— Фу, прекрати. — Капри зажала уши руками в притворном ужасе.

Я больше не хотела это слушать и встала, чтобы уйти. К чёрту голод.

— Куда ты идешь? — Капри волновалась, её рука лежала на моей руке.

— У меня просто пропал аппетит. — Я выдавила из себя улыбку и притворилась, что от новостей у меня заболел желудок так же, как и у Капри. Но, по правде говоря, я была чертовски взбешена и безумно ревновала. Чёрт. Я должна была взять себя в руки. Он прикоснулся ко мне уже трижды, но это никоим образом не сделало его моим.

— Хочешь, я пойду с тобой? — предложила Капри, но я отказалась.

Я направилась в уборную, так как мне нужно было ополоснуть лицо холодной водой и взять себя в руки. Я схватилась за раковину, когда гнев и ревность закипели во мне. Я уставилась на своё отражение. Тёмные круги вокруг моих глаз были единственными признаками прошлой ночи. Я выглядела такой чертовски уставшей. Я открыла кран и подержала руки под струёй воды, прежде чем ополоснуть лицо, чтобы унять ярость.

— Она сказала, что прошлой ночью он также пригласил её на свидание. Как на настоящее грёбаное свидание, — раздался в моих ушах плаксивый голос.

— Мистер Найт? Ты серьезно? — хихикнула другая девушка.

Я обернулась и увидела двух старшеклассниц, стоящих у зеркала в полный рост у входа. Я выключила кран и хрустнула шеей. Это дерьмо должно было закончиться.

— Она лжёт, — сказала я мертвым тоном.

Обе чванливые девчонки повернулись ко мне и сморщили носики. Да, на мне не было макияжа, и мои волосы были в беспорядке, но они просто смотрели таким образом не на того грёбаного человека.

— Какого хрена ты можешь знать? — Брюнетка с короткой стрижкой рассмеялась.

— Она лжёт, — повторила я.

Вторая брюнетка с более длинными волосами наклонила ко мне голову.

— Возвращайся в ту дыру, из которой ты выползла, благотворительный фонд. — Она окинула меня оценивающим взглядом, прежде чем снова повернуться к зеркалу, чтобы поправить свою грёбаную прическу.

Что-то внутри меня оборвалось, и я бросилась на неё, вцепившись в её идеальную гриву тёмных волос на затылке, перед тем как разбить её лицо о зеркало. Кровь мгновенно брызнула на стекло, когда хруст её носа эхом разнесся по маленькой комнате. Сдавленный крик сорвался с её губ, и её руки взлетели, чтобы схватить мои. Её подруга стояла неподвижно, без сомнения, в шоке, и не сделала ни хрена, чтобы помочь своей подруге.

— Хочешь рассказать ещё больше дерьма о людях? — Я дёрнула её за волосы, и она чуть не опрокинулась назад.

Она не ответила, и просто начала плакать, как грёбаный ребёнок, и зажимать свой кровоточащий нос дрожащими руками. Я отпустила её и отступила, приходя в себя от ярости. Мне нужно было сбежать, поэтому я направилась к старому каменному зданию за школой в надежде, что Фрэнки будет там и я смогу залечь на дно до конца занятий.

Чёрт, это было плохо. Моя мама убьёт меня, если узнает.

Я прислонилась к раковине, когда вода в душе нагрелась и пар начал заполнять комнату. Всё в этой комнате было слишком дорогим. Слишком блестящим. Просто ещё одно напоминание о том, что ничто из этого не было по-настоящему моим. Я всегда жила для кого-то другого, по чьим-то правилам.

По мере того, как во мне рос гнев, росло и давление внутри. Я чувствовала, как оно колотится в моём сердце, в моей голове, сдавливая меня, как это было всегда, когда кто-то брал контроль в свои руки. Я чувствовала, как смыкаются стены и стеснение в моём теле становится мучительно невыносимым.

Ещё один раз не повредит. Ещё один красивый шрам, чтобы ослабить давление внутри и вернуть мне контроль, который у меня всегда забирали. Но они не могли украсть это. Это было моим. Мои шрамы. Мой самый сокровенный секрет. Единственное, что у меня было, и было по-настоящему моим. Моя собственная форма блаженного контроля.

Я встала под душ и несколько мгновений позволяла обжигающе горячей воде струиться по моему телу, затем схватила мочалку и принялась тереть своё тело, оставляя его красным и раздражённым. Я тщательно вымыла волосы, чтобы попытаться избавиться от переполняющих меня мыслей.

Этого было недостаточно.

Мысли о безнадёжности, гневе, сексуальном напряжении и разочаровании вторглись в мой мозг. Я больше не могла выдерживать это давление. Я слишком долго была достаточно сильной. Я слишком долго притворялась. Хотя бы на мгновение мне нужно было почувствовать себя уязвимой.

Чувствовать себя настоящей.

Почувствовать это облегчение.

Снова почувствовать себя собой.

Я полезла из душа в ящик комода и нашла свой любимый нож. Мой потрясающий нож из розового золота с мраморным завитком на рукоятке. Узор водоворота напомнил мне узоры моей крови, когда она стекала по моей ноге и смешивалась с водой, создавая самую красивую форму искусства.

Я подошла к краю душевой кабины, полюбовалась своим рисунком на бедре и восхитилась красотой собственного контроля. Я поднесла лезвие к своей коже и вдавила его достаточно глубоко, чтобы разорвать кожу, чтобы позволить крови медленно сочиться из красивой линии, которую я оставила после себя.

Наконец-то я смогла сделать свой первый свободный вдох за несколько недель. Наблюдая, как кровь блестит и отливает от моей кожи, я почувствовала, как давление внутри меня медленно спадает вместе с ней. Как будто это высвобождалось прямо из того волшебного места. Это причиняло мне боль, на которой я могла сосредоточиться, боль, которую я могла контролировать.

Я сделала паузу и подождала, пока покалывающее онемение не охватит моё тело, пока выброс эндорфинов медленно просачивался сквозь меня. Медленное нарастающее покалывание началось в пальцах рук и ног и распространилось по всему телу с самым опьяняющим облегчением. Это сняло тяжесть с моей груди и давление с головы. Я смотрела, как кровь смешивается с водой, образуя узоры на моей ноге, и закручивается волшебными кругами на полу душевой до того, как исчезнуть в канализации вместе с моим беспокойством.

Я прислонилась головой к стене душа и позволила горячей воде обрушиваться на меня, пока кровь не перестала сочиться из моего пореза. Я выключила душ и вышла, чтобы взять чересчур мягкое и пушистое полотенце и вытереться. Я завернулась в полотенце и направилась к своему комоду, где спрятала аптечку первой помощи на этот случай. Я порылась в ней, пока не нашла сухую повязку, чтобы заклеить своё последнее дополнение.

Я услышала шум внизу, но даже напоминание о реальности, которая ждала меня за пределами этой комнаты, не смогло сбить меня с толку. Я чувствовала себя непобедимой.

Я натянула свои крошечные джинсовые шорты, которые едва прикрывали мою задницу, и огромную тёмно-синюю толстовку с капюшоном Сент-Айви, которую я нашла в корзине для чистого белья, горничная оставила её в моей комнате ранее. Я спустилась по лестнице и решила, наконец, сварить свой первый за день кофе, поскольку мы с Фрэнки прятались в клубном домике, пока не закончились занятия в школе. Мы с Кэти подбросили Капри домой, и никто не упомянул об инциденте в туалете, так что я держала рот на замке.

Капри находилась у Джаспера, и в доме было устрашающе тихо для этого времени суток. Я сварила себе кофе, прихватила пакет чипсов и направилась на задний двор, чтобы немного посидеть на пляже. Прогуливаясь по ухоженным садам и мимо бассейна, я не смогла удержаться и случайно прошлась мимо домика у бассейна. Потому что мне нравилось играть со своими собственными эмоциями. Моё сердце бешено заколотилось, и я попыталась быстро пройти мимо, когда услышала его позади себя.

— Слышал, ты защищала мою честь. — Его голос пронзил меня, как стекло.

Я заколебалась, и часть меня хотела продолжить путь, но другая, более язвительная часть меня, была готова к словесной перепалке. Итак, я повернулась к нему лицом и пожалела об этом.

Твою мать.

На нём были чёрные баскетбольные шорты с низкой посадкой и ничего больше, что открывало мне прекрасный вид на его потный мускулистый торс. Татуировки, о которых я фантазировала, теперь были выставлены на всеобщее обозрение. Мои глаза сканировали его грудь, и татуировка, нанесённая там чернилами, была написана на языке, который я не могла прочитать. Я позволила своему голодному взгляду опуститься на чётко очерченный V-образный вырез в центре, прямо над его членом, где была набита цифра 5. Я прикусила губу при этой мысли и снова перевела взгляд на его мускулистый пресс, восхищаясь кубиками.