Драконница была в восторге:

— С ума сойти! А я думала, что порки были всегда! И что же третье он сделал?

— Установил точки быстрого драконьего перехода между материками и укрыл их туманом.

— Подходящие только для драконов… — пренебрежительно отмахнулась принцесса. Она недовольно поджала губы и наморщила нос. — Маловато дел, скажу прямо, для семисот лет правления, ни капли не впечатляет.

— Мы обсудили то, что он сделал хорошего...

— А было еще и плохое? — вздохнула драконница.

— Несомненно. — Думая о своем, я лениво осмотрел подлокотники дивана, выполненные в виде голов спящих драконов, затем продолжил: — Прежде всего, он притеснял эльфов — я бы даже сказал, истреблял их как носителей Света. Именно под его давлением появились ответвления родов, такие, как заморские и островные эльфы, которые раньше жили только на территории лесного владычества, но были вынуждены бежать. Ты помнишь мой первый вопрос? Почему замки лесных эльфов расположены так странно? Дугой или полукругом? На равном расстоянии? Это отлично видно на карте.

— И почему? Я никогда картой этого места не интересовалась и понятия не имею, как они расположены…

— Эльфы, чтобы выжить, служили королю-дракону, но, в отличие от гномов, не имели права заходить на территорию вокруг его замка. Но при этом были обязаны охранять его замок и земли вокруг него. А это огромная территория, под нее полностью попадают все Гномьи горы. Без преувеличений — весь южный Лазурянский хребет.

Драконница со свистом втянула воздух и удивленно поглядела на меня:

— Вот это дела! Эльфов ниже гномов поставили, и служить заставили! Вот же ловкач… — Она никак не могла успокоиться. — А что же было с людьми?

— Они, единственные из всех рас, с ним воевали. Это не помешало проклятию драконов указать королю на человеческую жену, и та даже родила ему сына, но война не прекратилась. Скорее это повысило градус ненависти между людьми и драконом. И только после его смерти люди частично переселились в Лазурь.

— И кто же его, в конце концов, уничтожил? — тяжело вздохнула она, грустно посмотрев на пустую чашку.

— Император-дракон. Да-да, тот самый, что правит сейчас вторым материком. Он договорился с людьми и поддержал их в этой войне. Как ты знаешь, любовь народная на пустом месте не строится, — насмешливо добавил я.

После известия, что великого короля древности победил ее отец, Айонель пораженно замолчала.

— А что стало с его сыном? Император… тоже его убил? Он пытался мстить за отца?

— Нет. Не пытался. На тот момент его это совершенно не волновало. Де Ринги больше интересовали знания и магия. Он никогда не испытывал теплых чувств к отцу, король-дракон не мог простить сыну, что его матерью была человеческая женщина…

Драконница с печалью покачала головой. На миг над столом повисла полная тишина. За бортом тихо плескались волны, загорались первые звезды. За разговорами незаметно опустилась ночь.

Айонель тяжело вздохнула:

— Как много вы знаете об этом! А этот Де Ринги…странное имя, а где он сейчас? — робко спросила она. — Он, наверно, остался жить в замке отца? Насколько я знаю, у императора-дракона нет замков в Гномьих горах, значит, он замок принца не забирал.

— Странное? Не думаю. Ринги — название замка короля-дракона, частица «де» указывает, что он произошел из главного замка короля-дракона. Этот сын дракона, выросший в шикарном замке, невзлюбил его с самого рождения, а едва отца не стало, он разрушил все, до чего смог дотянуться, и ушел.

— Значит… он жив? А как звали его отца?

— Его звали Де Роуэн, дракон с севера… — за спиной раздался голос Райдера, который весь вечер сидел с женой, устроившись на скамейке у камбуза.

Я иногда с любопытством смотрел в их сторону: дракон укутал эльфийку своим темно-синим плащом и, прижав ее к себе, что-то увлеченно рассказывал. Теперь, где-то оставив супругу, решил подняться к нам.

Коротко поклонился, приветствуя его. Айонель подскочила с дивана, радуясь отцу:

— Пап, как все это интересно! А что стало с сыном? Ты что-то слышал о нем? Почему император-дракон его не тронул?

— Насколько я знаю, он живет и здравствует до сих пор. Почему император-дракон его не тронул?.. — Дракон, щелкнув пальцами, создал себе зеленоватую сферу, сел в нее, как в кресло, и, сложив скрещенные пальцы на животе, со смешком сказал:

— Наверно, потому, что драконы — отвратительные отцы. И, кроме четырех гончих псов, которые его по-настоящему любили, у Ринги никого не было. И, главное, у него было что-то не то с магией, какой-то дефект.

Я прищурился. Дефект? Это не дефект. Магии на тот момент просто не было. Айонель, слушая отца, изумленно умолкла.

Дракон продолжал:

— Как это было у другого дракона, который из-за ненависти к отцу не пользовался драконьей магией. Но ему повезло больше, его мать — эльфийка, и его врожденная эльфийская магия, помогла скрасить молодые годы, да и проклятие сжалилось и подкинуло ему жену в совсем юном для дракона возрасте.

— Так у драконов в юности часто отсутствует магия? То-то Дик переживал, а я не знала, — удивилась Айонель, так и не догадавшись, что речь идет о ее старшем брате, Андриеле.

— Малышка, вам пора заканчивать урок и идти спать. До завтра, учитель… — с легкой насмешкой в голосе закончил дракон, поднявшись со своей сферы.

Он обнял дочку за плечи и увел вниз, обещая ей что-то показать.

Я остался на пороге неба наблюдать за яркими звездами, мерцающими в вышине.

Один из вождей кочевого племени пришел как-то к авве Исаии и заявил, что он желает стать христианином.

–Ты наполняешь радостью мое сердце,– сказал ему старец. – Но у тебя две жены. Нужно, чтобы ты отказался от одной из них.

–Я так и сделаю, если ты, отче, укажешь мне хотя бы одно место в Писании, где осуждается двоеженство.

–«Никто не может служить двум господам»,– отвечал ему старец.

Игнир

Во владычество Лесных эльфов мы прибыли еще вчера вечером.

Столица эльфийского владычества, Лолирель, расположилась на краю большого морского залива. Вокруг нее на огромные расстояния раскинулись холмы с пышной растительностью, словно подсказывая, откуда пошло название «Лесное».

Недалеко отсюда начинались так называемые Гномьи горы, колоссальный горный хребет, занимающий половину материка, которую до этого все знали их как владения короля-дракона.

Мы остановились в доме Таниеля, владыки древних. И хотя хозяин замка по уважительной причине отсутствовал, приняли императора-дракона в доме владыки со всеми положенными почестями.

Пока Айонель под охраной бегала на встречу к братьям — суровый отец выделил ей на это ровно двадцать пять минут, — нас накормили и уложили отдыхать. На завтра был назначен праздник Плодов и Будущего Урожая.

Пока все отдыхали, я заканчивал подготовку к смене личины, отправлял багаж в академию и готовил себе плацдарм для дальнейшей деятельности.

Утром все отправились на праздник. Стоял невообразимый шум, горожане громко радовались и веселились. Я поморщился, но пока уйти никуда не смог. На время парада императора-дракона с семьей пригласили разместиться на обширном балконе, который нависал над главной площадью, украшенной яркими лентами и цветами.

На балконе здания напротив устроили нечто подобное, разукрашенное и в подходящих цветах для эльфийского владыки. По краям, между высокими дворцами, на балконах которых разместили гостей, располагались отделения для музыкантов, и на время праздника главная площадь города стала настоящей сценой.

Первая часть праздника называлась Дары.

Эльфийки, в блестящих нарядах, с вплетенными в косы цветами, исполнив положенные танцы, принялись угощать столпивших горожан фруктами, конфетами и знаменитым эльфийским лимонадом — это семейство Гилориель, разводящее сады, первым вышло приветствовать свой народ.