— На что, чёрт возьми, это похоже? — Я развожу руки, чтобы он мог получше рассмотреть.

Он направился прямо ко мне, поток воздуха, сорвавшийся с его губ, разорвал атмосферу. Его высокая фигура остановилась в нескольких дюймах от моей обнаженной кожи и послала бурные желания, которые я пыталась игнорировать. От него пахло так чертовски вкусно, и я использовала всё своё самообладание, чтобы не издать тихий стон.

Он сжал мой локоть своими сильными пальцами, в то время как его тёмные глаза излучали обладание и разрушение.

— В мой кабинет, немедленно! — шелковистая тягучесть его голоса ничуть не скрывала оттенков его ярости.

У меня не было времени спорить, когда он потащил меня через зал к черному ходу в тускло освещённый коридор. В долю секунды он повернулся ко мне, его глаза были дикими от ненавистной похоти, а губы сжаты в жёсткую линию. Он отпустил меня, и я почувствовала биение своего сердца там, где еще оставалось давление его пальцев.

Ещё даже не добравшись до своего кабинета, он остановился и сбросил кожаную куртку.

— Блядь, накинь её. — Он толкнул куртку к моей груди, и его пальцы скользнули по ней, когда я была вынуждена схватить куртку.

— Я в порядке. Мне просто нужна моя форма. — Я сунула её обратно ему. Мне ни хрена от него не было нужно.

Я услышала низкий рокот в его груди, прежде чем его руки схватили меня за плечи, он бросился на меня и прижался своим телом ко мне, пока я не оказалась зажатой между ним и холодной стеной. Моя голова откинулась назад, от глухого удара по телу прошла волна шока. Я не могла пошевелиться. Я едва могла дышать, когда его опьяняющий аромат окутал меня. Его руки задвигались, и он прижал их к стене по обе стороны от моей головы. Грубая ткань его джинсов прижалась к моей коже, заставляя жар приливать к сердцевине.

Я уставилась на него, и он смотрел в ответ, пока его горячий взгляд не скользнул к моему горлу. Он не ослаблял своего давления, и его глаза становились темнее, чем сильнее он прижимался ко мне. Он слегка выпрямился, когда его правая рука опустилась и схватила меня за горло.

Он изучал меня мгновение, прежде чем обнажил зубы, зашипел и прижался губами к моим.

Мой разум превратился в торнадо из замешательства, смешанного с потребностью. Моя рука вцепилась в край его рубашки, пока его твердые и карающие губы творили свое волшебство, разжигая мое безрассудство. Я встретила его ярость своей и сильнее притянула его к себе.

Он отдёрнулся.

— Черт. — Он застонал, почти от боли, и ударил кулаком в стену рядом с моей головой. Его дыхание вырывалось из груди, и он метал в меня кинжалы, как будто это была моя вина.

Я сжала в кулаке его кожаную куртку, которую всё ещё держала в руке. Я была готова разрыдаться, когда он швырнул в меня ключи. К счастью, у меня были быстрые рефлексы, иначе они попали бы мне в лицо.

В его позе не было никакой небрежности, когда он снова оскалил зубы.

— Возьми мою машину и иди надень какую-нибудь грёбаную одежду. — Он развернулся на месте, ворвался обратно в дверь, из которой мы вышли, и захлопнул её за собой. Его мужской запах витал в воздухе, и его ярость обожгла мою кожу.

Я добралась домой и вернулась в школу в рекордно короткие сроки, но решила посидеть в библиотеке до окончания первого урока. Я оставила ему ключи в кабинете и сказала администратору, что нашла их на парковке. Я ни за что не собиралась сидеть на его уроке и ждать, пока он накажет меня за то, что мы сделали ранее. Это была такая же его вина, как и моя. Я знала, что пожалею об этом позже, когда мне снова придется встретиться с ним лицом к лицу. Что, черт возьми, я должна была сказать Капри?

Я рискнула заглянуть в библиотеку. Она стала моим любимым местом для посещения. Здесь всегда было тихо и имелось множество книг на выбор. Некоторые датируются 1700-ми годами. Я кивнула библиотекарю за стойкой и направилась на третий этаж, где хранились все старые книги. Я схватила первую попавшуюся книгу и устроилась в одном из старых диванов «честерфилдов». Мне нужно было найти свою сумку и форму, иначе мне пришлось бы объяснять маме, что произошло, но я не хотела, чтобы она беспокоилась обо мне.

Вскоре после прочтения главы я услышала приглушенные звуки, и это пробудило мой интерес. Я перестала читать и стала ждать. Звук низкого стона зазвенел у меня в ушах. Я медленно встала и пошла вдоль деревянных полок, которые были доверху забиты томами, пока не достигла конца ряда. Я огляделась и услышала глухой удар и звук чего-то упавшего на пол. Я прокралась дальше вдоль следующей книжной полки, пока не заметила движение несколькими рядами дальше. Я едва могла разглядеть фигуры двух учеников сквозь промежутки в книгах. Я двигалась вперёд до тех пор, пока не скрылась из виду, и наблюдала, как один ученик схватил за руку парня, лежащего на полу, и вывернул её. Отчетливый звук сломанной кости пронесся в воздухе, заставив меня содрогнуться.

Я слишком хорошо знала этот звук. Моё сердце подпрыгнуло к горлу при воспоминании о том, как эти гребаные ублюдки ломали мне кости, но так и не смогли сломать меня. Мои пальцы коснулись левой руки. Хотя кость срослась, там, где касались его руки, все еще чувствовалась тупая боль. Это была последняя кость, которую он раздробил, и последний раз, когда я имела удовольствие улыбаться ему, пока он пытал меня. Его всегда бесило, что он никак не мог заставить меня корчиться в агонии. Он всегда был так одержим попытками заставить меня лить слёзы. Это подпитывало его ярость.

Низкий стон лежащего на земле ученика отвлек меня от моих мыслей. Я подвинулась, чтобы получше рассмотреть, когда поняла, что ломающим кости был Хоук. На его лице были написаны решимость и спокойствие. Не то выражение, которое можно было бы ожидать от человека, причиняющего боль другому. Я зачарованно наблюдала за тем, как он сломал парню все пальцы на руке, а затем, как ни в чем не бывало, отпустил их и стал изучать ученика с кляпом во рту, пока тот корчился от боли. Хоук отодвинулся, чтобы тот, кто держал парня на полу, мог видеть меня прямо.

Когда он поднял голову, его глаза встретились с моими, и на его лице появилась злая ухмылка. Тайлер уставился на меня, держа ученика за плечи и подмигивая, как будто это было какое-то веселое времяпрепровождение, в котором они регулярно участвовали. Я не двигалась, чтобы спрятаться; я просто наблюдала, как Хоук поднял ногу парня своими мускулистыми руками и наступил на неё. Хруст кости эхом отдался во мне, и я почувствовала биение своего сердца в ушах.

Я рванула вперёд и толкнула Хоука в спину. Он споткнулся о ноги парня и врезался в ряд книжных полок, но сумел удержаться от падения. Он повернулся и бросился ко мне, но был остановлен Тайлером.

Хоук уставился на меня, его темные глаза, наполненные яростью, сначала не заметили меня. Его руки сжали руки Тайлера, когда он вернулся оттуда, куда исчез минуту назад. Тёмные глаза в красных ободках уставились на меня, пока его ярость медленно рассеивалась. Я не отступила и, черт возьми, не собиралась выслушивать от него всякую чушь.

— Тебе не следовало быть здесь, — процедил он сквозь стиснутые зубы, когда Тайлер медленно отпустил его.

— Что, чёрт возьми, он тебе сделал? — Я указала на парня на земле, его белая рубашка была в пятнах крови. Только ни у Тайлера, ни у Хоука не было никаких видимых травм.

— Это не твоё дело, Бэмби. Уходи. — Хоук подошёл ближе ко мне и пристально посмотрел на меня сверху вниз, его шоколадно-каштановые волосы были в беспорядке завитков на макушке, а глаза потемнели, когда он испытующе посмотрел на меня.

Мой взгляд метнулся к Тайлеру, когда он отступил и пнул парня на полу, чтобы тот заткнулся. Его булькающие стоны тут же оборвались, и единственным звуком был звук втянутого ноздрями воздуха.

Я подняла бровь.

— Я думаю, что это моё дело, если ты уничтожаешь другого ученика.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, милая. Ты понятия не имеешь, что происходит в этом месте, и если ты умная, то будешь держаться от этого подальше. А ещё лучше, уйди из этой грёбаной школы навсегда. — Хоук толкнул меня своим твердым, как камень, животом, и я была вынуждена отодвинуться назад, из-за его широких плеч и дополнительного роста я казалась маленькой в этот момент.