Дракончик, как всегда стоявший позади девчонки, радуясь подобному раскладу, всячески провоцировал противников жестами и улюлюканьем.

Мне надоело наблюдать за победой этой малявки, и я незаметно ударил огненным смерчем, идущим из-под земли, уверенный, что все решат, будто это сделали ее противники, которые, в свою очередь, будут думать друг на друга.

Но тут меня ждал еще один удар: девица, оказавшись в самом центре драконьего огня, сначала озадаченно посмотрела на Финига, потом на Захра, словно пытаясь понять, кто из них догадался ударить из-под земли. Затем, поджав губы, удивленно покачала головой.

Именно! С любопытством смотрела и просто качала головой, когда должна была биться в смертельных судорогах, умирая от ожогов!

Итак, кроме всего, у нее есть личная защита, которая успешно противостоит даже драконьему огню. Я тоже могу установить такую, но кто мог сделать ей столь бесценный подарок? Девица легким жестом развеяла свои щиты и тихо спросила у оторопевшего учителя, который все понял правильно:

— Ну что, я прошла вашу проверку?

Шокированный увиденным, Смутчин только растерянно кивнул. Я с досадой ткнул его в бок:

— Нет! Разберись с ее женишками!

Учитель боевой магии, сглотнув, закашлялся и тут же громко и поспешно добавил:

— Ты прошла, а вот твои… э-э… друзья — нет. Они будут учиться на первом уровне.

— Но вы их даже не проверили… — растерянно оглядываясь на дракончика, возразила учителю эльфийка.

Смутчин махнул, и дракончик, внимательно слушающий беседу, вдруг упал, окутанный сном.

— Вот видишь, у этого дракона защита никуда не годится, — спокойно ответил Смутчин и безразлично отвернулся к другому ученику, всем видом показывая девчонке, что разговор окончен.

Укоризненно посмотрев на учителя, эльфийка мгновенно развеяла наложенные чары и, не давая женишку громко возмущаться, подхватила его под руку и поспешно увела ко входу в замок.

Я внимательно огляделся, но второго, эльфенка, не нашел.

Смутчин поднял голову и тихо произнес:

— Занятный экземпляр! Я так и не понял, откуда у эльфийки такие способности.

Я усмехнулся, и дал ему карт-бланш:

— Вот и займитесь этим исследованием, никакими рамками ограничивать не буду.

— А если погибнет? — немного приподняв лицо в мою сторону, тихо поинтересовался Смутчин.

Я презрительно хмыкнул:

— Вы видели ее реакцию на струю драконьего огня? Думаю, это не так легко, как вам кажется. Если вообще возможно. Но попробуйте, я не буду взыскивать с вас имущественную потерю одной эльфийки…

— Как прикажете, хозяин, — услужливо произнес Смутчин, коротко поклонившись.

— Да, сообщайте мне результаты ваших исследований, интересный экземпляр будем изучать вместе. Единственное… Я отправлю ее на первый уровень к Линскану! Так Сереньдину и передай. Ни к тебе, ни к нему…

Смутчин, довольный моим решением, кивнул и еще раз поклонился.

Озадаченно потирая руки, я отошел от боевого мага.

Впервые за тысячу лет столкнулся с подобным. Все это время безошибочно считал себя всемогущим. Давно уже никакая потребность не тревожила меня, ни малейшего волнения. У меня давно не было ни эмоций, ни гнева, ничего, лишь холодная тишина в голове.

Со мной в магической силе едва ли мог сравниться повелитель драконьей империи Райдер, а он уничтожил сильнейших драконов мира, и с моего молчаливого позволения, подгреб под себя весь мир.

Лео

Когда мы, окрыленные избавлением от рабской клетки, оказались на корабле, нам наивно казалось, что все муки остались позади. И первое время мы радовались всему: ветру, солнцу, морскому простору. И упрямым горным лошадкам, на которых нас по узкой тропинке повезли после того, как высадили на берегу острова.

Впереди двигался целый караван из рабов, большинство которых посадили в небольшой возок. Тех, кто не поместился, распределили на бедных лошадок, которые везли на себе еще и мешки с продовольствием.

Горы вокруг холодные, неуютные. Великаны-камни, словно пальцы, торчащие из-под земли, упирались в небо острыми вершинами, лохматые ели чудовищной толщины, сверху донизу обросшие прядями бородатого лишайника, в иных местах сдвигались так, что под их лапами царила полнейшая тьма. Чем дальше мы двигались на мохнатых лошадках, тем страшнее и гуще делались эти леса и горы.

— Мрачноватое местечко, — покосившись на сильно выветрившиеся, иссеченные дождями скалы, имеющие абсолютно дикий вид, пробормотал Дик, ехавший на сером пони между мной и Айонель.

С момента прибытия, — когда наш новый хозяин, нырнув в какую-то сферу, унесся в неизвестном направлении, — надзиратели сквозь пальцы смотрели на болтовню новоприбывших рабов. Айонель, ехавшая впереди нас на своей пятнистой лошадке, обводила пространство напряженным взглядом. И что-то обдумав, грустно сказала:

— Так и не поняла, как с юга мы резко попали на север? При использовании самой сильной магии это как минимум четыре месяца пути, а мы плыли только три недели?! И как перенесся с пристани тот тип, что нас купил. Ведь такого не бывает?

— Какого такого? — вежливо поинтересовался я, из-за спины Дика, ласково пригладив колючую гриву своего бурого пони.

Айонель со знанием дела пояснила:

— Я точно знаю, что перенестись с места на место может только дракон. И только через драконий портал, но этот тип просто вошел в сферу и исчез, — озадаченно пояснила девушка, перебирая пальцами запутанную гриву своего пони.

Оказывается, именно магическое мастерство этого типа заинтересовало нашу очаровательную спасительницу.

— Я и о драконьих порталах не слышал, — тут же вмешался Дик.

— Ну, если тебя это успокоит, Айонель, — начал я, — мне родители всегда говорили, что подобного переноса сферами просто быть не может. Только, как ты сказала, из точки перехода в точку перехода, и только для драконов.

Дик, внимательно выслушав нас, непонятно чему обрадовался:

— Ух ты, круть какая, значит хозяин местной кучки — сильный маг. Может, нам повезет, и он нас чему такому научит?

— Наивные надежды, — насмешливо оценил я. — Если он сам овладел магическим перемещением, то убьет всякого, кто осмелится повторить. Смешно надеяться на подобное великодушие!

— «Надежды», «смешно»… — передразнил меня Дик. — У тебя и таких нет, приземленный ты тип, ушастый. Надеяться надо на лучшее, а готовится к худшему!

— А ты, лысый, только мечтами и богатеешь… — с привычным сарказмом отозвался я.

— ДА… было бы хорошо этому научиться! — словно не услышав нашу перебранку, мечтательно вздохнула Айонель. — Мы бы в тот же миг покинули этот остров и отправились ко мне. Или к тебе, Лео, или к тебе, Дик, неважно! Главное, мгновенно умчались бы отсюда, словно под парусом…

Пока мы беседовали, тропка, извиваясь между крутыми утесами, вдруг неожиданно круто спустилась на дно оврага, на склонах которого журчали прозрачные ледяные ключи. Ну, хоть здесь с водой проблем не будет!..

— Ко мне уже не отправиться… — помолчав, сухо отозвался я, закрывая глаза, чтобы не морщиться от боли. — На наш остров напали пираты. Кого нельзя было продать и кто сопротивлялся, как мои папа и мама, — тех убили. А наш замок подожгли… Ничего не осталось. Что стало с младшим братом, я не знаю.

Айонель расстроено искривив рот, грустно поспешила извиниться:

— О, Лео, прости! Я не знала, ты никогда не говорил, как попал в плен к работорговцам!

Тут, перебив ее извинения, вмешался Дик:

— И ко мне нельзя... Папашка-дракон выгнал нас еще до моего рождения. Маму я потерял давно и всю жизнь жил с бабкой. А как та умерла, остался один. Сейчас и дома-то нашего не осталось, — грустно пояснил он.

Айонель в ответ тяжело вздохнула, но вдруг радостно заерзав на бедной коняшке, сообщила: