоге, потеряв пару десятков бойцов, растворились на улицах вечерней столицы. А среди криминального мира Петербурга назревал передел сфер влияния. Потому что все три банды, вместе с главарями, перестали существовать.

— Кто же нанял наёмников? — поинтересовался я, когда он закончил рассказ.

— Наша разведка пока занимается этим вопросом, — Филипп Кириллович пожал плечами, — главное, мы наблюдаем за ними, и они больше не предоставляют опасности для Вас.

— Отрадно слышать, — усмехнулся я, — но почему моя безопасность волнует графа Бестужева?

— Как я уже говорил, его светлость соблюдает договор с Вашим родом.

Снова этот договор. Забавно получается, я возродил род Орловых в надежде на свободу действий, а оказалось, что унаследовал старые договора. Что ещё мне досталось в наследство? Старые враги? Надо бы узнать подробности о прошлой жизни Рода. Как-то я не продумал этот момент, когда пускался в самостоятельное плавание из «папашиных» пенат.

Одно радовало, скоро тайн станет меньше. Возможно, Бестужев думает иначе, но мне обязан за такое приглашение. Он не может не понимать, что это подстава. Он, буквально заявил то, отчего я открещивался и уходил. Что он мой покровитель.

Нда, не хотел я ввязыватсья в политику, так она сама меня нашла. Теперь ещё думать, как показать свою независимость. Хотя, как минимум, надо выслушать графа. Что он хочет мне предложить? Не просто же так он всё это организовал.

Беседа сама собой увяла. Слуга смотрел в окно, а я решил не думать о предстоящей встрече и ознакомиться с посланием Осокиных.

Достал из кармана пальто конверт. Самый обычный, такие используют для пересылки деловой почты. Вскрыл его и пробежался глазами по тексту.

Род князей Осокиных официально уведомлял меня о выплате виры. В качестве извинений они передавали в моё управление поместье в области столицы.

Текст нотариально заверенного договора сообщал о, просто космических размерах теперь уже моей земли. Пятнадцать гектаров земли, конюшни, охотничьи и рыболовные угодья — всё это, вдобавок к усадьбе, теперь принадлежало мне.

Если честно не понял. Что это? Я же отказался от виры. У них, что, честь рода не выдержала позора и потребовала откупиться?

Как оказалось да. В договоре об этом чёрным по белому написали.

Вот же идиоты. Хотя, чего я ругаюсь? У них убыло, у меня прибыло. Ещё час назад у меня в карманах водилась мелочь, а сейчас шикарные владения. Поневоле задумаешься, может, еще, кому в морду дать? Прибыльное дело, однако.

Посмотрел в окно, прикидывая, как распорядиться свалившимся богатством и заметил, как в свете фонарей раскрылись ворота со знакомыми крестами и гусём на гербе. Лимузин въехал на территорию усадьбы. Миновал подсвеченные фонарями фонтаны и замер у чёрного входа.

Ну, я думаю, что это чёрный вход. Всё же слишком просто он выглядел: узкая дверь в стене.

— Ваша светлость, — Филипп Кириллович выбрался из автомобиля и придержал для меня дверцу.

Гравий дороги зашуршал под моими подошвами. Дверь без скрипа отворилась, и мы поднялись по узкой лестнице на второй этаж.

Откуда-то доносилась торжественная музыка. Мимо нас промчалось несколько слуг с шампанским. Мы прошли по широкому коридору. Оставили позади портреты предков Бестужева. Несколько раз повернули и остановились перед изящной резной дверью.

Филипп Кириллович постучал, приоткрыл створку и произнёс:

— Его светлость, граф Орлов.

Я шагнул через порог и оказался в рабочем кабинете. По иному и не скажешь.

Шкафы и книжные полки из тёмного ореха расположились по периметру комнаты. На широком ковре по центру стояли два мягких кожаных кресла. Перед ними высился широкий стол заваленный деловыми бумагами.

— Кирилл Дмитриевич, дорогой, — от стола ко мне шагнул высокий и, ну очень крепкий старик.

Бестужев превосходил меня ростом. Его седая шевелюра была похожа на пружинный механизм. Кудри свисали до самых плеч. Пружинили, пока он шёл. Толстые губы его растянулись в приветливой, открытой улыбке, но выцветшие серые глаза казались настороженными.

Я пожал его руку. Отметил, что он необычайно силён, а вся его фигура говорила, что граф, если не в кузнице провёл молодость, то занимался борьбой. Да и сейчас продолжает.

— Добрый вечер, — кивнул я, и он радушно указал рукой на одно из кресел.

— Не обессудь, Кирилл Дмитриевич, — добродушно произнёс Бестужев, — что вот так срочно принимаю тебя и не через парадный вход, но так оно для дела надо.

— Надеюсь, важного? — спросил я, присаживаясь и пытаясь вспомнить, а как его зовут?

— Пётр Алексеевич, — он, словно прочитал мои мысли, — мы с тобой не знакомы, но давай сразу на «ты»?

— Сочту за честь, — пожал я плечами, — хотя, это и странно.

— Какие странности могут быть между союзниками, — с улыбкой прогудел Бестужев, ноздри его мясистого носа раздулись, и он достал из внутреннего кармана пиджака конверт. — Это письмо от твоего деда. Извини, что раньше не передал, но мы с ним о тебе узнали совсем недавно.