— Думаешь, обойдётся?
— Смотря для кого, — пожал плечами Оливер, — Слизеринцам… будет плохо.
Два трупа появились не просто так. Пьюси и Боул погибли от заклятий, отправленных их же товарищами по факультету в Коссеопею Блэк. Увы, но в суматохе и тесноте школьного коридора, эта парочка попросту не увидела того, что происходило за их спинами. Как результат, Bombarda досталась Эдриану, а Люциан получил Expellimellius. Оба заклятия оказались наполнены Тьмой и Хаосом, ибо применили их чистокровные с врожденными связями с этими Первосилами. Итог оказался закономерен — оба слизеринца погибли на месте. Что удивительно, но Хиггс выжил, хотя и отправился в Мунго с обширным инсультом. Да и остальные участники, фактически боя, отделались далеко не ушибами и ссадинами.
Спустя минут так двадцать. Двери кабинета открылись, выпуская магов и запах табака.
— Молодые люди, — покосился на нас Виндстоун, — Оставайтесь тут. С вами желает поговорить мисс Амбридж… Особенно, это касается вас, мистер Эванс, — добавил декан, уставившись на меня.
Стоило представителями Министерсва исчезнуть, Вуд, фыркнул:
— Если бы не эти два идиота…
— Мне одно не понятно, — повернулся я к старосте, — Зачем было всё это устраивать? Слизеринцы полтора года вели себя спокойно и не устраивали драк. Да и с оскорблениями не лезли.
— Думаешь, кто-то их спровоцировал? — фыркнул Оливер, — Эванс, я тебя расстрою. Они только внешне хорошие парни и девушки. Реально же их факультет действительно ещё тот гадюшник. Они и друг друга сожрут не подавившись. А уж посторонних… Мы для них — почти скот.
— Драко, Грегори и Винсент…
— Твои ровесники, — перебил меня Вуд, — И все трое — родня разной степени дальности. Особенно, Малфой. Через Блэков. Потому и вели себя более-менее прилично. И то, пока тебя тролль из женского туалета в Бльничное Крыло не отправил, вы с Драко устраивали тут представления… Забыл?
— Да, — кивнул я, вспомнив происходившие в Хогвартсе события уже почти двухлетней давности.
И действительно, до того, как моя личность соизволила восстановиться, отношения с Драко были не самыми лучшими. Лишь после разговора в Больничном Крыле, когда он поведал о родственных связях, мы перестали враждовать. Тоже показатель.
Впрочем, ещё не известно как бы развивалась ситуация, будь на моём месте настоящий ребенок, а не лорд ситхов, переродившийся в теле юнца-колдуна. Вполне возможно, что слова Малфоя вызвали иную реакцию, далекую о той, на которую рассчитывал покойный Драко.
* * *
Закончив приготовления, Сириус стал перед ритуальным рисунком. В его центре находилась полностью обнаженная девушка. Её грудь мерно поднималась и опускалась в такт дыханию, а веки изредка подрагивали. Удивительно правильное, будто бы созданное неведомым, но невероятно гениальным, скульптором, казалось безмятежным.
— Ectose.
Заклятие Блэка сняло с пленницы сонные чары, из-за чего пленница вздрогнула и попыталась пошевелиться. В открывшихся глазах девушки появились страх и непонимание. Расширившиеся зрачки почти полностью скрыли ярко-голубую радужку. Однако, остальные заклинания, что были наложены на неё, не дали ей выдавить из себя ни звука. Темный маг, несмотря на воспитание, полученное в далекой от доброты и милосердия семье, не любил, когда жертвы ритуалов отвлекают от работы криками.
— Что ж… приступим, — вздохнул Сириус, покосившись на сгустившуюся в помещении, за пределами круга света, созданного свечами, Тьму.
Сейчас ни почти идеальная фигура пленницы, ни красота её лица, не волновали Блэка, хотя, в иной ситуации, он бы не прошел мимо столь привлекательной девушки. Увы, сегодня ей не повезло. Вместо ухаживаний, букета цветов и бутылки игристого вина, она получит лишь боль и медленную смерть.
— Ferrore nefle riitero! Anaquare rim fano iejiaro! Geliorer kam fanierio…
Из стоящих по периметру хрустальных флаконов в воздух над девушкой стал подниматься туман. Он быстро превращался в крупные прозрачные капли, зависшие в пространстве. Они выстраивались в фигуру, похожую на человеческий скелет, но совершенно прозрачную, схематичную.
— Firn golde nek-kero boretau famm horgere…
Каждое произнесенное слово в этой мистерии добавляло деталей прозрачному творению ритуала, постепенно превращая капли воды в подобие костей. Постепенно детище Блэка становилось призрачным аналогом скелета.
— Komfe nagiiore harnefo ing appalote…
Тьма, что до сего момента находилась за пределами ритуального круга, пришла в движение. Из неё в творение Сириуса выстрелили тончайшие нити, буквально поглощающие свет. Они наполнили детище темного мага чернотой.
— Faalerio marn ak-terronio!
В этот момент тело девушки, лежащей в центре ритуального рисунка, через поры в коже, глаза, рот, нос и уши стала покидать кровь. Она поднималась над пленницей алым туманом, вливаясь в почерневший водяной скелет. Детище мистерии принялось меняться. Постепенно оно трансформировалось, превращаясь в цепочки кристаллов, повторяющий контуры человеческого скелета. Менялся и его цвет, становясь багровым. Одновременно с этим процессом жертва ритуала усыхала. Несмотря на то, что жизнь всё ещё теплилась в пленнице, она с невероятной скоростью превращаясь в подобие мумии. Кожа девушки серела, стягиваясь, мышцы и внутренние органы уменьшались… Плавно, но быстро…
— Kelgau! — произнёс Блэк, когда процесс формирования артефакта завершился.
Над неподвижно замершей мумией, что ещё недавно являлась красивой и цветущей, источающей жизнь, девушкой, завис артефакт — «Тайная Власть». Многочисленные багровые кристаллы, ни чем не соединенные между собой, но держащиеся рядом, образовывали более изощренный и невероятно опасный одноразовый артефакт, аналогичный рабскому комплекту. Однако, его действие было куда тоньше. Более того, искомое детище сплава магии крови, малефициума и ритуалистики обладало ещё одним прекрасным свойством. Его можно использовать для отвода от Рода проклятий. В том числе, выполняемых ритуальным способом.
— Что ж, Лира, посмотрим как ты и твоя свора справитесь со мной и моей матерью, — хищно оскалился Блэк.
Несмотря на то, что мистерия вымотала темного мага, он был невероятно доволен.
* * *
— Не соизволите поведать об истинных причинах вашего поступка? — поинтересовался Виндстоун, когда мы вошли в его кабинет, — История о героической защите чести и достоинства юной Коссеопеи Блэк не подходит, — добавил маг, покосившись на Вуда и остальных участников недавней свалки.
— Профессор, — начал я первым, поняв, что остальные не торопятся брать слово, — Дело не в Блэк. Слизеринцы решили расправиться с одним из студентов нашего факультета. Своих, какими бы они ни были, нельзя сдавать чужакам. Даже если это студенты другого факультета.
— У остальных — аналогичное мнение? — повернулся к моим товарищам Виндстоун.
— Да, сэр, — кивнул Вуд, — Во-первых, нельзя поносить девочек и девушек. Культуру никто не отменял, знаете ли. Во-вторых, они затронули не только Блэк, но и Эванса. А он уже точно свой.
Фыркнув, декан откинулся на спинку своего кресла, задумчиво оглядывая нас. Своим посетителям маг не давал разрешения усесться, из-за чего нам пришлось стоять перед его столом едва ли не строем.
— Хорошо. Ваша позиция мне понятно. Будем считать, что я её принял. Учитывая выписанные вам штрафы… мер со стороны администрации школы в ваш адрес не будет. По поводу мисс Блэк… Вы понимаете, что теперь ей одной лучше не передвигаться по замку?
Наступила тишина. Лично я сразу понял подоплёку вопроса. Наш декан намекал на древнее правило «Мы в ответе за тех, кого приручили». В чем-то он был прав. Вмешавшись в конфликт между Блэк и слизерницами, мы, по сути, всему замку объявили, что девочка под опекой если не всего факультета, то конкретно команды по квиддчу. Во всяком случае, подобным образом ситуация теперь выглядит в понимании местных магов. Увы, умом они не блещут, ибо его у здешних одаренных заменяют традиции и откровенно варварская система прецедентного права, построенного на нацизме и евгенике.
