Солнце уже поднялось выше, и духота в кабинете стала невыносимой. Ли Вэй открыл окно, впуская тёплый ветер, смешанный с запахами уличной еды и цветущих деревьев. Он задумался. Если документы настоящие, то кто-то рискнул жизнью, чтобы передать их. Японский офицер? Перебежчик? Или это японская уловка, чтобы сбить Китай с толку? Ли Вэй чувствовал, как мысли путаются, и решил, что пора действовать.

Он вызвал машину и отправился в Нанкинский университет, где преподавал Чэнь Юйминь. Дорога через город была шумной: улицы кишели людьми, повозками и рикшами, а в воздухе висел запах жареных лепёшек и специй. Ли Вэй смотрел в окно, но видел не город, а строки из документов: «3-я дивизия… Шаньдун… генерал Ямада…». Если это правда, война начнётся раньше, чем они ожидали.

Университет встретил его тишиной — занятия ещё не начались, и двор был пуст. Ли Вэй нашёл Чэня в его кабинете, заваленном книгами и свитками. Профессор, худощавый мужчина с длинной седой бородой, выглядел так, будто жил в другом веке. Он поднял глаза от древнего томика японской поэзии и улыбнулся.

— Ли Вэй! Какая редкость! Что привело тебя ко мне? Хочешь обсудить хайку?

— Не совсем, — ответил Ли Вэй, закрывая за собой дверь. — Мне нужна твоя помощь. Это… деликатное дело.

Он протянул Чэню копию японского текста, заранее отделённую от переводов. Чэнь надел очки, пробежал глазами по строчкам и нахмурился.

— Это военные документы, — сказал он тихо. — Откуда они у тебя?

— Не спрашивай, — отрезал Ли Вэй. — Просто скажи, настоящий ли текст. Есть ли в нём ошибки? Что-то, что выдаёт подделку?

Чэнь кивнул и начал читать внимательнее, водя пальцем по строкам. Его лицо становилось всё серьёзнее, и Ли Вэй почувствовал, как напряжение сжимает грудь. Через час профессор отложил бумаги и посмотрел на секретаря.

— Текст безупречен. Язык — тот, что используют в японских военных приказах. Термины, структура, даже почерк — всё соответствует. Если это подделка, то её делал кто-то, кто знает японский лучше меня. Но есть одна странность.

Ли Вэй насторожился.

— Какая?

— В тексте упоминается генерал Ямада как командующий 3-й дивизией. Но, насколько я знаю из газет, Ямада сейчас в Маньчжурии, а не на Шаньдунском направлении. Это может быть ошибка… или намеренный намёк.

Ли Вэй записал это в блокнот, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Ошибка в имени командующего могла быть ключом к разгадке. Или это была часть японской уловки? Он поблагодарил Чэня, попросив хранить молчание, и вернулся в машину. Жара на улице стала ещё сильнее, и пот пропитывал рубашку, но Ли Вэй не замечал дискомфорта. Его мысли были заняты документами и словами Чэня.

Ли Вэй решил проверить почтамт, не теряя времени. Центральный почтамт Нанкина находился в старом здании с облупившейся краской и широкими окнами, пропускавшими тусклый свет. Внутри было душно, пахло чернилами и пылью. Сотрудники, переговариваясь, сортировали письма и посылки, не обращая внимания на посетителя. Ли Вэй подошёл к старшему клерку, пожилому мужчине, и представился как сотрудник правительства, не уточняя должности.

— Мне нужно знать, кто доставлял почту в резиденцию сегодня утром, — сказал он, стараясь звучать властно, но не вызывающе.

Клерк, не отрываясь от сортировки писем, буркнул:

— Курьеров десятки. У нас нет списка, кто куда едет. Почта приходит, мы её разбираем, отправляем дальше. Что именно вы ищете?

Ли Вэй подавил раздражение. Он достал из кармана сложенный лист бумаги — не настоящий конверт, а похожий, который он заранее подготовил, чтобы не раскрывать деталей.

— Конверт вроде этого. Без адреса, без марки. Кто-то подложил его в утреннюю почту. Вы видели что-то подобное?

Клерк мельком взглянул на конверт и пожал плечами.

— Такие конверты — редкость, но бывает. Иногда важные лица присылают без маркировки. Я не слежу за каждым письмом. Спросите у курьеров.

Ли Вэй понял, что прямой подход не сработает. Он обвёл взглядом помещение и заметил молодого парня, который нервно перебирал бумаги в углу. Его движения были суетливыми, а взгляд то и дело скользил к двери. Ли Вэй решил рискнуть. Он подошёл к парню, представившись тем же тоном.

— Ты доставлял почту в правительственную резиденцию сегодня утром?

Парень вздрогнул, его руки замерли над стопкой писем.

— Я… да, господин. Но я ничего не знаю! Просто взял мешки и отвёз, как всегда.

— А этот конверт? — Ли Вэй показал ему поддельный конверт. — Видел такой? Кто его подложил?

Парень побледнел, его глаза забегали. Он явно что-то скрывал. Ли Вэй шагнул ближе, понизив голос:

— Говори правду. Это важно. Если будешь молчать, пожалеешь.

Парень пробормотал:

— Я не видел, кто подложил. Но… вчера вечером ко мне подошёл человек. Сказал, что работает на важных людей. Говорил на китайском, но с акцентом, как будто из северных провинций. Дал мне конверт и сказал, чтобы я положил его в почту для резиденции. Дал денег. Я… я думал, это просто письмо.

Ли Вэй нахмурился. Человек с акцентом из северных провинций? Это могло быть связано с Маньчжурией, где японцы укрепляли своё влияние. Он записал в блокнот: «Курьер. Человек с северным акцентом. Проверить связи с Маньчжурией».

— Как он выглядел? — спросил Ли Вэй. — Точно вспомни.

— Невысокий, в тёмной одежде. Лицо обычное, но глаза… колючие. Сказал только: «Положи в почту. Никому не говори». И ушёл.

Ли Вэй велел парню молчать, пригрозив последствиями, и покинул почтамт. На улице жара стала невыносимой, но он не замечал её. Его мысли кружились вокруг нового следа. Человек из северных провинций мог быть агентом японцев или их марионеток в Маньчжоу-го. Или это был кто-то из местных, недовольных политикой Чан Кайши? Ли Вэй чувствовал, что расследование становится всё опаснее.

Вернувшись в резиденцию, Ли Вэй решил проверить архивы корреспонденции за последние месяцы. Если подобные конверты появлялись раньше, это могло дать подсказку. Он провёл несколько часов, перебирая пыльные папки, пока не наткнулся на отчёт о странном письме, полученном три месяца назад. Оно тоже было без адреса, но содержало лишь обрывочные слухи о японских войсках в Маньчжурии. Тогда это сочли незначительным, но теперь Ли Вэй видел связь. Он сделал пометку: «Проверить старые письма. Сравнить почерк».

Жара в кабинете усиливалась, и Ли Вэй открыл ещё одно окно, впуская тёплый ветер. Он чувствовал, как время уходит. Если документы настоящие, то японцы уже готовят удар, и каждая минута промедления могла стоить тысяч жизней. Если это дезинформация, то кто-то мастерски манипулировал Нанкином, и Ли Вэй был намерен выяснить, кто.

Он вызвал своего помощника, Чжао, человека среднего возраста с репутацией дотошного следователя. Чжао вошёл, неся стопку бумаг, и сразу заметил напряжённое лицо Ли Вэя.

— Господин Ли, что-то случилось? — спросил он, положив бумаги на стол.

— Мне нужна твоя помощь, Чжао, — сказал Ли Вэй, понизив голос. — Это секретно. Проверь всех, кто работает на почтамте. Особенно тех, кто мог иметь связи с Маньчжурией или японцами. И найди старые письма без маркировки. Если что-то найдёшь, докладывай только мне.

Чжао кивнул, его лицо стало серьёзным. Он знал, что такие задания не даются просто так. Когда он ушёл, Ли Вэй откинулся в кресле, чувствуя, как усталость накатывает волной. Он понимал, что это только начало.

К вечеру Ли Вэй снова попросил аудиенции у Чан Кайши. Генерал был в своём кабинете, но теперь за столом сидел ещё один человек — генерал Чжан, доверенный военачальник, отвечавший за разведку. Его присутствие насторожило Ли Вэя: Чан Кайши редко собирал людей без веской причины.

— Докладывайте, Вэй, — сказал Чан Кайши, не отрываясь от карты.

Ли Вэй рассказал о визите к Чэнь Юйминю и его выводе о подлинности текста, упомянув странность с генералом Ямадой. Затем он перешёл к почтамту и словам курьера о человеке с северным акцентом, возможно, связанным с Маньчжурией. Наконец, он упомянул старое письмо без маркировки, найденное в архивах.