Я не имела ни малейшего представления о том, где мы находимся, но была рада возможности видеть через лобовое стекло. Я не думала, что смогла бы выдержать ещё одну поездку на машине с затемнёнными стеклами. Я взглянула на водителя в золотой маске и задалась вопросом, что он думает обо всей этой затее. Мы сидели в тишине, пока он следовал за машинами впереди по пустынным улицам. Казалось, что они намеренно петляли по улицам, чтобы дезориентировать нас. Салон машины был погружен в темноту, пока не зажглись стоп-сигналы впереди идущих машин, превратив золотую маску, которую носил водитель, во что-то из фильма ужасов.

Все машины остановились, и когда подошла моя очередь выходить, я открыла дверцу и выскользнула наружу, прежде чем водитель успел мне помочь. Он протянул мне руку, но я не приняла её. Вместо этого я встала и огляделась. Улица была пустынна, по обоим её концам стояли дорожные заграждения, и для наблюдения был выставлен охранник.

Я огляделась, когда Капри направилась ко мне.

— Где мы? — спросила я.

Она пожала плечами.

— Понятия не имею, но, похоже, мы скоро узнаем.

Каждый из наших водителей подошёл ближе, фактически разделив нас, и начал провожать по отдельности через вход в здание. Как будто нас демонстрировали или ещё какая-то ерунда. Каждый вёл нас по толстому ковру, которым была вымощена дорожка от машин к фасаду здания.

Проходя через парадные двойные двери, я не могла не восхититься вычурным зданием, где красные бархатные диваны и белые свечи на столбах украшали фойе. Стены были отделаны тёмными деревянными панелями, и от всего здания веяло атмосферой «Мулен Руж», смешанной с атмосферой цирка ужасов. Билетёр в маске-черепе подозвал нас к столу и вручил каждому из нас бланк на подпись.

— Пожалуйста, внимательно прочитайте и, если вы согласны с этими условиями, подпишите внизу. — Он отложил две ручки и принялся хлопотать за письменным столом.

Я уже собиралась прочитать, что подписываю, когда Капри толкнула меня локтем.

— Просто подпиши это, — прошептала она.

Я закатила на неё глаза и расписалась в том, что расстаюсь с жизнью. Слишком поздно отступать. Пришло время, наконец, распустить волосы и повеселиться снова.

Билетёр достал два браслета и жестом показал нам вытянуть запястья, чтобы их надеть.

— Не снимайте их всю ночь. Если они будут сорваны, повреждены или вы их потеряете, вас немедленно заберут из помещения. Вам не разрешат вернуться обратно. Если вы почувствуете, что вам нужно передохнуть или уйти, выходы расположены в правой части здания на всех уровнях. Как только вы выйдете, вы покинете здание. Все, что вы видите, слышите или в чём участвуете, не должно разглашаться за пределами здания. Положите свои телефоны и камеры сюда. — Его взгляд переместился и остановился на мне, когда он ставил на стол небольшую банковскую ячейку.

Капри поколебалась, прежде чем положить телефон. Я подняла руки, чтобы показать, что у меня ничего с собой нет.

— Ваш телефон будет вам возвращен. — Его пристальный взгляд оставался на мне, пока он закрывал и запирал банковскую ячейку.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда он уставился на меня и излучал флюиды серийного убийцы. Может быть, это была маска? В любом случае, я была счастлива убраться к чертовой матери подальше от него и попасть на сверхсекретную вечеринку.

— Добро пожаловать в ад, леди. — Он сказал это так, словно ему уже до чертиков наскучило, и я почувствовала на себе его взгляд, когда мы прошли через черный бархатный занавес.

Мы мгновенно лишились чувств, пока шли по тёмному, как смоль, коридору, где не было ни света, ни звуков.

Я протянула руку, чтобы схватить Капри.

— Я ни хрена не вижу.

— Я держусь за стену так, чтобы не упасть. Просто обними меня. — ответила она напряженным голосом.

— Насколько, блядь, длинный этот переход? — Ответ на мой вопрос был получен, когда я врезалась в спину Капри. — Чёрт, извини.

— Ты можешь нащупать дверную ручку или что-нибудь в этом роде? — Я почувствовала, как Капри размахивала руками.

Я не могла удержаться от хихиканья над этой абсурдной ситуацией.

— ТССС. — Капри фыркнула, когда мы обе попытались нащупать что-нибудь, что могло бы вывести нас к чертовой матери из непроглядно чёрного узкого коридора.

Слева от нас появился ослепительный свет, и открылся проход, когда дверь отъехала в сторону. Я прищурилась от яркого света, когда появилась маска-череп и уставилась на нас в ответ. Я едва могла разглядеть, что находится за дверным проёмом, пока мои глаза привыкали к яркому свету.

— Сюда. — Он указал на ярко освещённый проход.

Я схватила Капри за руку, и как только мы обе ступили в новый коридор, дверь за нами с глухим стуком закрылась. Я оглянулась и увидела, что парень в маске стоит и ждёт, когда следующий бедняга застрянет в темноте. Этот коридор был девственно белым, с флуоресцентными лампами, которые, казалось, становились ярче по мере того, как мы продвигались дальше. Я начала думать, что это кроличья нора, полная лабиринтов, которые просто кружат, и мы навсегда застрянем в вечном слепящем свете или кромешной тьме.

Мы остановились в конце, где над головой светился знак выхода, но выхода, похоже, не было. Я обернулась и увидела пустой коридор. Парень в маске с черепом исчез.

— Это уже не смешно. — Нахмурилась я.

Капри постучала по стене сжатым кулаком.

— Откройте эту грёбаную дверь, — крикнула она, и её голос эхом разнесся вокруг нас.

— По крайней мере, здесь мы можем видеть, даже если наполовину ослепли. — Я окинула взглядом своё платье и провела ладонями по шелковисто-гладкому материалу, прежде чем положить их на стену перед нами. Стена, казалось, вибрировала под моими пальцами в такт биению моего сердца.

Капри прижалась ухом к стене и прислушалась.

— Мне кажется, я слышу что-то слабое.

Стена щёлкнула, и мы обе отпрыгнули назад, когда она отъехала в сторону, и свистящее основание прижалось к моей груди. От музыки, доносившейся из этой новой комнаты, у меня перехватило дыхание. Звуки "Темной стороны" Бишопа Бриггса наполнили мои чувства, когда темная комната передо мной медленно раскрылась.

— Вау! — Капри разинула рот от открывшейся перед нами сцены. Она схватила меня за руку и потащила в помещение, похожее на огромный частный клуб.

Вау - это был один из способов выразить это. Комната жила и дышала гедонистическим сексуальным напряжением, начиная от тусклого освещения и туманного дыма и заканчивая каминными вертушками, расположенными на платформах по обе стороны комнаты. Я зачарованно наблюдала, как одна из них проглотила пламя только для того, чтобы затем выплюнуть огонь в воздух и крутануться, чтобы снова зажечь свой вертел.

— Что, чёрт возьми, это за место? — Спросила я, когда мы прошли дальше в главную зону клуба и дверь за нами закрылась. Я заметила девушку, сидящую высоко в металлической птичьей клетке, одетую в костюм бондажа с ремешками. Она курила сигарету, двигаясь в такт музыке. Мои глаза блуждали по комнате в красных тонах и остановились на двух обнаженных исполнителях на сцене. Их чувственный танец пленил меня, когда они истекали кровью друг для друга и синхронно двигали своими телами.

Капри взглянула на меня.

— Это настоящая кровь?

— Я сомневаюсь в этом. — Я не могла отвести глаз, когда танцовщица оседлала своего партнера и начала скакать на нем верхом. Я признаю, что это было чертовски жарко.

Зал уже был заполнен лицами в масках-черепах. Все мужчины были во фраках, а все женщины - в золотых вечерних платьях. Я опустила взгляд на своё платье; в тусклом освещении оно выглядело так, словно с моего платья капала кровь.

Капри повела меня в ближайший бар, чтобы заказать напитки.

— Мне воды, спасибо, — сказала я бармену, и Капри покачала головой, подавив смешок. — Кто-то должен присмотреть за твоей пьяной задницей.