Он вздохнул.

– Нет, я нашёл в Терновом Холме торговца из Малого Ручья, который, за небольшую плату и обещание развлечений, согласился взять меня с собой.

– Значит, он довёз тебя до развилки ручьёв, а ты всё равно умудрился заблудиться? – Удивилась Ружена.

Для неё лес был вторым домом. Сколько раз она уходила из деревни практически без всего, проводя дни в Медовом лесу!

Горецвет бросил на неё слегка смущённый взгляд.

– Мне не по себе в лесу. И я признаю, что совершенно не умею в нём ориентироваться.

Ружена пожала плечами.

– По крайней мере, ты догадался держаться ручья, когда ушёл и встретил Светозара. Иначе найти тебя было бы куда сложнее.

– Он выманил меня из деревни, – мрачно признался гусляр. – Вроде давно его знаю, но он постоянно придумывает что-то новенькое, чтобы обвести меня вокруг пальца.

Следующим вечером они покинули Медовый лес. Ружене прощание далось тяжело. Тем вечером они остановились на гостином дворе у самого леса. Она видела его из окна. И только и делала, что смотрела. Казалось, отведи она взгляд, закрой глаза, и когда снова посмотрит – он исчезнет.

Горецвет поглядывал на Ружену с пониманием и сочувствием и это почему-то её злило. Хотя она догадывалась почему: разве не он вытащил её из привычной среды, рассказав то, без знаний о чём она прекрасно бы прожила, и тем самым заставил покинуть Медовый лес и отправиться с ним?

Ни в эту ночь, ни в предыдущую видения гусляра не посещали. Так что их планы не изменились. Следующим вечером они должны были прибыть в Терновый Холм.

Ружена предложила взять лошадей и Горецвет, взглянув на неё как-то странно, долго говорил о непредвиденных обстоятельствах, о том, что их возможности заработать денег ограничены, и они не должны бездумно их тратить. Чуть позже она всё-таки выяснила, что он боится лошадей и ездить на них не умеет.

Они смогли договориться с одним крестьянином, возвращающимся в своё хозяйство, чтобы он немного подвёз их. С тяжёлым сердцем Ружена смотрела, как исчезает Медовый лес. Сначала они ехали через поля, разбавленные рощами, и его ещё можно было разглядеть вдалеке, а потом, распрощавшись с крестьянином, они вошли в другой лес, ей незнакомый. И несмотря на то, что во многом он был похож на милый её сердцу Медовый, во многом и отличался.

Дубов здесь тоже росло много, но между ними затесались липы, осины и берёзы, которых в Медовом было куда меньше. Подлесок оказался куда гуще и чем дальше, тем чаще им приходилось прорубать себе путь, хотя с тропинки они не сходили.

Терновый Холм действительно расположился на холме, вокруг которого густо рос терновник. В Дубравном почти всё так и называли: что рядом есть или на что похоже, то и будет названием. Иногда называли по тому, что добывали. Как, например, Медовый лес. Пожалуй, исключением из этого правила была только столица княжества – город Рассветный. Ружене такая простота была по душе и названия казались логичными и понятными.

Терновый Холм стал самым большим городом, в котором она побывала. Горецвет почти с презрением сказал, что здесь живёт около шести сотен человек. Ружене это казалось очень большим числом: столько бы не набралось во всех шести деревнях Медового леса. Конечно, она знала, что существуют города гораздо больше, тот же Рассветный. Но просто знать – не то, что увидеть своими глазами.

Остановились они на постоялом дворе «Терновник»: Горецвет язвительно прошёлся по отсутствию даже зачатков фантазии у хозяина. И, несмотря на то, что в целом она была с ним согласна, Ружене понравился «Терновник» и его красиво нарисованная вывеска, изображающая три цветка выше обозначенного растения.

В первый же вечер Ружена имела удовольствие видеть гусляра в деле. Он договорился с хозяином о плате, и каждый вечер устраивал небольшое представление. Её удивило с какой лёгкостью Горецвет угадывает, что нужно людям сегодня. В первый раз это были весёлые песенки, во второй длинная героическая баллада, а на третий – лиричная история о любви. И он ни разу не прогадал. Слушали его внимательно, нижняя зала была полна людей, а хозяин доволен.

Ружена никогда не считала себя любительницей подобного времяпровождения, но Горецвета было приятно слушать. Героическая повесть понравилась ей больше всего. Своим сильным голосом он легко передавал все чувства, переживания, радости и горести героев. Она понимала, почему людям так нравится его слушать. И платили ему хорошо, так что они не только вернули деньги, потраченные на комнаты и еду, но и заработали немного сверху.

На четвёртую ночь их пребывания в «Терновнике», Горецвету наконец явилось видение. Утром он рассказал ей, что видел себя и Ружену в пути в сторону Василькового мыса.

– Это маленький кусочек земли, так что вряд ли там много поселений, – вдохновенно вещал гусляр, – думаю, мы быстро поймём, кого ищем.

Ружена не разделяла его уверенности. Им что, придётся бегать по деревням и искать... кого? Да они даже не представляют, кого ищут! Неужели видение не могло быть поточнее? Разве в первом видение, том, которое привело её к нему, не показали где именно её искать? Даже имя и то было ему известно!

По выражению её лица Горецвет, должно быть, догадался, о чём она думает. Он улыбнулся и похлопал Ружену по плечу.

– Не переживай, мы сразу поймём, кто нам нужен. Вряд ли он или она простой человек. Те, кому досталась сила богов и волшебных существ, отличаются от обычных людей.

Может, ей это должно было польстить, но стало, наоборот, не по себе. Всю жизнь Ружена пыталась влиться в маленькое общество Большого Ручья и, похоже, с треском провалилась. К ней привыкли, её терпели. С чем она столкнётся, если всё-таки сможет вернуться?

Они сразу же отправились в путь. Сначала дорога вела их через лес, потом через поля и рощи, а потом снова через лес, но куда более тёмный, чем Медовый или тот, через который они шли до этого. И именно здесь им предстояло с неё свернуть. Горецвет вздохнул и, посмотрев на Ружену, искренне сказал:

– Я так рад, что ты сейчас со мной, иначе моё путешествие бы затянулось.

Она покачала головой.

– Как ты до этого-то путешествовал? Разве кто-то, кто зарабатывает на жизнь развлечением людей, не должен часто переходить из деревни в деревню, из города в город?

Горецвет кивнул.

– Ну да. Но я держался больших дорог и больших городов. В них можно провести довольно много времени: пока в одном месте сыграешь, пока в другом, третьем. Я, бывало, по нескольку месяцев не двигался с места. К тому же я не играю только что-то одно – меняешь репертуар, и интерес людей возвращается, стоит им услышать что-нибудь новенькое. Кто же знал, куда меня заведёт судьба.

Ружене было не по себе в окружении мрачных елей. Они закрывали небо, но не так, как дубы в Медовом лесу. Те позволяли свету и теплу проникать между их листьями и ласкать траву. Ели столь добры не были. Здесь ты или находил в себе силы тянуться вверх, поближе к теплу или свету, или потихоньку чах и умирал.

Подлеска практически не было, только мох и опавшая хвоя издавали странные звуки, когда Ружена и Горецвет шли по ним. Совсем не похоже на то, к чему она привыкла.

К счастью, ей удалось легко сориентироваться по карте, которую предусмотрительно прихватил с собой Горецвет. На Васильковом мысе действительно было всего два поселения: крохотный городок и деревня на полпути к нему. Расположение было удобное, так что решили первым делом отправиться туда.

Ружена гадала, почему мыс назван Васильковым. Какие васильки в таком мрачном месте? Как оказалось, очень красивые.

Стоило им чуть углубиться в лес на мысе, как Ружена их заметила. Это были необычные цветы, ничего удивительного, что именно они подарили название этому месту. Крупные, яркие и едва заметно светящиеся в вечных сумерках елового леса.

Горецвет опустился на колено и сорвал один цветок.

– Никогда такого не видел. Смотри! Они светятся!

– Вижу, – откликнулась Ружена, наслаждаясь видом. – Не такой уж это мрачный лес, оказывается.