Второй нападавший развернулся, пытаясь перехватить Сергея, но тот уже был там. Его движения были не красивыми, а экономичными. Удар ребром ладони по ключице. Я услышал сухой треск. Короткий удар кулаком в висок. Второе тело обмякло и упало рядом с первым.

Все это заняло не больше трех секунд.

Из водительской кабины выскочил третий. Водитель. В его руке был пистолет. Настоящий. Черный, смертоносный. Он направил его в сторону Сергея.

— Отошли, — его голос был спокойным, лишенным всяких эмоций. — Оба. Руки вверх. К машине.

Сергей замер, медленно поднимая руки. Я сделал то же самое, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. Водитель дулом пистолета указал нам отойти. Мы подчинились.

Он не стал нас преследовать. Быстро, деловито затащил своих вырубленных напарников обратно в фургон, закинув их внутрь, как мешки с картошкой. Дверь захлопнулась. Фургон с тихим ревом сорвался с места и исчез за поворотом.

Несколько секунд мы стояли, глядя на пустую улицу. Утренний город жил своей жизнью. Проехала машина, прошел прохожий с собакой. Никто ничего не заметил.

Я дрожащей рукой достал телефон и сфотографировал удаляющийся фургон, успев захватить номерной знак.

— Надо… надо звонить в полицию, — пробормотал я, чувствуя, как отходит шок и ноги начинают предательски дрожать.

Сергей медленно опустил руки. Его лицо было серьезным, как я никогда раньше не видел. Он посмотрел сначала на меня, потом на то место, где стоял фургон.

— Бесполезно, — тихо сказал он. — Номера, скорее всего, левые. И даже если нет… Андрей, это не те люди, с которыми разбирается полиция.

Мы сидели на кухне у Сергея.

Тишина в квартире была густой и тяжелой, нарушаемой лишь тиканьем настенных часов. Жена с сыном были у родителей.

— Это были не просто бандиты, — наконец произнес Сергей, нарушая молчание. Он смотрел в пустоту, его обычно добродушное лицо было непривычно жестким. — Движения, координация… Это были наемники. Спланированное похищение. Причем, они не пытались тебя покалечить. Только схватить. Похоже на акцию устрашения. Или первый, вежливый намек.

Я подумав, согласился.

— Согласен. Но вот кто?

Это был главный вопрос. Мы начали перебирать варианты, пытаясь найти логику в хаотичном наборе данных.

— «НейроВертекс»? — начал я. — Не похоже. Олег Макаров хочет меня нанять, а не похищать. Зачем ему это? Он скорее будет использовать корпоративное давление и финансы, что он и делает.

— «ГлобалКорп»? — подхватил Сергей. — Еще менее вероятно. Нанимать дилетантов для такого дела? Это слишком грубо для них, и слишком рискованно.

— Остается еще один вариант, — медленно произнес я, хотя и сам не верил в него до конца. — Костоправ. Месть за унижение в игре, перенесенная в реальность.

Я коротко рассказал Сергею историю с Мясниками и Олегом. Тот хмурился, хмыкал, но не перебивал. Пока я рассказывал, сам пришел к негативному выводу.

— Но… не в его стиле, — проговорил я. — В игре он — берсерк, да. Но в реале он — офисный крысеныш, который привык действовать через интриги и подставы. Нанять людей для похищения… это требует определенной смелости и связей в реальном мире. Не уверен, что он на такое способен.

Мы замолчали. Вариантов не было. Но одно было ясно, как день.

— Это сто процентов связано с «Этерией», — сказал я. — До вчерашнего дня я был просто еще одним скучным офисным клерком. Вчера меня предали в игре, а сегодня меня пытаются засунуть в фургон. Что-то изменилось. И нужно срочно что-то с этим делать.

Сергей встал и прошелся по кухне.

— Если тебя пытаются похитить, значит, ты кому-то очень нужен. И, скорее всего, этот кто-то — не «НейроВертекс». А значит, ты нужен и им. Как ценный ресурс, который пытаются украсть конкуренты.

Он остановился, глядя на меня. В его глазах я увидел холодный, прагматичный блеск QA-инженера, нашедшего единственное логичное решение.

— Ты должен принять их предложение, — сказал он.

Я смотрел на него, и понимал, что он прав.

— Воспользоваться их корпоративной защитой, — закончил я его мысль. — Стать их активом, чтобы они были заинтересованы в моей безопасности.

— Именно, — кивнул Сергей. — Это лучший, если не единственный, вариант. Прямо сейчас ты — свободная фигура на доске, которую может снять кто угодно. А так ты станешь под защиту одного из королей.

Это была не капитуляция. Это был вход в клетку со львом по собственному желанию.

Я достал телефон и набрал номер Олега Макарова.

На этот раз он ответил не сразу. Через минуту на экране появилось его лицо, и я смотрел на него уже не как на врага, а как на сложный, опасный, но потенциально полезный инструмент.

— Олег, — начал я без предисловий. — Сегодня утром на меня напали. Пытались похитить. Профессионалы.

На лице Макарова отразился неподдельный, искренний шок. На долю секунды исчезла маска топ-менеджера, и я увидел просто удивленного человека. Но шок тут же сменился тем самым холодным, аналитическим интересом, который я так хорошо знал.

— Что⁈ Андрей, это серьезно. Ты в порядке? — его беспокойство выглядело искренним, но я понимал его природу. Это было беспокойство ученого, который узнал, что его уникальный образец пытались украсть из лаборатории. — Ты же, надеюсь, понимаешь, что это не мы? Но это… это меняет дело. Кто-то пытается украсть наш… твой уникальный игровой опыт.

Он на мгновение задумался, просчитывая варианты.

— Слушай, в свете этого, тебе тем более нужно принять наше предложение, — его голос стал твердым, деловым. — Это больше не вопрос карьеры, это вопрос безопасности. Твоей личной и нашей информативной. Как только ты станешь нашим сотрудником, наша Служба Безопасности возьмет тебя под полную опеку. Мы выясним, кто эти люди. Обещаю.

Он не лгал. Каждое его слово было пропитано ледяной корпоративной логикой. Возможно, я не был для него человеком, а посто ценным активом. Но он собирался защищать этот актив всеми доступными ему ресурсами. Именно это мне и было нужно.

— Я согласен, Олег, — сказал я.

— Сейчас я позвоню в начальнику отдела кадров и назначу встречу на завтра.

Вечером мы с Сергеем сидели на его кухне, как в старые добрые времена.

На столе стоял ряд пустых бутылок из-под пива, а мы молча смотрели, как за окном сгущаются сумерки.

— Помнишь, как мы праздновали уход? — тихо спросил Сергей. — Кричали, что мы свободны. Что больше никогда не вернемся в эту корпоративную мясорубку.

— Помню, — кивнул я.

— А теперь ты возвращаешься. Добровольно.

Мы молчали, долго. Это была тихая, немного грустная сцена. Это было не поражение. Это было прощание со свободой. Точнее, с иллюзией свободы. Я уходил из клетки, чтобы вернуться в нее же, но уже с куда более прочными прутьями.

После телефонного разговора атмосфера на кухне стала чуть легче, но напряжение не исчезло.

Оно лишь сменило форму, из открытой тревоги превратившись в холодную, деловую сосредоточенность.

— Пойдем, — сказал Сергей, поднимаясь. — Нужно подготовить тебя к встрече. Запишем все твои показания, проанализируем все, что у нас есть.

Он повел меня в комнату своего сына, Богдана.

— У него ноутбук помощнее моего, да и обстановка… более творческая.

Как только я переступил порог, я понял, что «творческая» — это слишком мягкое слово. Я ожидал увидеть стандартную комнату подростка. Беспорядок, постеры музыкальных групп, разбросанные вещи. Но то, что я увидел, заставило меня замереть на месте. Это был не беспорядок. Это был управляемый хаос.

Стены действительно были увешаны постерами. Но между яркими изображениями героев аниме и артами из видеоигр висели листы ватмана, исписанные плотными рядами сложнейших математических формул, блок-схемами и графиками. Я узнавал дифференциальные уравнения, теории фракталов, диаграммы квантовых состояний. Каждая схема была подписана странными, казалось бы, неуместными названиями: