Прежде чем я успеваю насладиться видом его крови — если я вообще ударил его достаточно сильно для этого; его лицо на ощупь было словно стальная переборка, — я слышу свист и одновременно чувствую сильный удар в живот. У меня хватает времени лишь на то, чтобы заметить пистолет в руке Харриса и виноватый взгляд на лице смуглого мужчины, прежде чем несколько тысяч вольт от оглушающего снаряда, впившегося мне в живот, проносятся по моему телу, и все погружается во тьму.

Я прихожу в себя медленно и мучительно. Мне требуется мгновение, чтобы понять, где я, но в конце концов я соображаю, что лежу на твердой металлической палубе камбуза «Странника», уставившись в потолок. Оуэн и его головорезы просто оставили меня лежать там, где я упал после попадания оглушающего снаряда. Как мило с их стороны.

Мои остальные чувства медленно возвращаются после пережитой перегрузки, и я чувствую, что штаны мокрые. Я стону. Меня никогда раньше не било оглушающим снарядом, но я пару раз стрелял ими в пиратов во время абордажей, когда был младшим офицером. Примерно семь раз из десяти оглушенный страдает от очень неприятного конфуза — недержания. Видимо, я теперь один из этих семерых. Этот день становится все лучше и лучше.

— Хорошо, ты наконец очнулся. — В поле моего зрения появляется лицо, смотрящее на меня сверху вниз. Оуэн не улыбается и не злорадствует; он просто смотрит на меня с тем же скучающим, почти безразличным выражением, которое в основном не сходило с его лица с нашей первой встречи.

Я открываю рот, чтобы ответить, но все, что из него вырывается, звучит как невнятное бормотание. Так что я замолкаю.

— Через несколько минут ты будешь в порядке, Брэд, чего не могу сказать о Джессике.

На этот раз я кричу, хоть и по-прежнему нечленораздельно, и пытаюсь сесть, но не могу заставить руки двигаться.

Оуэн терпеливо ждет, пока мой бессвязный бред прекратится. Затем он приподнимает брови и пожимает плечами.

— Прости, Брэд, но за неповиновение должны быть последствия. Это единственный способ наладить продуктивные рабочие отношения. А это значит — бить туда, где больнее всего. То есть по мисс Лин.

Мои глаза лихорадочно мечутся по комнате в отчаянной надежде найти там Такера, чтобы убедиться, что он сейчас не с Джессикой. Оуэн понимает, что я пытаюсь сделать, и качает головой.

— Не волнуйся так, Брэд. Я не чудовище. У нашей дорогой Джессики пара сломанных ребер, любезно предоставленных Джулс. Я бы никогда не спустил Такера на бедняжку, если только… — Он оставляет остальное недосказанным, но намек ясен. И в этот миг я так же ясно понимаю, что сделаю все, что скажет этот человек.

Когда я пришел в себя настолько, что смог ходить, Оуэн велел Такеру сопроводить меня в мою каюту. Здоровяк с ехидной ухмылкой наблюдал, как я торопливо стягиваю обмоченные штаны и принимаю душ в крошечной ванной. Он заставил меня оставить дверь открытой, чтобы убедиться, что я не потянусь за оружием, которое мог спрятать в унитазе или еще где. Затем он вытащил из моего шкафа случайную рубашку и брюки, продемонстрировав полное отсутствие вкуса, скомбинировав клетку с полоской. Было бы смешно, если бы не я выглядел так нелепо… и если бы мой единственный друг и женщина, которую я люблю, не сидели где-то под дулом пистолета, страдая от сломанных ребер или чего похуже.

Наконец, выряженный как клоун — и, надо сказать, иронию после недавнего разговора о клоунах с Джессикой я не оценил, — я был препровожден обратно в камбуз. Там меня ждал Оуэн вместе с Харрисом, который, по крайней мере, все еще выглядел виноватым за то, что подстрелил меня.

— Теперь вы объясните мне, что происходит? — прорычал я, когда Такер втолкнул меня на одно из сидений за маленьким столом.

— Разумеется, — сказал Оуэн, не обращая внимания на мой тон. — Видите ли, здесь, в системе Фиори, есть человек, обладающий информацией, которая очень нужна моему нанимателю.

— И кто же ваш наниматель? — перебил я.

Оуэн нахмурился и покачал головой. Затем он взял небольшой передатчик ближнего действия, который я раньше не заметил, и заговорил в него:

— Джулс, похоже, капитану Мендозе нужен еще один урок. Давай, приступай и…

— Нет! — крикнул я, пытаясь встать, но наткнулся на кирпичную стену — Такер снова вжал меня в сиденье. — Я перестану задавать вопросы! Только не трогайте Джессику!

Оуэн долго и холодно смотрел на меня, все еще держа передатчик у губ. Наконец он снова заговорил:

— Джулс, погоди немного. Думаю, наш дорогой капитан наконец-то начинает понимать, в какой он ситуации.

Он отключил связь, не дожидаясь ответа, оставив меня в иррациональной тревоге, что Джулс его не услышала и, возможно, прямо сейчас причиняет боль моему первому помощнику. Но я сдержался, зная, что если выскажу свое беспокойство или задам еще один вопрос, Джессике гарантированно достанется еще больше.

Оуэн, казалось, прочел мои мысли и один раз кивнул.

— Молодец. Так, на чем я остановился? Ах да, мой наниматель хочет получить информацию, которой владеет этот человек. И они готовы щедро заплатить мне за ее добычу. Но без вашей помощи мне не обойтись. Что и приводит нас к нынешней ситуации.

Он сделал паузу, словно вызывая меня на вопрос. Когда я промолчал, он продолжил:

— Человек, о котором идет речь, как и вы, служит в Прометеанском флоте. Но он предложил продать свою родину и поделиться с коратанцами весьма секретной информацией за очень большие деньги. От вас, по сути, требуется помочь нам опознать этого человека — знаете, один флотский узнает повадки другого, — а затем убедить его, что вы и есть тот коратанский связной, которого ему велели ждать. Вы получите от него информацию, отдадите ее мне, и мы все разойдемся друзьями, а вы станете богаче еще на 4500 кредитов. Вопросы есть?

Я молчал, чуя подвох. Оуэн вздохнул и покачал головой.

— Я серьезно, капитан Мендоза. Теперь вы можете спрашивать все, что хотите, — в разумных пределах, — и я обещаю, что мисс Лин не пострадает.

— Хорошо, — медленно произнес я, не доверяя обещаниям этого человека, но и не желая его злить, не следуя инструкциям. — А что, если он меня узнает? Я, знаете ли, не самая незаметная фигура в Прометеанском флоте.

— Потрясающий вопрос, — сказал Оуэн, словно говорил с необычайно сообразительным дошкольником. — И ответ прост. Он служил исключительно в рядовом составе в Патруле системы Лейтон. Шансы, что ваши пути когда-либо пересекались, ничтожны, поскольку, судя по вашим записям, вы никогда не служили в Лейтоне. Более того, на тот случай, если он узнает вас по той медийной шумихе вокруг катастрофы на «Беллерофонте», Харрис изменит вашу внешность до неузнаваемости. Еще вопросы?

— Да, — нерешительно сказал я, не зная, стоит ли рисковать. Но все же решил продолжить. — Вы сказали, мне нужно помочь вам опознать этого человека. Но у вас же есть его досье, верно? Так зачем я вам для этого?

— Еще один хороший вопрос. Я так и подозревал, что слухи о вашей глупости преувеличены. — Если бы он только знал. — В то время как изменения, которые Харрис внесет в вашу внешность, будут временными, у нас есть достоверные сведения, что человек, которого мы ищем, внес в свою внешность весьма постоянные изменения. Речь идет об обширной пластической хирургии и биоинженерии в таких масштабах, что даже биометрия военного образца не сможет его опознать. Все оплачено коратанцами, разумеется, в рамках их сделки. Он согласился отдать информацию, которую они хотели, только после этого. Так что он не полный имбецил, хоть и предатель.

Он снова сделал паузу, приглашая к дальнейшим вопросам.

— Где именно он находится? — спросил я, надеясь, что ответ будет таким, как я думаю. Потому что в моей голове уже начал зарождаться план, но он сработает, только если все произойдет в большом общественном месте…