– Мар, всё готово! Скажи Йодфе, что можно отходить!

Я обернулся к наставнику, который всё понял по выражению лица.

Кузнец сокрушенно вздохнул могучей грудью и потрепал меня по волосам:

– Что ж, печально, малец. Коротышке в этот раз не повезло. Но у нас нет времени на грусть. Сражение в самом разгаре!

Я с надеждой спросил:

– А может, Йодфа еще жив? Когда его утянуло внутрь, его магическая защита не была полностью истощена. Да и всяких артефактов при нём целая сумка! Может, его еще можно спасти?!

Джабаль грустно покачал головой:

– У нас нет времени! Нежить уже захлестнула наружную стену. На такой случай мы должны отступить во внутреннюю крепость. А внешние укрепления рухнут и погребут под собой врагов!

Я упрямо продолжил гнуть свою линию:

– Ну, так не прямо сейчас же? Может, он прямо за поворотом? Давай хотя бы попробуем?

Джабаль окинул взглядом потрепанный отряд стражи и валяющиеся останки нежити, на секунду задумался и приказал:

– Отступайте, а я попробую глянуть, что там с коротышкой случилось!

Я тут же подскочил:

– Верно! Стражники пусть отступают, а мы проверим!

Джабаль хотел было возразить, но потом досадливо махнул рукой:

– Ладно! На споры нет времени! Но я иду вперед, а ты страхуй меня с тыла. Держи арбалет наготове, буду подставлять врагов под твои выстрелы. Надеюсь, в спину болт не прилетит!

Я с готовностью согласился:

– Конечно! Все болты смазаны маслом против нежити! Мы порвем их!

А потом я увидел, на что способен волшебник, овладевший магией преобразования. Первым делом Джабаль накинул на нас темное зрение, и неосвещенный коридор сразу обрел очертания. Затем он наложил на себя увеличение силы, отчего и так немаленькая фигура еще больше раздалась, а молот в руках засиял тусклым мерцанием рун. Кожа волшебника потемнела, будто покрылась гранитной коркой. Напоследок он провел небольшой ритуал, обеспечив нам дополнительную скорость за счет чар скорохода.

Массивная фигура кузнеца мягкой пружинистой походкой скользнула внутрь тоннеля. Я выдержал несколько секунд и шагнул следом. Силуэт Джабаля практически полностью перекрывал не такой уж и большой тоннель, и когда он начал яростно месить врагов, то не осталось и просвета для моего выстрела.

Но, к счастью, старик знал свое дело, и спустя минуту рубки мы пошли вперед, похрустывая останками нежити под ногами. Наконец, мы вышли в относительно просторный зал. В дальнем конце, где канализационный сток нырял под землю, бледно светилась перламутром сфера двухметрового диаметра, вокруг которой высился вал костей поверженных мертвецов.

Джабаль несколько секунд прислушивался к тишине подземелья, но враги, похоже, пока закончились.

Тогда он подошел к сфере и рукояткой молота постучал по стенке:

– Йодфа! Старый прохиндей, мы пришли тебя спасать! Открывай!

Сектор сферы рассеялся, и мы ахнули. От коротышки осталась верхняя половина. Как он оставался жив, было непонятно. Возможно, дело было в амулете, тускло светящемся на груди, от которого растекалась изумрудная пленка, окутывавшая место ранения.

Йодфа с трудом вздохнул:

– Джабаль, зачем ты притащил сюда мальчишку! Сейчас всё рухнет!

Я подскочил к нему и сказал:

– Мы за тобой! Я был уверен, что какая-то тварь не сможет так просто расправиться с самим господином казначеем! Сейчас Джабаль закинет тебя на плечо, и в лазарете подлатают!

Коротышка печально улыбнулся:

– Увы, Мар. Тварь всё же убила меня. Заряда амулета хватит еще на несколько минут, а затем всё. Мне поможет только воскрешение. Такова значит воля Судьбы.

Джабаль веско вклинился:

– Несколько минут? Это же бездна времени! Да я сейчас наложу на себя скорохода и мгновенно домчу тебя в лазарет...

Йодфа устало прикрыл глаза:

– Увы, старый друг. Из этого ничего не выйдет. Я держу барьер, а за ним скопилась толпа нежити. Стоит его опустить, как их вал накроет нас с головой. У меня будет к тебе просьба. В моём кабинете есть тайник – это камень над входной дверью. Там письмо и карта. Отдай их Мару. Пусть будет наследство. И присмотри за мальчишкой. Хасан уже взрослый. Он справится. А вот Мару еще нужно подрасти, и мне будет спокойнее, если это будет под твоим надзором.

Джабаль мрачно проговорил:

– Обещаю, друг. Я исполню твою последнюю волю!

Тут Йодфа чахоточно закашлялся, на губах выступила кровавая пена, стерев ее тыльной стороной ладони, он продолжил:

– Мар, воспользуешься ей не раньше, чем достигнешь третьего уровня заклинаний. А теперь бегите. Времени почти не осталось!

Он слабо пожал мне руку, а я, сглатывая слёзы, шепнул:

– Прощай, шеф. Я тебя не забуду!

Джабаль молча стиснул на прощание его плечо, и мы побежали обратно. Тьма тоннеля словно сгустилась, вторя моим мрачным мыслям. И снаружи было совсем темно. Последние отблески лучей солнца покинули нашу крепость. Лишь несколько огненных сгустков, застывших в небе, разгоняли мрак.

Стражники давно отступили во внутреннюю крепость, а на пряслах уже вовсю хозяйничала нежить. Некоторые экземпляры, увидев нас, начали радостно спрыгивать во внутренний двор. Половина при этом калечилась.

Джабаль окинул панораму напряженным взглядом и мрачно повелел:

– Запрыгивай мне на плечи, Мар. И держись крепко! Бежать буду быстро!

Я закинул арбалет и жезл в сумку и вцепился в мощную шею кузнеца. А он тем временем прошептал себе под нос заклинание, и его ноги охватило бледное сияние. На нас несся вал нежити, когда Джабаль стартанул! От рывка я чуть не улетел, а мой «конь» всё набирал скорость.

Глава 8

Синан аль-Дирбас хмуро оглядел потрепанное войско. Первый удар приняли на себя именно его люди. Они и понесли самые тяжёлые потери. Лишь четверть израненных воинов смогла укрыться за стенами внутренней крепости. А маги и вовсе полегли полностью, поверженные смертным голодом призраков.

Неподалеку устало присели на корточки шигхарахи. Они тоже заплатили кровавую дань этой битве. Треть осталась на стенах, а остальные теперь были практически бесполезны, потратив все силы.

Жрецы Коссута сноровисто оттаскивали раненых и убитых в мечеть, где Узад аль-Акнади тщетно пытался навести порядок. Но выжившие последователи еле шевелились, что неимоверно его бесило.

Напротив ворот равнодушно строились потрепанные воины ужаса. Их осталась всего половина, но потери нежить не пугали.

Ополченцев из числа мастеров крепости почти и не потрепали на фоне остальных. Правда Йодфа и Джабаль где-то шлялись, и поэтому пока командовал этой солянкой Имзель Гоба. И так замученный сверх всякой меры, он кое-как пытался навести порядок среди толпы испуганных людей.

Синан перевел взгляд наружу. Нежить облепила прясла и вовсю шарилась по башням. Но такая идиллия продолжалась недолго. По наружным укреплениям пронеслась дрожь, и они рухнули, погребая под собой врагов. Оценить ущерб было невозможно – все скрыло огромное пылевое облако. И сколько бы Синан ни вглядывался в него, всё было бесполезно.

Вдруг он услышал хриплый кашель, и из клубов вынырнула могучая фигура, несущая на закорках мальчонку.

Синан воскликнул:

– Джабаль! Это ты там с Маром?

Кузнец в очередной раз закашлялся, а затем хрипло ответил:

– А кто ж еще? Или у тебя там еще подружка осталась, Синан?

Но начальник внешней стражи не обиделся на шпильку, а только уточнил:

– Вы вдвоем? А Йодфа не с вами?

Здоровяк только печально помотал головой:

– Старик был смертельно ранен и остался сдерживать нежить в канализации алхимиков.

Синан вздохнул и дал команду:

– Соболезную. Путь загробный мир примет его ласково. Уверен, Барзан там за ним присмотрит. Эй, спустите канаты. А вы поднимайтесь скорее. Теперь ты, Джабаль, командуешь вашим ополчением.

Стоило только нам с Джабалем спуститься во двор, как навстречу выскочил Имзель Гоба. Он отвел нас к ополченцам. Усталые и израненные люди с надеждой посмотрели на кузнеца. Всё же Йодфа хоть и был жадным и желчным коротышкой, но подчиненные его любили и ждали успокоения и поддержки, на что он был большой мастер. И особенно в такой тяжёлый момент они хотели бы погрузиться в привычно журчащий поток красноречия Йодфы, который по праву носил прозвище Золотой Язык.