За десяток с лишним лет Риддл смог запугать, сломать или убить достаточно много семей, что имели возможность справиться с ним. Для этом полукровка не стеснялся в методах, используя даже заложниках. А молодняк, оставшийся без родителей, вчерашние школьники, оказавшись под его влиянием, принялись заливать страну кровью.

Семье Эвана повезло. Родители и бабка во время эпидемий находились в Австралии, благодаря чему избежали болезни и смерти. Однако, сам Розье, несмотря на молодость, быстро осознал к чему всё шло. Именно по этой причине он отправил к своим родителям жену, а сам остался в Британии. Маг крови прекрасно понимал, что Вальпургиевы Рыцари, что принялись прикрывать свои преступления террористической организацией Пожирателей Смерти, рано или поздно явятся в его особняк. И тогда у него не останется выбора — либо поступить так же, как большинство, либо погибнуть, забрав за собой как можно больше вчерашних друзей, после принятия метки Гонта ставших фактическими рабами полукровки. Эван же решил рискнуть и добровольно присоединиться к Риддлу и его своре, дабы это произошло на его условиях, а не под давлением озверевшей от безнаказанности и крови толпы, которую русские, неожиданно появившиеся среди «сторонников» Тома, принялись превращать в некое подобие армии. Сей шаг позволил Розье сохранить некоторую самостоятельность и свободу маневра, чем маг крови и воспользовался, предпочтя не участвовать в рейдах по врагам Риддла, а заниматься магической наукой.

А дальше…

Вырвавшись из воспоминаний, Эван осмотрелся и хмыкнул. За своими раздумьями, он не заметил, как наступил вечер. До отбоя оставалось около часа.

— Благодарю, — произнёс маг крови, сдавая книгу мадам Пинс.

— Вы сегодня… удивительно рассеяны, молодой человек, — покачала головой женщина, бросив на «мальчика» задумчивый взгляд.

— Бывает, — пожал плечами тот, думая о совершенно иных вещах, — Никак не вернусь в учебных ритм после каникул.

Увидев собственную дочь, Эван впал в ступор. Девочке было уже двенадцать. По меркам магглов она являлась поздним ребенком. К моменту её рождения магу крови исполнилось тридцать семь, а его супруге тридцать два. Однако, с тех пор прошли годы. Розье и до смерти лишь несколько раз видел собственного ребенка. Происходило это в периоды редких приездов в Австралию. А смерть мага, наступившая когда его ребенку едва исполнилось шесть месяцев, так и вовсе лишила его возможности общаться с семьёй.

Собственно, все эти годы, нося маску Невилла Лонгботтома, Эван старался гнать от себя мысли о родителях, жене и дочери. Даже смерть Тома, скорее всего не окончательная, не означала прекращения охоты на его сторонников. А обнародование информации о захвате детского тела душой взрослого мага так и вовсе была билетом в застенки невыразимцев.

Розье попросту заставил себя забыть о семье. Иного выхода в этой ситуации он не видел ни для себя, ни для своих родных. Настоящих, а не Августе и её своре. Казалось бы, всё получилось. Одиннадцать лет у него получалось… Пока Эван не увидел собственную дочь.

Смотреть на девочку, ровесницу собственного тела, что являлась его дочерью, Розье было страшно, странно и непривычно. Разум отказывался принимать этот факт, а былая тоска по дорогим людям, что была погребена ворохом проблем, страхом разоблачения и силой воли мага, едва не вырвалась наружу, ломая окклюментные щиты и барьеры.

Ситуацию, сам того не осознавая, спас теперь уже Эванс, принявшийся задавать Розье вопросы. Этим он отвлек «мальчика», а затем и вовсе заставил сфокусироваться на теме беседы. Более того, разговор с бывшим Поттером помог Эвану взять себя в руки и начать обдумывать ситуацию более конструктивно.

Брат Эвана, якобы умерший в Азкабане ещё в восьмидесятые, как думал сам Розье, оставался в числе живых. Всё же, слухи о Кэрроу, труп которого осенью нашли в Запретном Лесу, наводил на мысли об успешно проведенной операции Пожирателей Смерти. Гонт, являясь параноиком, разработал больше десятка планов для самых разных ситуаций, включая организацию убежищ и складов со всем необходимым для возможных беглецов. Даже пароли по маггловской схеме были придуманы — кодовые слова и ответы.

Именно этот факт и заставлял Эвана нервничать.

Амелию, во время их последней встречи, Розье предупредил, дабы она не возвращалась в Британию и не допустила попаданию сюда их дочери. Мужчина прекрасно понимал — кто бы ни оказался победителем в гражданской войне, стране после этого придётся несладко. Что Гонт, что Дамблдор, были отменными ублюдками, а потомственные маги, что из поколения в поколение служили чиновниками в Министерстве, мало чем от них отличались.

«Почему Даяна в Хогварсте? Что произошло? — задал себе вопрос Эван, — Неужели в Австралии начались проблемы?»

Увы, но ответов у мага крови попросту не было. Как и возможности связаться с женой, не выдав самого факта своего возвращения в число живых. Амелия, равно как и родители Эвана, считали его погибшим, а брат, зная о его возможности вернуться и связанных с этим рисками, не стал торопить события и что-то сообщать семье.

В копилку тяжелых мыслей и беспокойств, связанных с появлением подросшей дочери в Хогвартсе, Розье добавил и бывшего Поттера. Темный маг-иномирец продемонстрировал своему собрату по несчастью не только изворотливость и хитрость, но и жестокость. Сей факт означал лишь одно — Даяна могла стать заложницей, в случае конфликта с Эвансом. Да, это существо не было в курсе фамилии и всех нюансов биографии Розье, но… У девочки уж очень характерная энергетика, присущая потомственным магам крови.

А, ведь, имелись ещё и Дамблдор с Гонтом. Оба этих ублюдка вполне могли воспользоваться ситуацией. Правда, по иным мотивам. У Тома, как предполагал Эван, имелся его брат, коего Волдеморт желал замотивировать. Всё же, как бы Риддл не пытался демонстрировать окружающим трезвость ума и цивилизованность, но Розье, равно как и ныне умершие маги старших поколений, прекрасно видели насколько он далек от здравомыслия и душевного равновесия. Гонт для них являлся одноразовым инструментом, а не личностью. Относительно удобным. Человеком, который понесет ответственность за всё то, что намеревались вытворять чистокровные. Потому возможность захвата Амелии и Даяны Эван не мог исключить. Том в былые годы и не такое вытворял. Правда, у него хватало ума не демонстрировать свои привычки широкой общественности и собственным сторонникам.

Дамблдор тоже мог воспользоваться ситуацией. Всё же, старик не идиот и вполне мог просчитать тех магов, что «умерли в Азкабане» и додуматься до использования девочки в качестве заложницы. Уж на что Альбус старался не использовать детей в своих делах, но ныне ситуация иная. Бывшего директора Хогвартса прижали со всех сторон, из-за чего он вполне мог пойти и не на такие вещи.

— И как быть? — нахмурился Эван, неторопливо идя по коридору к движущимся лестницам.

Маг крови пытался понять как можно обезопасить свою дочь, не выдав себя. Увы, но вариантов он пока не мог придумать. Слишком уж неожиданно всё произошло, из-за чего эмоции продолжали хлестать через край, мешая ему думать.

* * *

— С Нарциссой я поговорил, — мрачно произнёс Аргус, во время очередного сеанса связи, — Пока не ясно каким будет результат. Скорее всего… нулевым.

— Учитывая всё то, что вы мне поведали про семейные традиции Блэков, — усмехнулся я, — Едва ли. Не сразу, но она изучить всё то, что ты ей передал. А потом, когда обдумает и проанализирует информацию, примется за дело.

— Возможно, — не стал спорить Филч, — Время покажет… Какие-нибудь ещё гениальные идеи появились?

После ритуала с драконьей кровью, помимо проблем с эмоциями, имелись и положительные моменты, связанные с моим разумом. Мистерия каким-то образом смогла выжечь из структур психики громадный объём «закладок». Не всех, судя по всему, но и так эффект оказался запредельным. Во всяком случае, я осознал очень многие вещи и додумался до того, что практиковал в прошлой жизни. Одним из тогдашних моих излюбленных методов расправы над врагами был не эскадренный бой или использование техник Силы, а… стравливание между собой тех, кто становился у меня на пути. Благодаря сему факту получалось серьёзно ослабить Республику ещё до начала вторжения. Часть секторов попросту объявила о независимости, вынудив Сенат отправить флотские соединения. Некоторые крупные корпорации, чьи реальные хозяева получили достаточно серьёзную информацию, вцепились в глотки своих конкурентов, что вылилось в бои между силами СБ, пиратские рейды и прочие прелести «холодной экономической войны».