Вот и рассчитывали мои родственники, послушав меня, подняться именно на бычках. А я им ещё и качественный генофонд обещал подогнать, хе-хе… Французских бычков и тёлочек мясной породы.

Семейство у тётки Маруси было большим и работящим: два сына и две дочери с мужьями и жёнами, и так обрабатывающими тёткины картофельные гектары. А тут можно было и фермерским хозяйством обзавестись и жилища достойные поставить. На мои деньги, но мне ведь и не жалко, если на благое дело. Как там у классиков? «Совместный труд для моей пользы — облагораживает»[6].

Как уже говорилось, тёткин домик стоял на самом отшибе деревни[7]. До неширокой извилистой речки было около ста метров, а за речкой лежали заливные луга, постепенно зараставшие от года в год кочками. Туда растекалась речка, во время таяния снега и когда закрывались шлюзы сельского водохранилища.

В двух километрах от речки проходила федеральная трасса Хабаровск — Владивосток, а за трассой начинались предгорья Сихотэ-Алиня, в обиходе называемые сопками. Вот между шоссе и речкой тетке Марусе и удалось выпросить в администрации Пожарского района в аренду аж двести гектар земли под пастбище и сенокосы. Говядина району была нужна, а говядина обещала быть высокого качества. Плюс фермерское хозяйство обещало не продавать бычков, а выпускать мясные полуфабрикаты и колбасы, для чего собиралось построить хоть и не большую, но настоящую мясоперерабатывающую фабрику.

Когда я в начале февраля пришёл в Крайком партии с готовыми проектами, они посмотрели на меня, как на идиота, и сказали: «Иди, мальчик, не мешай работать». А в начале марта сами прислали за мной «гонца» в институт, и вызвали с лекции по теплотехнике.

В крайкоме меня спросили, не отдам ли я проект им? Я сказал, что не отдам. Самому, дескать, нужен. Но готов через, примерно, два года выпустить первую колбасную и мясную продукцию в количестве… Я назвал цифру и у инструкторов крайкома партии отвисли челюсти.

Просто я знал, что доля местного производства в обеспечении населения продуктами питания в Приморье составляла по мясу — 55%. Это означало, что практически половина общих объёмов продовольствия ввозилась. При этом уровень промышленного производства важнейших продовольственных товаров в регионе был ниже общесоюзного. Жители Приморья потребляли мяса и мясопродуктов значительно ниже рациональных нормативов.

Однако даже невысокие показатели потребления продуктов питания во многом обеспечивались за счёт централизованного перераспределения пищевой продукции, то есть за счёт всё возраставших дотаций.

— Да и не получится у вас реализовать этот проект, — сказал я хмыкнув.

— Почему? — спросил инструктор.

— Из-за отсутствия личной заинтересованности. Ведь вам же нужно только отчитаться, что вы что-то начали делать в свете постановления ЦК КПСС. А откуда вы японское оборудование возьмёте?

— Зачем там японское оборудование? Мы наше поставим!

— Во-о-о-т, — сказал я, поднимая указательный палец вверх, — Тогда зачем вам мой проект? Правильно! Отдать какому-то своему фермеру и отчитаться. Но у него с этим проектом без японского оборудования ничего не получится.

— А у тебя получится достать японское технологическое оборудование? — спросил какой-то молодой инструктор.

— Получится, — сказал Станислав Куприянович Пырков. — Полагаю, что у него это оборудование уже стоит растаможенным где-нибудь на складе.

— Здравствуйте, Станислав Куприянович. Думаю, вы, зная меня, не сильно удивитесь, если я скажу, что оно уже стоит в тёткином дворе и производит копчёную колбасу согласно ГОСТу. Пока на привозном сырье и в количествах до тысячи килограмм.

— Не сильно удивлён, — улыбнулся Пырков. — Но удивлён. Образцы готовой продукции имеются?

— Имеются, — сказал я, пожимая плечами. — Но не здесь, конечно. Дома. И даже с декларациями соответствия. Могу привезти.

После демонстрации товара под захваченный на всякий случай «эксовый» коньяк и маслины, я получил крайкомовскую рекомендацию с которой земельный отвод прошёл в полпинка. После этого начались согласования проекта, и, параллельно, возведение пока не капитального хлева на сто пятьдесят голов. А это не много не мало, а две тысячи квадратных метров.

В июне из Франции прилетел самолёт с ящиками, в которых привезли коровок и бычков.

Чем мне ещё было дорого Губерово? А людьми. После того, как местная хоккейная команда выиграла всесоюзный турнир «Золотая шайба», меня в деревне знали все. И не только в деревне, а и в районе от простого труженика до районных руководителей. И не только знали, но и высказывали всемерное уважение и доверие. И уверенность в завтрашнем дне, между прочим, потому что я уже вложил в деревню приличные деньги — в школу в основном — и теперь собирался вкладывать, но уже в экономику. Да и произошли со мной связывали, произошедшие в деревне удивительные изменения.

Во-первых, молодёжь перестала пить, во-вторых, молодёжь резко окрепла физически и взялась за ум, а некоторые даже поступили, неожиданно для самих себя, в институты и техникумы. В третьих, те, кто решили продолжать отцовские традиции и остались трудиться в деревне, выглядели надёжными, и главное, мыслящими, тружениками.

Мальчишек с которыми мне пришлось поработать, как хоккейному тренеру, в деревне осталось человек пять. Мне нужны были помощники и они сразу откликнулись на мой призыв. И здорово помогли в строительстве комплекса. Они все прекрасно справлялись с техникой и те механизмы и оборудование, что нам пришли, ребята освоили моментом.

А техники я нагнал огромное количество. Строительная, копательная, погрузочная, и всякая, всякая, всякая. Японская! Это слово будоражило местные умы и к нам потянулись «старички». Сначала посмотреть-поспрашивать, а потом и помочь по хозяйству, например, присмотреть за стадом, посторожить. Территория-то была огромной, а трасса федеральная рядом… Вот и расставили мы по периметру охранные модули со сторожами и следящими мониторами, да соединили их двухкилометровым забором, собранным из бетонных панелей с колючей проволокой поверх забора и видеокамерами. У нашего человека мозг так устроен, что если не видит, что имущество охраняют, возьмёт обязательно. Он так — наш русский человек — с бесхозяйственностью борется. Ведь если просто лежит и никак не охраняется — может любой взять.

— А добро народное, значит и «моё», -думает мужик. — А вдруг, кто-то возьмёт? У меня же возьмёт.

— Не-е-е-т, — продолжает размышлять мужик. — Спрячу-ка я моё добро подальше. Чтобы не украли. У себя в кармане и спрячу.

Вот поэтому и мы, хотя бы со стороны дороги, забор поставили. Да и коровки так через дорогу не должны были шляться.

[1]Механические карандаши с тонкими графитовыми стержнями. Помогают добиться постоянной толщины линии и не требуют заточки. Идеальны для тонких, точных линий. Внутри такого карандаша есть механизм для фиксации и выдвижения грифеля, основным элементом является цанга — разрезная пружинящая втулка из трёх или пяти сегментов.

[2]Стеклофон — световая доска для копирования.

[3]«Живой: Последняя эволюция» — манга, придуманная Тадаси Кавасимой и нарисованная Адатитокой.

[4] Начало созданию фермерских хозяйств в СССР можно отнести к середине марта 1989 года, когда вышло постановление ЦК КПСС об аграрной политике на современном этапе и появилась возможность создавать частные хозяйства.

[5] Реально в конце 1990 года.

[6] Цитата кота Матроскина из произведения Эдуарда Успенского «Дядя Фёдор, пёс и кот»

[7] 46°11'53.84"С 133°57'47.41"В

Особенно сторожам нравилось смотреть в видеомониторы. Бесплатное кино про природу, ха-ха… Дома не у всех телевизоры стояли. А тут — Нэшнл География, млть. Камеры смотрели, как вовнутрь периметра, так и наружу, и показывали жизнь на дороге и жизнь в лесу. А жизнь на дороге иногда выдавала интересные сюжеты. Да и птички-синички и бурундучки всякие тоже, иногда, удивляли. Сторожа даже специально понаставили вдоль периметра кормушек и скворечников, чтобы веселее дежурить.