— Мой брат, — тут же добавила Лиза.

— Приятно познакомиться, — Рыков пожал протянутую руку. — Наслышан о вашей работе. Особенно впечатляют ваши разработки в направлении медицинской реабилитации военных.

— Мой отец был вдохновителем этой работы, — улыбнулась профессор. — Я рада, что это пригодилось. Максим, мне сказали, вы хотите сделать сканирование воспоминаний.

— Да. К сожалению, зарисовать не смогу, а в нашем мире такого не увидеть.

— Заинтриговали, но давайте пройдем к сканеру. Не часто к нам обращаются через военных, мне не терпится начать.

Сканером оказалось большое удобное кресло и шлем с многочисленными проводами. На мягкой подстилке были выложены серебряной проволокой магические формулы, и Макса разместили на них, надев странный ошейник. Лиза под шумок прошмыгнула за остальными и спряталась за стойками с мониторами. Помощники профессора что-то настраивали, косились на подростка, но не гнали, и Лиза расслабилась, уже с улыбкой наблюдая, как на брата надевают шлем, где торчащие провода походили на вздыбленные волосы.

— Сделаем небольшую настройку оборудования, — предупредила профессор. — Чтобы оно считывало именно ваши мысли. Представьте уже знакомого вам человека.

На большом экране появилось изображение Лизы. Вот она, высунув язык, что-то разрисовывает, а вот делает попытку избавиться от брокколи, но дед заставляет ее съесть полезную капусту.

— Отлично. У вас невероятно четкие мысли, — похвалила профессор, игнорируя недовольное сопение Лизы. — Сейчас проверяем и подключаем визуализацию вашего воображения. Представьте в этих картинках неожиданный элемент.

Брокколи на вилке у Лизы ожило. Отрастило себе несколько щупалец и с громким писком рвануло прочь.

— Уже лучше, — фыркнула девочка и подмигнула улыбающейся Милане.

— В принципе мы можем начинать, — заметила профессор. — У вас четкие мысли, и воображение развито в достаточном объеме. Дополнительной настройки не требуется.

— То, что он сейчас представит, можно будет записать? — поинтересовался Рыков, размещаясь так, чтобы хорошо видеть Макса и экран.

— Разумеется. Мы делаем порой обработку изображений, добавляя на них детали с долгосрочной памятью.

— Это как? — Макс повернул голову от экрана.

— Многие моменты мы замечаем, но не зацикливаем на них свое внимание. Например, представляя луг с цветами, мы можем увидеть зелень и яркие вкрапления разноцветных красок, но на подкорке долгосрочная память может персонализировать цветы, и после обработки мы можем разобрать, какие именно цветы видел человек. Такую детализацию мы применяли в работе с военными. После стычек с монстрами они мучались кошмарами, и мы, показывая происходящее, доказывали им, что они пережили этот момент. Многим становилось легче.

— Ага, дед часто говорит, посмотри на ситуацию со стороны, — заметила Лиза. — Это помогает увидеть больше, чем ты видишь изначально.

— У вас очень умный дедушка, — улыбнулась профессор. — Ну что, Максим, готов?

— Да.

Макс прикрыл глаза, вспоминая то, что видел в прошлом. Но на экране все выглядело туманным и расплывчатым. Хотя магические формулы, что создавал Иной, всплыли неожиданно четко и ярко. Профессор удивленно смотрела на картинки, но даже после настроек изображение четче не стало.

— Очень странно, — заметила Лариса Сергеевна, — такое чувство, что это не ваши воспоминания, а вы пытаетесь вспомнить чужой рассказ.

— Вы правы, — нахмурился Макс и, прикрыв глаза, мысленно позвал:

«Ух, ты рядом?»

«Всегда».

«Можешь мне показать снова то, что было тогда в мире Иных?»

«Разумеется».

Когда Макс закрыл глаза, Рыков уже был готов признать, что ничего не получится. Экран пошел белыми сполохами, и от этого «белого шума» профессор вздрогнула, но не успела она окликнуть Макса, как они увидели мир Иных. Огромные деревья, созданные, казалось, из кристаллов, походили на города с магистралями и улицами. Некоторые ветви словно прорастали друг в друга, и дороги уходили вдаль, соединяясь с другими деревьями. Листья были разных размеров, но формой походили один на другой. Сами же стволы были похожи на башни, в которых бурлила и не затихала жизнь Иных, что на фоне деревьев великанов выглядели муравьями.

Рыков даже дышать перестал, видя, как мир наполняли не только Иные, но и монстры. Они служили Иным. Большие и маленькие, они выполняли приказы своих хозяев и следовали за ними, как питомцы. Уже знакомый Иной стал формировать магические формулы, и несколько операторов, помогающие профессору, тихо восклицали, понимая, что такое они могут делать и сами.

— Это же потрясающе! Используя такие слияния, мы можем изменить историю…

Громкий рык новорожденного Голода заставил всех вздрогнуть. Пожирая всех своих собратьев, он вычищал нижний мир, и Макс кожей почувствовал, как люди рядом с ним фонили страхом.

«Ух. А ты помнишь, как появился? Как родился на свет?»

Картинка в голове и на экране моргнула, и появился невысокий Иной. Он нес небольшой мешочек и, бережно прижимая его к своей груди, оглядывался по сторонам, явно опасаясь преследования.

«Почему я вижу его со стороны? — удивился Макс. — Я думал, увижу тебя открывающим глаза».

«МРОК уже витал вокруг него, — заметил Ух, — я же уже существовал в нем. Его эмоции стали толчком формирования моего тела».

Иной тем временем сел на небольшую скамейку и, открыв мешочек, достал нечто похожее на кусковой сахар. Судорожно сглотнул, и уже собирался откусить, как сверкающая голубым сила вырвала у него из рук кристалл, мешок и швырнуло все это вниз.

Несколько Иных, явно смеясь, вышли из воздуха, а их собрат, с ужасом провожая полет еды, закричал полный ненависти и голода. Сверкающая вспышка прошлась по местности, и появилось создание, что поглотило в будущем формулу создания уничтожителя.

— Я… — профессор растерянно смотрела на потемневший экран. Макс, открыв глаза, оглянулся на нее. — Я думала, Иные это высшие создания. Полные мудрости и совершенства…

— Чем больше узнаю их, тем больше разочаровываюсь, — заметил Макс и, закрыв глаза, уже стал давать Уху точные приказы, кого представить и что показать. Рыков вглядывался в сверкающие черты Иного, что принес себя в жертву. Появление Источника на Земле и формирование вокруг него озера. Видел появление первых монстров и гибель первых людей.

— Довольно… — Макс, поблагодарив Уха, вновь открыл глаза и потянулся к завязкам шлема. — Думаю, этого будет достаточно.

— Это… Все это, действительно реальность? — прошептала госпожа Верная.

— Да.

— Но ведь это драгоценные знания. Благодаря им можно выяснить, когда именно открылся Источник…

— Я бы с удовольствием узнал, как его закрыть, — заметил Макс. — Пока монстры будут приходить через него, наши военные будут сражаться и погибать…

Профессор смутилась, но Рыков, тронув Макса за плечо, покачал головой. Не стоит развивать такую тему. Сейчас, в любом случае, это только может привести к ненужным спорам.

— Лариса Сергеевна, а можно нам еще одного мыслителя проверить? — Рыков обернулся на женщину, и та растерянно кивнула.

— Это не больно, — заметил Макс, оборачиваясь к симбионту. — Щекотно, но терпимо.

Пусель покосился на Милану, но возражать не стал и, сняв кепку, уселся на кресло.

— Очки можно снять, — улыбнулась профессор, разглядывая странную бледную кожу.

— Лучше не надо, — заметил Пусель. — Если они не помешают работе, так будет проще.

— Согласен, — заметил Рыков, и Лариса Сергеевна не стала спорить.

Во время проверки Пусель представил Милану. Как она сидит и, жуя бутерброд, просматривает на ноутбуке какие-то документы. А вот проверка воображения заставила девушку вздрогнуть. Рядом с ней неожиданно встал военный, в котором Макс узнал отца Милы. Тот протянул ей руку, и девушка, встав из-за стола, оказалась в большом бальном зале. Военный комбинезон обернулся струящимся платьем, и пара закружилась в вальсе. Мила смотрела на экран. Слезы стекали по подбородку, но девушка их даже не замечала.