— Готова? — Я приподняла бровь, глядя на Капри, которая в ответ посмотрела на меня с равной долей беспокойства и восхищения.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — Она схватила мою руку в свою и сжала её.

— Именно. — Я выбралась из машины Капри, держа сумку в одной руке с расстёгнутой молнией. Я взглянула на свою обновлённую форму. Начиная с моих ботинок «Док Мартенс» и рваных чулок, заканчивая очень короткой юбкой и не заправленной школьной рубашкой, которая теперь открывала мою грудь. Если эти чванливые ученики Сент-Айви собирались изобразить меня шлюхой, я бы надела грёбаную корону и владела ею.

Всё повторилось, как в первый день, но теперь ученикам действительно было на что поглазеть. Когда мы направлялись к главному зданию, я слышала, как они хихикали и шептали оскорбления. Я улыбнулась каждому из них и вручила им вязаный синий брелок в виде члена. Они все в ужасе смотрели на меня и не знали, что с собой делать, принимая мой маленький подарок. Пошли они все.

Мы с Капри взяли маленькие синие члены и прикрепили брелки, чтобы я могла подарить по одному каждому, кто сделает грёбаный глупый комментарий. Это мой способ признать свою ошибку и не позволить этим грёбаным опрятным сучкам одержать верх.

Капри крепко сжала мою руку в своей, пока мы ждали у входных дверей, и нежным пожатием дала мне понять, что она здесь ради меня. Я вручила каждому ученику по члену, когда они пришли, и довершала это широкой улыбкой. Некоторые смотрели на меня так, словно у меня выросло две головы, и это были ученики, которые, как я знала, не видели эту дурацкую гифку.

— Эй, Пэйтон, хочешь трахнуть меня в уборной? — крикнул парень постарше через весь коридор, от его искусной ухмылки у меня раздулись ноздри.

— Никто не собирается тебя трахать, придурок, — крикнула Капри в ответ, и я взглянула на неё с благодарностью.

Я проигнорировала его и направилась по длинному коридору, в сопровождении Капри, раздавая оставшиеся члены всем, кто проходил мимо меня. Они либо благодарили, либо смотрели на меня с отвращением. Мне было абсолютно наплевать на то, что эти ублюдки думают обо мне, и, вероятно, это был последний раз, когда я их вижу в любом случае. Я отмахнулась от их пристального внимания и прошествовала в своей короткой юбке по коридору.

Мы подошли к моему шкафчику, и я несколько мгновений смотрела на него, прежде чем ввести свой код, чтобы открыть его. В центре лежал конверт. Тот самый чёрный, который Оуэн получил в классе.

— Что это, чёрт возьми такое? — Я взяла его в руки и разорвала.

— О, чёрт, — вздохнула Капри.

На блестящей чёрной открытке был тот же символ, что и на открытке, которую я получила в свой первый день, однако каракули на обороте отличались.

Mors tua, vita mea.( Твоя смерть - моя жизнь.)

— Что, чёрт возьми, это вообще значит? — Я бросила её обратно в свой шкафчик.

— Это что-то вроде игры. Я не знаю. — Капри пожала плечами, оглядывая коридор.

Я достала телефон из сумки, на несколько секунд закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Сейчас нет времени менять решение. Я колебалась всего секунду, прежде чем положить телефон поверх дурацкой карточки с черепом и захлопнуть свой шкафчик. Мой взгляд метнулся к Капри, и я проглотила комок, который внезапно образовался у меня в горле.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, и ты моя родная сестра.

Она обеспокоенно посмотрела на меня.

— Почему мне кажется, что это нечто большее?

— Успокойся и обними меня. — Я обхватила её за плечи и прижала к себе. Острая боль в сломанных рёбрах напомнила мне о том, что должно было произойти. — Спасибо, что всегда прикрывала мою спину.

— Не за что детка. — Она наклонилась и поцеловала меня в щёку, прежде чем убрать руки с моей талии.

— У меня последняя специальная доставка. — сказала я, приподняв одну бровь.

— Не могу дождаться, когда увижу его лицо сегодня вечером, — засмеялась Капри и шлёпнула меня по заднице, когда я зашагала прочь от неё к зданию факультета.

Я чувствовала осуждение других учеников, когда они разглядывали мой новый образ. Очевидное отвращение, которое они излучали, сразу же соскальзывало с меня, когда я важно прогуливалась по элитной школе Сент-Айви. Я сомневалась, что в этой школе когда-либо видели, чтобы ученик бунтовал и шёл против строгой политики в отношении формы одежды.

Было ещё довольно рано, и я знала, что Колтона здесь ещё не будет, но, тем не менее, моё сердце всё ещё колотилось, когда я приближалась к его офису. Он был пуст. Я медленно огляделась, чтобы запомнить каждый дюйм его кабинета. Его мужской запах сохранился, и я задалась вопросом, как долго его не будет. Я провела пальцем по деревянной поверхности его стола, и образы Стасс, склонившейся над ним, заполонили мой разум. При этой мысли ярость вскипела в моих венах, и я упрекнула себя за то, что позволила своему разуму погрузиться в это.

Я вытащила последний вязаный член и положила на середину его стола. Я задавалась вопросом, покажется ли он сегодня, не то, чтобы кто-то знал, что это был он, кроме того ублюдка, который снял видео. С этой мыслью я вышла из его кабинета и закрыла за собой дверь.

Я прошлась по школе и отшила любого, кто корчил мне рожи. Я была так сыта ими по горло. Завернув за угол главных ворот, я остановилась как вкопанная. Там был он. Весь такой задумчивый, татуированный и опасный. Он выглядел ещё крупнее, чем когда я видела его в последний раз. Если это вообще было возможно. Дилан оседлал свой мотоцикл и положил шлем перед собой. Его глаза встретились с моими, и он приподнял бровь, разглядывая мою новую форму.

— Ну, посмотри, что кошка притащила в свою шикарную школу. Что это за форма? — Его пристальный взгляд скользил по мне чертовски медленно.

— Не начинай, — фыркнула я и натянула лямки сумки на оба плеча.

— Знаешь, так будет лучше. Если я заберу тебя обратно, ты будешь под моей защитой. — Морщинка между его бровями стала глубже от этого открытия.

Я схватила шлем с заднего сиденья мотоцикла и увидела, как его глаза превратились в щёлочки.

— Как будто у меня есть грёбаный выбор, — кипела я. Тот факт, что меня вызвали, не имел значения ни для кого, кроме меня. Меня бы притащили туда даже мёртвой, хотела я того или нет.

— А вот и неприятности, — сказал Дилан со зловещим рычанием в голосе. Его ледяной взгляд остановился на мне, прежде чем он надел шлем и завёл мотоцикл.

Я обернулась только для того, чтобы встретиться взглядом со Стилом. Его жёсткий взгляд пронизывал меня насквозь, и я могла видеть его ярость, кипящую в его глазах, безжалостно холодную и расчётливую. Он не сдвинулся ни на дюйм, пока мы смотрели друг на друга. Хоук и Тайлер стояли по бокам от него, и их холодные взгляды метались между мной и Диланом. Я не могла поверить, что потеряла бдительность и доверилась им. После относительно нормальной учебной тусовки и последовавших за ней грёбаных событий я подумала, что мы свернули за угол. Ничего экстремального, но я думала, у нас у всех было негласное взаимное перемирие. Какой же грёбаной доверчивой идиоткой я стала.

— Давай просто поедем. — Я перекинула ногу и оседлала мотоцикл. Я прижалась к спине Дилана, и шипение сорвалось с моих губ, когда острое жало боли вонзилось в рёбра. Я перевела взгляд на них троих, которые стояли там и смотрели на меня. Я убедилась, что мой взгляд встретился со взглядом Стила в последний раз, чтобы дать ему понять, что я с ним ещё не закончила. Гнев горел в моих венах, а ненависть клокотала в груди, когда я надела шлем на голову и обняла Дилана за талию. «Дукати» с рёвом выехал со школьной территории, оставив моих мучителей позади и унося меня обратно в мои кошмары.

Моя грудь поднималась и опускалась, пока я смотрела на ублюдка у моих ног. Его безжизненное тело распростёрлось на мраморном полу, член безвольно лежал в его руке. Кровь. Было так много грёбаной крови. Она была на моём и его теле во впечатляющем беспорядке.