— Хватит, — проговорил-проблеял негромко баранорогий.

И сразу стало легче. Я аж чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда ноги в коленях сами выпрямились.

— Вижу, что прав ты, Шум-шу, — крепкие они. Может быть, и сойдут на что. Если у тебя получится задуманное, — жалование повышу.

И развернувшись, пошёл к выходу, потешно переваливаясь из стороны в сторону и шаркая мягкими тапочками. Колобок… Такой неуклюжий! Да меня одного на него хватит! А мужики членорогом займутся, вдвоём тридцать секунд продержатся! А там и я подоспею! Завалим!..

Быстрый взгляд на мужиков. И вижу, как пальцы орка снова зашевелились, плетя знаки, дёрнувшегося вперёд гнома останавливая. Я чуть довернул голову, — носорог навис над нами, руки, вроде и плетьми висят, но пальцы-сардельки мелко подрагивают… А баранорогий, всё также беспечно переваливаясь, к двери подошёл и, взявшись за ручку, обернулся. А глаза-то, — щёлочки и злым огнём полыхают. Он нападения ждал! Ждал! Не дождался… Что теперь будет?

Демон потянул ручку на себя, и дверь из толстого металла, даже с виду очень тяжёлая, легко открылась. И с грохотом захлопнулась, когда наместник покинул зал тюрьмы.

— Развернулись! — неожиданно рявкнул сзади носорог, словно тифон какого-нибудь контейнеровоза.

Я мигом выполнил приказ, — не подчиниться не было никакой возможности. А как тут не подчинишься, когда ноги сами разворачиваются? Точно умение использует, скотина.

— На колени!

А вот это хрен! Перед тварью на колени? Да лучше сдохнуть, чем такой позор! Перед колобком не стояли, перед членорогом опускаться? Хрен!

И тут навалилось! Действительно, навалилось! Предыдущее действие ауры надсмотрщика, по сравнению с этим, оказалось ерунда. На плечи надавило так, что ноги затрусились словно у Чаплина в кино. И пот прошиб, словно в сауну, водой залитую попал.

Сколько я продержался, задержав дыхание? Удар сердца, два? Мне показалось — вечность. И не выдержал, — рухнул-таки на колени. Первый… И тут же упёрся ладонями в холодный вытертый камень пола, чтобы хоть совсем перед членорогом ниц не растянуться. Следом с рычанием на колени грохнулся орк, как и я, уперевшись лапищами в пол и всё пытавшийся, оскалившись, поднять взгляд на стражника.

Дольше всех, на секунды три-четыре, продержался гном. Но и он, молча рухнул, буквально вбивая кулачищи в камень пола, чтобы не растянуться.

— Вы что, черви, — басом прогудел Шум-шу, — перед кем строптивость решили показать?

И тут же пинком опрокинул орка на спину, а затем и гнома. Следом пришла и моя очередь. Удар оказался совсем не сильный, скорее был просто обозначен. Но его хватило, чтобы я чуток подлетел в воздух и, словно мешок с картошкой, рухнул на спину.

— Жаль, нельзя вам показать, чего вы действительно стоите!

Я, ожидая ещё ударов, свернулся в позу эмбриона, стараясь прикрыть руками голову и живот. Но Шум-шу больше не пинал. Слышался только негромкий звон подков, переминающегося с ноги на ногу надсмотрщика. Тут давление ауры исчезло.

— Поднялись! — снова раздалась команда Шум-шу.

На этот раз мы строптивость демонстрировать не стали, даже гном. Но и особо не торопились. Я успел и несколько взглядов по сторонам бросить, чтобы хоть посмотреть, где это нас держат. Помещение оказалось неожиданно высоким, — потолок скрывался во мраке, а вот шарообразные светильники, накрытые металлическим грибком отражателя и испускающие тусклый жёлтый свет, висели на высоте метров трёх. И насколько широким было помещение, понять было трудно, — справа и слева я видел ряды провалов в каменные мешки, перегороженные металлической решёткой. Но сколько их? Сосчитать не успел. Могу сказать лишь, что много. Солидная тюряга. Наверное, хорошо, что в данный момент почти пустая.

Но если эта тюряга такая немаленькая, скажем, то какой замок должен быть? Ведь не будет же аж целый демонский наместник, пусть и плюгавенький, и несуразный, как наш колобок, жить в какой-нибудь халупе в пару этажей? И как о существовании такого сооружения, полного демонических тварей разного сорта, за исключением разве что высшего, не знает один мой знакомый некромант? Который, по его же словам, этих тварей на дух не переносит. А главное, усиленно их везде разыскивает и глумится над ними так, что иные садисты, готовы огромные бабки заплатить, лишь бы одним глазком взглянуть и поучиться уму-разуму. Или знал? И не трогал? Боится нос сунуть? Или заключил пакт о ненападении? Ведь, по правде говоря, что демон, что некромант, — пусть ягоды и не с одной грядки, но поле-то у них одно, пусть и растут в разных его сторонах. Вопросы, вопросы… Кто же даст ответы?

— … его высокопревосходительство господин наместник…

«Да, ладно⁈» — я что-то так задумался над загадкой демонского замка, что пропустил, о чём там гудит членорог.

— … через пять дней будет праздновать своё назначение на должность. Я предложил ему устроить гладиаторские бои с тварями из пустоши. Он согласился. Вот только с бойцами у нас напряжёнка вышла. Оказались только вы, черви, в наличии. Значит так! Через пять дней вы трое выйдете на арену. Если кто струсит или покажет плохой бой, — умрут все остальные, включая и старика. Но гладиаторы, — это не просто рабы. Поэтому кормить вас будут четыре раза в день.

— И старика! — приподнял взгляд гном, сообразивший, что вот так запросто нас уродовать не будут.

— И старика, — согласился Шум-шу. — Ведь он умрёт первым, на глазах остальных, если что. А теперь, — по норам!..

Мясо! Хорошо прожаренный кусок, истекающий каплями ещё горячего жира. Большой кусок! А на блюде ещё один лежит. И краюха хлеба. Пусть и не свежевыпеченного, но вкусного, по-настоящему хлебом пахнущего. Я жадно вгрызаюсь в мясо и, вырвав кусок, с блаженством откидываюсь на стену, тщательно пережёвывая…

— Драться на арене, развлекая надеймхенов! — горестный рёв Дондара, заставил меня открыть глаза. — Златосияющий, как же низко я пал!

— По мне, так лучше сдохнуть на арене, чем заживо гнить в каменной яме! — тут же возразил ему рёв Н’гура. — Моим богам это будет угодно.

А я не знал, кого из них мне поддержать. Просто ещё один кусок откусил, — силы мне ещё пригодятся.

— Вы знаете, — раздался негромкий голос академика, — давным-давно, когда я ещё был студиозусом, старый преподаватель нас наставлял: «На войне и в плену важно только то, что помогает выжить и победить…»

И спор закончился. А я, аккуратно отложив недоеденный кусок мяса, поднялся и принялся размахивать руками, чтобы разогнать тяжесть в желудке и сладкую манящую дремоту, — пора возвращать себе утерянную форму.

Пять суток пролетели совсем незаметно. Лёгкая разминка с утра, завтрак, снова разминка, затем упражнения на силу и ловкость. Конечно, с заблокированными умениями, — это всё не то. Но зря, что ли, Полусотник меня по физухе гонял? Как он интересно? Как Миклуш, ставший мне почти сыном? Старик Агееч? Оболтусы Джок и Гнак? Надеюсь, смогли разобраться с тварями там на болотах? Должны были. Простите, мужики, подвёл я вас…

Встряхнув головой, я прогнал непрошенные переживания о ватаге. Нельзя мне сейчас эмоциям поддаваться, — впереди выход на эту чёртову арену. Шум-шу уже с утра об этом напомнил, как будто кто-то из нас забыл.

Резко выдохнув, принялся делать гномий комплекс, хорошо разогревающий все мышцы, одновременно не сводя глаз с крысы, высунувшей морду из дыры туалета. Эти твари, учуявшие запах жаренного мяса, совсем страх потеряли, — так и лезли одна за другой из канализации.

Поначалу я хотел на них болт забить. После того как еды стало вдоволь, да ещё вкусной, при одной мысли, даже не о том, чтобы сырое сердце или печень в рот закинуть, руки об их воняющую дерьмом шкуру марать, меня так воротить начинало, до спазмов живота. Почти забил. За что меня и обматерили гном и старик-академик, хором и поочерёдно. Душевники на статы, пусть из-за блокирующего ошейника и не видно на какие, — лишними в нашей ситуации точно не будут. Пришлось охоту возобновить. И как бы ни было противно глотать сырое крысиное мясо, пришлось.