— Не надо.

— А вдруг в подъезде кто?

— Кто тут может быть?

— Мало ли?

— Ну, постой, пока я доеду. Я тебе из кухонного окна махну рукой.

Лариса уехала на лифте. На шестом этаже остановился. Я вышел из подъезда. В освещённом окне шестого этажа появилась тень, машущая рукой. Светящихся окон в доме оставалось немного. Я стоял в свете фар и ответил взмахом обеих рук. Уехал.

— Что у нас с Амином? — спросил Андропов.

— Правит. Окружил себя собственной гвардией, собственными врачами, почти не выходит из собственного дворца.

— Да-а-а… Надо бы тщательней относиться к прогнозам этого вашего Провидца. Как по часам переворот произошёл. И Тараки этот… Дурак, честное слово. Никому нельзя доверять. Правильно Иосиф Виссарионович говорил.

Андропов постучал пальцем по стопке машинописных листов аналитической записки.

— Как по нотам… В сентябре… Задушен подушкой… И ведь по пути с Гаваны, когда он остановился в Москве я самолично предупреждал его. Самолично!

Юрий Владимирович поднял палец вверх.

— Охрану предлагал из наших спецов. Нет, поставил свою. А какая она «своя»? Что там за перестрелка была? Не поверил? Амин — его любимчик.

— Не понятно. Говорят, что часть охранников Тараки убита, часть перешла к Амину.

— Понятно! Что тут непонятного? Предали. Советовали же убрать Таруна. Заменить его на нашего телохранителя. Была же информация, что он обо всём докладывал Амину.

— Сам пытался решить вопрос, — пожал плечами Дроздов. — Ведь обстреляли и Амина, и Таруна, когда они шли на переговоры с Тараки.

— Хм! В Таруна попали, а в Амина нет. Что за фокусы? Почти в упор из пистолетов-пулемётов? Даже уехать дали Амину. Что это, как не заговор?

— Устранили предателя. Чтобы не претендовал на почести. Амин всё правильно понимает.

— Да, уж… Что в дворце? Закладки сделали? Человека внедрили?

— Закладки сделали. Человека на кухню внедрили. Препаратом снабдили.

— Что по этому поводу, э-э-э, вещает Предсказатель?

— Предсказывает, что на Амина яд не подействует. А при штурме дворца погибнут до пятнадцати человек вместе с Бояриновым.

Андропов нахмурился.

— Этого нет в справке.

— Нет.

— Он же сейчас у нас в Москве. Расспросите его получше. Что-то чувствуется мне, что он не до конца понимает, что мы сейчас не станем опираться только на наши технологии. Тот штурм, что описывал он ещё раньше, не соответствует нашим новым задумкам, а он не меняет свои предсказания. Ты ведь не рассказывал ему про наши новые возможности?

— Нет, не рассказывал. И не расспрашивал. Он захвачен идеей культурного обновления общества и весь погружён в неё. Концерты, ансамбли, запись пластинок, поддержка талантов… Подготовка к Олимпиаде… Он крутится, как волчок. Откуда только силы берутся?

— У одержимых так бывает, — покивал Андропов. — А этот наш новый Синдбад-мореход чем занимается? Предсказаний не делал?

— Нет, не делал. Он вообще не говорит о будущем. Даже, когда я его пытаюсь на эту тему вывести, он морщится и говорит о многообразии вариантов.

— И для СССР? — вскинул брови Андропов. — Многообразие вариантов?

— СССР по его соображениям, вполне может вырваться в лидеры, если ему помочь технологиями. Чем он и занят, сейчас пересылая станки для производства заинтересовавших наших, кхе, «хозяйственников».

— Консервы и сублимация? Я читал записку. «Космос» заинтересовался, а все остальные ещё мудья чешут. Бараны, млть! Им на блюдечке всё преподнесли, а они носы воротят. Да раньшн бы только за одну установку… Да какой там? Только за одни чертежи, такой установки объёмной печати, звезду героя дали бы. А сейчас…

— Так бюджет, Юрий Владимирович. Политбюро… Они специально занижают ценность изобретения, что бы его не внедрять. В мере нет примеров применения такой установки.

— Нет применения… Политбюро, мать его… Все умники, млть! И Леонид Ильич… Продолжает им в рты заглядывать. Мне даже, Юра, иногда кажется, что зря мы его тогда «оживили». У него всё-таки что-то с мозгами произошло. Чем они его там травили, пока мы не опомнились, не известно. Однако, с головой у генсека точно не всё в порядке. Причём, поначалу, как только кровь перелили, всё было более менее, а теперь всё хуже и хуже.

— Может — это обычные старческие изменения? Я по себе чувствую, как подтормаживать начинаю.

— Да, это понятно, — скривился Андропов. — Все мы уже старики. А молодёжь на замену подрастает не советская, Юра. Ох, не советская. Не успеваем мы взрастить молодёжь.

— Ну, почему не успеваем? Есть в наших рядах надёжные кандидатуры. Другое дело, что вставить их в государственный механизм весьма проблематично. Всякий министр набивает свою обойму заряженными им самим патронами. Как любой охотник он надеется только на себя.

— Ой! Не надо умничать, Юра! Слова красивые говорить… Понятно, что всяк, сидящий наверху, мнит себя генсеком и готовит команду преданных лично ему. А мы?

— И у нас есть, на случай кризиса.

— Так и хочется иногда наступление этого кризиса ускорить.

— Отдайте команду и ускорим. У Судоплатова…

— Тихо об этом! — прошипел Андропов. — Даже здесь есть стены.

Помолчали.

— Погодим пока. Время терпит. Ту паутину, которую сплёл Леонид, нам плести лет пять, а сейчас каждая секунда дорога. Нам минимум лет десять требуется, чтобы подтянуть технологии до западных. И это я только оборонные имею ввиду.

— Джон гарантирует, что в случае чего их оборонка, как он говорит, «встанет раком», но и для этого тоже нужны десять лет минимум, чтобы его кристаллы «проросли», как он говорит, во всех производственных отраслях государств наших, кхе-кхе, зарубежных партнёров.

— Мы, то не на его кристаллах строим свою оборонку? На его архитектуре, но он вскрыл все закладки.

— Все ли? — вздохнул Андропов.

— А так, зачем бы тогда он говорил о них?

— Может, специально, чтобы нас пугать? А потом взять за причинное место и сделать предложение от которого будет нельзя отказаться.

— У нас есть более новые технологии. О них Джон не знает. Уже сейчас мы готовы дублировать спутники связи, а это я считаю главным для любого времени, хоть мирного, хоть военного, используя кристаллы внешне имитирующие кристаллы Джона, но с другой архитектурой.

— Ну, так надо дублировать и запускать.

— Бюджет, Юрий Иванович…

— Тьфу, млть! Юра, прошу, не произноси больше это слово.

— Как скажете.

Андропов помолчал, потом спросил:

— Как думаешь, он оттуда?

Дроздов шевельнул бровями.

— Очень похоже. Не реально за такие короткие сроки найти технологии, построить оборудование и поставить производство. Значит и технологии и продукция — оттуда.

— А Джон?

— Не думаю. У Джона, э-э-э, голова как компьютер. Он оперирует знаниями. Может быть знания и пришли ему откуда-то, но он именно своими руками и мозгом достиг того, что достиг. Полагаю, что тут два разных случая.

— Два разных случая в одном месте. Да-а-а… И если ещё иметь ввиду то, о чём нам с тобой рассказал Судоплатов, то вообще какая-то чертовщина получается.

— И ведь не хотел рассказывать, — усмехнулся Дроздов. — Пока его за цугундер не взяли.

— Да, его хрен возьмёшь Этого диверсанта! Пришлось самим колоться!

— Да-а-а… Матёрый человечище!

— И ведь помог нам разобраться с этим Мишкой. Если он Павла смог закинуть в его молодость, то и сам может…

— Честно говоря, Юрий Владимирович, эти переходы во времени мой разум просто переклинивают. Это не моя сфера деятельности.

— А, думаешь, моя? Или Судоплатова?

— Так и нужно ли об этом думать? Ну, есть факт и есть. И надо им пользоваться. Тем более, что вокруг объекта всё тихо-спокойно. Никаких сведений, слухов о чём-то подобном нет. Его контакты ведут себя адекватно и соответствующим возрасту образом.

— Согласен, Юра. У нас других хлопот предостаточно. И нужно пытаться влиять на те, которые нуждаются во влиянии, и на которые мы можем повлиять.