— Зачем?

— Мы не знаем, — она развела руками. — Может, это сбои. Ошибки в системе распределения ресурсов. Может, это его способ проводить эксперименты вдали от любопытных глаз игроков. А может, ему просто бывает скучно.

Она улыбнулась и сделала еще глоток сока.

— Но есть и другая категория. Еще более непредсказуемая. Иногда «живые» NPC появляются как… отражение. Как эхо значимых событий или людей.

— О чем ты?

— Они очень похожи по характеру на реальных игроков, — сказала Вика, глядя мне прямо в глаза. — Нам доподлинно известно о трех таких случаях. Это подтвержденные данные. Один из них, мать Мии в Туториале.

Елена. Искра. Алтея.

— Ее не было в изначальной версии Туториала, — продолжила Вика. — Она появилась там как уникальный объект после того, как Елена Дроздова, наша Искра, получила свой статус Сверхперсонажа. Странник создал ее как… эхо. Отражение личности самой Елены. Перенес часть ее характера, ее мотивации, ее… боли в этого NPC. Поэтому она так отреагировала на тебя. Не просто как программа. А как мать, которая увидела в тебе спасителя своего ребенка. Она не сама Елена, но она, ее идеальное зеркало в песочнице.

Я молча переваривал услышанное. Моя встреча в Туториале обретала новый, еще более сложный смысл.

— А твой Шнырь… — задумчиво сказала Вика. — Он уникален. Он не похож ни на первую, ни на вторую категорию. Он не легендарный герой и не эхо игрока. Он простой вор из трущоб, который вдруг обрел самосознание и начал говорить о себе в третьем лице как о кукле. Андрей, ты не просто нашел себе полезного спутника. Ты наткнулся на уникальный исследовательский материал. Если ты сможешь понять, почему именно он ожил… ты, возможно, поймешь о Страннике больше, чем весь наш отдел за последний год.

Она допила свой сок и поставила стакан на стол.

— Ладно, аналитик, — она улыбнулась своей обычной, немного рассеянной улыбкой. — Моя порция социальной стимуляции на сегодня исчерпана. Древние руны ждут. Спасибо за компанию.

Она встала и, помахав мне рукой, ушла, оставив меня наедине с моими мыслями, которые теперь стали еще более запутанными, чем раньше.

Я вернулся в свои апартаменты.

Голова гудела от информации. Божественная цепочка. Живые NPC. Две стороны Цереры. Заговор «Реставрация». Хаотичный Бошка. Загадочный Ким-Чи.

И Шнырь. Эта ходячая, говорящая аномалия.

Слишком много переменных. Слишком много уравнений без решений. Я был уверен, что не смогу заснуть. Что буду до утра лежать, прокручивая в голове диалоги, строя схемы и пытаясь найти в этом хаосе хоть какую-то логику.

Я лег на кровать и провалился в глубокую, черную, бездонную пустоту. Без снов. Без образов. Без мыслей. Мой мозг, перегруженный до предела, просто нажал на аварийный выключатель.

Резкий сигнал будильника вырвал меня из сна.

Я сел на кровати. Голова была ясной, а тело отдохнувшим. Словно и не было вчерашнего потока информации, который грозил вызвать короткое замыкание в мозгу. Система жизнеобеспечения «Сомниум-7», очевидно, умела не только погружать в виртуальность, но и эффективно вычищать системный мусор из перегруженного сознания.

Быстрый завтрак в переполненном утреннем фудкорте, чашка крепчайшего кофе, и вот я уже снова в капсуле, готовый к новому игровому дню.

Этерия встретила меня ярким солнечным утром и гомоном постоялого двора. Моя команда уже была в сборе. Ким-Чи заканчивал свой утренний ритуал медитации, Бошка с энтузиазмом тыкал каким-то жезлом в спящую собаку, а Михаил и Шнырь о чем-то тихо переговаривались с синьором Джулиано, который пил свой утренний чай за столиком на веранде.

— А вот и наш капитан! — воскликнул Михаил, заметив меня. — Как раз вовремя! Мы тут как раз обсуждаем дальнейшие планы.

Я подошел к их столику. Эмиссар выглядел свежим и отдохнувшим, несмотря на вчерашнее происшествие.

— Доброго утра, господин Маркус, — кивнул он мне. — Я принял решение. Я не поеду дальше. Угроза слишком велика. Я останусь здесь, в «Уставшем Путнике», дождусь эскорта из столицы. Это займет неделю, может, две.

— Но может порталом… — начал было я.

— Нет-нет, — он отмахнулся. — Никаких порталов. Я, помимо всего прочего, в отпуске. Эта поездка задумывалась как способ немного развеяться, посмотреть на страну. Судя по вчерашнему дню, она обещает быть крайне увлекательной. Так что я не спешу.

Я понял. Он, как и Михаил, был ценителем драмы. И наше появление превратило его скучную командировку в захватывающий шпионский роман.

— А вам, господа, ждать незачем, — продолжил он. — Ваша миссия в Ардене куда важнее. Отправляйтесь, но будьте осторожны, теперь за вашей игрой следят очень внимательно.

Мы попрощались. Его решение развязывало нам руки. Теперь мы могли двигаться в своем темпе.

— Что ж, — сказал я, когда мы отошли от веранды. — Раз уж мы больше не привязаны к каравану, пора обзавестись собственным транспортом. На своих двоих до Цитадели мы будем добираться еще неделю. Пора покупать коней.

Конюшня на постоялом дворе была большой, и выбор лошадей был впечатляющим.

От тяжелых, лохматых тяжеловозов до быстрых, как ветер, степных скакунов. После получаса препирательств, пока Бошка пытался доказать, что механический мул на паровой тяге будет эффективнее, а Михаил искал коня с «трагической судьбой в глазах», мы наконец-то сделали свой выбор.

Я выбрал крепкую, выносливую кобылу вороной масти. Михаил, элегантного гнедого жеребца. Ким-Чи могучего, спокойного, как скала, першерона. Бошка, после долгих споров, остановился на маленьком, но злобном на вид пони, заявив, что «его меньший размер компенсируется повышенной маневренностью и более низким центром тяжести, что статистически снижает шанс падения». Шнырь же выбрал незаметную, серую в яблоках лошадку, которая выглядела так, будто может в любой момент слиться с придорожной пылью.

Мы заплатили конюху, взяли коней под уздцы и с важным видом вышли на тракт.

Я вскарабкался в седло относительно легко. Но как только я попытался тронуться с места, моя кобыла сделала шаг в сторону, потом назад, потом снова в сторону. Она явно не понимала, чего от нее хочет этот мешок с костями на ее спине.

Рядом Михаил, вместо того чтобы поехать вперед, заставил своего жеребца элегантно покружиться на месте, а затем встать на дыбы, едва не сбросив своего горе-наездника.

Ким-Чи, который, казалось, благодаря своей ловкости должен был справиться без проблем, тоже испытывал трудности. Его огромный першерон просто стоял на месте и жевал траву, полностью игнорируя все его попытки сдвинуть его с места.

Но апофеозом был Бошка. Его пони, едва почувствовав на спине седока, с дьявольским визгом рванул вперед, пронесся галопом по двору, сбросил мага в лужу и с таким же победным ржанием умчался в поля.

Раздался смех. Громкий, искренний, до слез. Это был Шнырь. Он стоял, держа свою послушную лошадку под уздцы, и хохотал, согнувшись пополам.

— Госпо… Маркус… — выдохнул он, утирая слезы. — Вы… вы хоть навык-то изучили?

Мы переглянулись.

— Какой еще навык? — прорычал я, безуспешно пытаясь оттащить своего коня от сочной лужайки.

Шнырь снова зашелся от смеха.

— Навык верховой езды! У конюха! Первый уровень! Иначе она вас так и будет катать кругами, пока не надоест!

Мы, красные от стыда, поплелись обратно к конюху, который смотрел на нас с понимающей усмешкой ветерана, видевшего уже не одно поколение таких вот «героев». Заплатив по несколько серебряных монет, мы наконец-то стали полноправными всадниками.

Поездка возобновилась, лошади теперь слушались, а пейзажи сменялись быстрее. Мы ехали, наслаждаясь чувством свободы. Даже Бошка, которого мы с трудом выловили в поле, теперь выглядел довольным, хотя его мантия была изрядно испачкана грязью.

Мы ехали до позднего вечера, пока не добрались до следующего городка.