— Здаров, детяти! — приветливо гавкнул Хендрикс, на что услышал “привет, Хен”. — Это Франц и Испа, — представил мужчина детей. — Брат и сестра, соседи мои из четвёртого дома. Наверняка сидят здесь, потому что ждут от Ронны кой-нибудь вкуснятину. Правильно же говорю, а?

— Конечно, дядя Хен, — отозвались девчонки, не отрываясь от игры.

— А ну собирайтесь и по домам, живо. А то матери доложу, что по деревне шляетесь да выпрашиваете еду. Что вам, не готовят разве?

— Не надо, дядя Хен! — взмолились они одновременно и тут же поднялись.

Двоица поздновато поздоровалась с троицей незнакомцев и удалилась с хихиканьем, дабы наверняка разносить новость по поселению. Хендрик поднялся к входу по в какой-то степени сгнившим ступеням и громко постучал в дверь, после чего без спроса приоткрыл её и произнёс.

— Хэй, Ронна! Ронна, у тебя сегодня снова долгожданные посетители. Думаю, денег у них нет, кто их вообще берёт с собой в путешествия? Мало ли что, вдруг нападут разбойники.

— Пусть заходят, — послышался приятный и мягкий женский голос изнутри. — Скоро обед варить собираюсь, так что гости вовремя подоспели.

— Там у них вышла небольшая заминка, в Всезасасывающее Болото попали. Чуть не утонули! Намокли, как псины после грозового ливня!

— Так как же они выбрались? — донеслось так же из помещения.

— Дык, я спас, само собой. Правда, тоже промок до нитки.

— Ты не замёрз, Хендрикс? А то заходи, если что.

— Воздержусь, — усмехнулся мужчина. — А вот эти пусть заходят. У меня родина четырёхстенная имеется. Так что вот так, проходите и не стесняйтесь.

Лесоруб показал ребятам пальцы вверх, тем самым призывая их зайти, забрал шубу, укрывающую Томаса и Джима, передал парням мокрые пальто, а сам после того, как троица медленно погрузилась в неизвестность, помахал лапищей и затворил за ними.

— Ну, здравствуйте, люди добрые.

В отделенном от окружающего мира помещении с двумя небольшими треснутыми окнами горела лишь одна огромная свеча. И горела она, по-видимому, довольно долгое время. Прогретый воздух окружил юных путешественников, продрогших на морозе, и заключил в объятья. За столом, расположившимся напротив входа, расположилась истинная деревенская домохозяйка, которую без проблем можно было назвать красавицей и обойтись без услуг Мадам Ба-Суд. То есть не прогадать. Она являлась дамой на вид двадцати-тридцати лет с русо-седыми волосами, собранными в косу, с прямым миниатюрным носом и небольшой родинкой на правой щеке. На ней был надет блистательный сарафан до колен. На ногах обуви не оказалось.

— Здравствуйте, — посмотрела на неё Лорсан. — Как ваша жизнь, как самочувствие, как хозяйство?

— Не жалуюсь, — ответила хозяйка, поудобнее усевшись на лавку. — Что ж, садитесь путники.

Ребята уселись на другую лавку напротив неё. Томас с товарищем тëрли руки, старались согреться, а Лорсан изучала Ронну и с интересом рассматривала простонародный интерьер. Женщина с неподдельным любопытством поглядывала на пришедших своими глубокими зелёными глазами.

— Вижу, скучно вам, поэтому можно сыгрануть в картишки, — ни с того ни с сего предложила она. — Давненько уже не колоду не разминала да и не с кем. Тихо у нас в “Запутанных путях”, размеренно. Жители убывают с каждым периодом. Кто переедет в пригороды, кто в города, кого медведь загрызëт.

— Ой, нет, — испугалась Лорсан, расслышав что-то, напоминающее слово “колода” и “раскладывать”. — Мы не играем в азартные игры.

Ни для кого в Короне (почти, как оказалось) не было секретом, что игра в карты полностью запрещена и занесена в список под названием “Наиболее запрещённые, омерзительные, отвратительные, опакостительные пакостные пакости, запрещённые законом и карающиеся либо смертной казнью, либо гниением в королевском подвале до самой смерти”.

— Очень плохо, — разочарованно протянула Ронна. — А я вот обожаю раскладывать картишки, вот даже обзавелась везучей колодой и любимой картой. Кстати, мне их привёз мой спутник сердца. Местные кличут его Микой, а для домашних – Мики. Он лесоруб, как и Господин Хендрикс, но намного талантливей.

Тут домохозяйка вытащила из нагрудного кармана запретную колоду, вытащила из неё карту и показала гостям.

— Вот эта мне нравится больше всего, — заявила женщина, указывая на неё. — Я зову её Неизвестная, а так-то вы легко сможете понять, к какой масти она относится, не мелкие вроде. Вот гляжу на вас и удивляюсь, как вы ещё не обручены? Смотрю – колец нет. В мои дни в вашем возрасте давным-давно женились или выходили замуж. Да и бывало не по любви, а ради имущества, например, матушка моя.

Конечно же, ребята не поняли масть карты по двум причинам. Во-первых, карта была то ли сильно заляпана, то ли измазана золой, а во-вторых, юные путешественники следовали законам и не разбирались в том, что связано с запретным делом. Единственное, что они разглядели – чёрный цвет.

— Не догадаетесь наверняка, — недовольно пробубнила Ронна. — Дама Червей – властная, богатая и влиятельная госпожа, которая научилась добиваться целей благодаря верным слугам и излишней хитрости. Так, — всколыхнулась женщина. — Я же собиралась приготовить наивкуснейший обед.

— Но ведь ещё семь утра, — заметил Джим, глядя на старинные часы, что висели на стене.

— Ну да, самое время, — не удивилась дама. — Мы в деревнях просыпаемся пораньше, где-то в шесть, там и завтракаем. Зато спать ложимся пораньше тут, как только дела доделываем. Иногда даже после обеда отдыхаем часок-другой.

Ронна поднялась с лавки и прошла вперёд, где и располагалась кухня. Логан незаметно для хозяйки дома обернулся к своим и постучал по голове, говоря, что любой деревенский – по-настоящему отшибленный человек. Лорсан, прищурившись, изучила часовой механизм, а затем шепнула.

— Они определённо не работают. — Джим же испустил из себя нечто наподобие хрюка.

— А где же ваш Мика? — спросил Логан. — Один лесоруб вроде вернулся, где тогда ваш?

Женщина, обмывая морковь и большой кочан зелёной капусты в ведре с водой, ответила громко, боясь, что мальчик не расслышит.

— Где же Мика? Где же Мика? Любимый частенько трудится с раннего утра до позднего вечера и приходит только ближе к ночи, потому что мечтает стать лучшим во всём, особенно в лесорубном деле. Он честно-пречестно обещал, что когда-нибудь свозит меня в Мейн на неделю и этот день станет великолепнейшим из похожей друг на друга чреды будней. Я жду и надеюсь, а ещё, уверена, когда-нибудь Мика сделает мне предложение руки и сердца. Молюсь богам, что это произойдёт дождливым грозовым вечером. Это же так романтично!

— Поня-ятно, — протянул Джим и недоуменно шепнул товарищу. — Ты считаешь адекватно предлагать руку и сердце. Я понимаю, что руки-то две, но сердце…

Женщина, не отвлекаясь на посторонние обсуждения, вытащила необходимые продукты, в основном овощи, из гнутого стального ведра, переложила их на стол и, вытащив острейший кухонный нож, принялась яростно ударять по моркови. Да так быстро, как никто из Онфостских домохозяек не сможет за всё карьеру.

— Пожалуй, сегодня я приготовлю морковный суп! — решила Ронна и принялась очищать овощи.

— А из чего вы делаете морковные супы? — поинтересовалась Варди. — Моя мама когда-то готовила их на обеды.

— А почему не готовит теперь? — улыбнулась женщина. — Надоело?

— Она умерла, когда мне исполнилось семь, — мрачно поведала девушка.

— Ох, милая, а я и не знала! — принялась извиняться домохозяйка, не отрываясь от готовки. — Да если б я знала, то не сказала б никогда!

— Ничего такого, — поëжилась Лорсан, явно вспоминая что-то нехорошее. — Я уже привыкла к насмешкам со стороны сверстников. В школе надо мной постоянно глумились, именно поэтому мой отец, местный судья, не хотел, чтобы я посещала данное заведение.

— Какие отвратительные дети! — оскорбилась дамочка. — Выпороть бы их розгами как следует! Надеюсь, дорогая, тебя не обижают вот эти молодые люди?

Ронна развернулась и указала остриём ножа на Гринбейла и Логана. Для них подобный поступок выглядел непрактично. А вдруг нож выскочит из мокрых рук беловолосой жительницы “Запутанных путей”, упадёт и попадёт ей в ступню? Или, например, женщина не рассчитает силу и лезвие полетит в сторону троицы?