Сейчас же можно было говорить об уже новой, третьей личности. К тому, что осталось у меня от прошлой жизни, добавились опыт, пусть и небольшой, взгляды и привычки юного Гарри Поттера, образовавшиеся уже после перерождения в новом мире, пока моё истинное «Я», каким бы оно ни было, продолжало спать.

Клиническая смерть же разрушила барьеры между тремя этими личностями, смешав их и породив нечто новое, собранное мной из хаоса в уже совершенно иное образование. Да, пришлось потратить почти год на то, чтобы хоть как-то привести собственную психику в порядок, а затем умудриться совершить слияние с самим собой — умирающим Реваном. Остался ли я после этого прежним? Точно — нет. Тем более, не получалось понять что именно нужно брать за точку отсчёта. Особенно, принимая во внимания перерождение и клиническую смерть из-за тесного знакомства с дубиной тролля.

Однако, даже теперь, спустя годы и века, после неоднократной перестройки личности и, фактически, периода безумия, это слово, «рыцарь», заставляло меня закипать от злости.

— Прости, — напряглась девушка, заметив моё состояние.

— Ничего страшного. Неприятный жизненный опыт, как понимаешь.

Переведя взгляд на Честера, я вздохнул. Наёмник явно не был в курсе всего того, что видела и поняла провидица. И, полагаю, она осознанно не стала информировать его об очень многих вещах.

— Я жду пояснений, — выдохнул Джим, уставившись на меня потяжелевшим взглядом, — В том числе, более детального описания твоей биографии, — добавил мужчина, бросив недовольный взгляд на свою подчиненную и любовницу в одном лице.

— Вам всем, чтобы сделать первый шаг к исполнению вашего желания, — фыркнул я, — Придётся пройти через мой ритуал. И не просто так — организация, состоящая из магов-драконов — это уже не простые наёмники. Можно сказать, заявка на статус чистокровных. Вряд ли в Британии все поголовно волшебники обладают второй ипостасью, сохраняя при этом её магические способности. Тем более, речь не о морских свинках, а о драконах.

— А потом? — поинтересовался наёмник, — Что потом? Быть твоим расходным материалом? Персональным?

— Я не разбрасываюсь теми, кто верен мне, — покачал я головой, — Преданность для меня — самый важный фактор. Те, кто идут со мной до конца, получают такую же верность, но уже с моей стороны.

В помещении наступила тишина, нарушаемая лишь звуком дыхания собравшихся. Аргус, я, Симус и Джоанна смотрели на наёмников, ожидая и решения.

— Нам надо подумать и посовещаться, — нарушила молчание Лэнси, — Слишком уж… важный вопрос.

— Да. Я не могу дать ответ прямо сейчас, — Согласился с целительницей Джим, — Такие вопросы не решаются быстро и в одно лицо…

— Понимаю. Иного и не ждал.

Когда наёмники покинули кабинет, оставляя в нём меня и Финнигана, я вздохнул и откинулся на спинку кресла. Произошедший разговор не был таким уж тяжелым или выматывающим, но… Мне пришлось сильно постараться, разогнав своё сознание, дабы оперативно просчитывать реакции Джима и его бойцовых девиц исключительно по мимике и жестам.

— А я? — спросил меня Симус, когда мы остались наедине, — Мне тоже надо проходить этот ритуал? Чтобы стать тёмным и полудраконом?

Несколько минут я обдумывал вопрос мальчика, а затем, посмотрев на него, спросил:

— А чего хочешь ты сам?

Финниган задумался, а потом покачал головой:

— Силы. Чтобы не бояться. И чтобы никто не смел меня выбросить из жизни как ненужную игрушку. И власти, чтобы наказать тех, кто виноват во всём том, что произошло.

— Сила и власть… — задумчиво произнёс я, — Месть… Как это знакомо… Ты понимаешь, что твой путь будет далек от милосердия, доброты и чистоты? Ты будешь плыть в чужой крови и проливать ради силы и знаний свою собственную. Каждый день твоей жизни станет для тебя испытанием воли и духа — борьбы со своей слабостью, со своими страхами… С самим собой. Ты готов к этому?

Финниган, уставившись на меня мрачным взглядом, слушал. Когда я же я закончил говорить, мальчик произнёс?

— Да, Реван. Это всё мне понятно куда лучше, чем хотелось бы. У меня не осталось ничего, кроме меня самого и моей гордости. Я живу в твоем доме и за твой счет. Меня учат твои наемники и твоя вампирша… Я даже одет в то, что мне выдали Аманда и Лэнси, — мрачно провёл рукой по своей одежде мальчик, — Мне нечего терять и нет тех, ради кого стоило бы оставаться добрым и чистым… Зато долгов — двух жизней не хватит чтобы расплатиться по ним.

Глядя на него, я вспоминал прошлую жизнь и тех разумных, что встречались на моём пути. Какие-то из них не задержались рядом со мной, другие сложили головы, а третьи — дошли до конца, прикрывая мою спину.

«Идеальный вариант и момент, — пришло мне на ум, — Более верного человека мне не найти.»

— Повторяй за мной… Покой — это ложь, есть только страсть…

— Покой — это ложь, есть только страсть, — эхом отозвался мальчик.

К моему удивлению, с каждым сказанным словом, внутри него словно бы что-то менялось. Казалось, что котсисаджак раскрывает в мальчике спрятанные, потаенные силы, что дремали до сего момента. Срывает внутренние запреты и выжигает нечто, лишавшее юного одаренного воли к жизни.

Аура Финнигана быстро уплотнялась, одновременно с этим становясь больше и насыщеннее. Аналогичные процессы происходили со всей его энергетикой и тонкими телами. Казалось, Симус эволюционирует на глазах. Нет, в нем не появились мидихлорианы, не образовалась связь Тьмой, но он стал меняться внутренне. Исчез взгляд загнанного, обреченного зверя, уже готового к смерти, но желающего забрать за собой как можно больше врагов. Вместо это, в глазах Симуса появилась уверенность и разгорелось настоящее пламя эмоций, что хлестали из школьника во все стороны.

Сила юнца, подгоняемая его чувствами, принялась выплескиваться в физический мир, от чего перьевые ручки на столе начали дрожать, а мебель заскрипела. Чтобы избежать разрушений, мне пришлось выпустить свою Тьму, беря ситуацию под контроль.

Скорее всего, Финниган всего этого и не осознавал, пытаясь держать себя в руках и утопая в собственных эмоциях. Его взгляд в эти секунды был полон гнева и ярости, а фигура закуталась в марево быстро темнеющих энергий.

— С победой падут мои цепи…

Стоило Симусу произнести последнюю фразу, как он опустился на колени, положив перед собой палочку-проводник:

— Лорд Реван, я клянусь в верности вашему учению…

— Чудесно, — мне не удалось удержать довольную усмешку, появившуюся на лице, — Встань, мой ученик.

«Первый кирпичик заложен, — понял я, — Дальше процесс пойдет куда проще…»

* * *

— Значит, ты теперь — Эванс? — поинтересовался Невилл, покосившись на меня.

— Да, — вздохнул я, — Только так удалось избежать проблем с брачным договором, который мои родители умудрились заключить с Блэками.

Лонгботтом, подумав, фыркнул:

— Но в свежей редакции списков чистокровных, твоя новая фамилия имеется. Не расскажешь как тебе удалось сохранить статус?

— Можно сказать, получилось договориться.

Сообщать Невиллу о том, что в этом деле мне помогли Брауны, Гойлы и Гринграсс, не хотелось совершенно. Сам я даже не представлял как Йозефу удалось уговорить на этот шаг Миранду, мать Грегори и Генри, отца Дафны и Астории. Увы, но после обнаружения трупа Драко Нарцисса выбыла из их небольшой коалиции. Более того, вдовствующая леди Малфой, прилюдно обвинила в смерти сына Сириуса Блэка. Ради этого она даже дала интервью Рите Скинер, в котором поведала о требовании моего крестного заплатить за помощь в поиске пропавшего мальчика доступом к семейному алтарю.

Не знаю на какой эффект она рассчитывала, но вместо волны возмущения в адрес нынешнего главы тёмной семьи общество молчало. Никто не торопился поддерживать мать Драко и арестовывать Сириуса. Даже вызовов на дуэль не последовало.

Зато неожиданно для всех показали себя родичи Люциуса с континента, явившиеся в Объединенное Королевство. Искомые личности предоставили в Министерство документы на особняк и семейное имущество, включая денежные хранилища в банке гоблинов и… выставили Нарциссу на улицу, не выдав даже отступных.