Кристалл в его руке вдруг вспыхнул тревожным, багровым светом.

— Вот видите? — голос мага стал сладковато-ядовитым. — Не просто дар. Двойственная природа. Жизнь и... нечто иное. Очень, очень интересно. И чрезвычайно опасно для него самого и для окружающих. Неконтролируемые маги — главная причина магических катастроф.

— Я никому не опасен! — попытался возразить Василий, но маг лишь щелкнул пальцами.

Василий почувствовал, как его горло сжимается невидимой петлей. Он не мог издать ни звука.

— Молчи, дитя. Ты не знаешь, что говоришь. Твоя судьба — служить Королевству Адрастия. А для этого ты должен быть под контролем. Обучен. Выдрессирован.

Геннадий сделал шаг вперед, сжимая тяжелый молот.

— Он никуда не поедет.

Сразу же три стражника обнажили мечи. Их лица были хмурыми и непреклонными.

— Не усложняй, кузнец. Это не просьба. Это приказ барона, одобренный Церковью. У нас есть квота.

Малор не обращал на них внимания. Он снова поднес кристалл к Василию.

— Тебе повезло, мальчик. В этот раз я здесь один. И у меня нет ни времени, ни желания разбираться в твоих... аномалиях. Мы просто заберем тебя таким, какой ты есть. А в Академии разберутся.

Он что-то быстро и невнятно прошептал. Кристалл вспыхнул ослепительно-желтым светом. Василий почувствовал, как внутри него что-то сдвигается. Его дары, его большая тайна, его большая сила — были схвачены невидимыми щупальцами и... запечатаны.

[ВНЕШНЕЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ!]

[Магическая блокировка!]

[Доступ к дару «Магия Жизни» временно закрыт!]

[Доступ к дару «Магия Смерти» временно закрыт!]

[Доступ к навыку «Магическое зрение» временно закрыт!]

[На вас наложена печать подавления магии.]

Василий рухнул на колени. Ощущение было ужасным. Как будто у него отняли легкие и заставили дышать через соломинку. Мир потускнел, краски померкли. Он чувствовал себя слепым, глухим и кастрированным.

— Что вы с ним сделали? — закричала Мария, бросаясь к сыну.

— Успокоил, — равнодушно ответил маг. — Для его же блага. Теперь он не навредит себе и другим по дороге. А там... там его раскроют заново. И направят в нужное русло. На службу Королю.

Стражники грубо подхватили Василия под руки. Он не сопротивлялся. У него не было сил. Он лишь смотрел на лицо отца, искаженное яростью и бессилием, на плачущую мать, на испуганное лицо Мирона.

— Собирай вещи, мальчик. Ты едешь учиться, — проговорил Малор, поворачиваясь к своему коню. — Поздравляю. Ты только что избежал костра. Тебе выпала честь умереть за Адрастию на поле боя. Это куда почетнее.

Его отвели в дом. Мария, рыдая, собрала ему узел с едой и теплой одеждой. Геннадий молча сунул ему в руку кошель с несколькими медными монетами — все, что было в доме.

— Держись, сынок, — прошептал он, сжимая его плечо так, что кости затрещали. — Выживи. Любой ценой.

Василия вывели из дома и посадили на запасную лошадь. Он видел, как из своего дома на холме за всем наблюдает Лука. Старый гвардеец не шевельнулся. Его лицо было каменным. Он понимал — любое движение будет смертельным для него и для семьи Кузнецовых.

Отряд тронулся. Василий не оглядывался. Он смотрел вперед, на спину мага Малóра. Внутри него было пусто и холодно. Его Система, его главное преимущество, была почти бесполезна. Но не полностью.

В углу зрения, тускло, мигая, висело одно-единственное сообщение:

[Печать подавления магии... Анализ... Слабое место обнаружено: требует постоянной подпитки от носителя. При достаточном уровне Воли и Интеллекта возможен частичный временный обход в кризисной ситуации.]

[Новая глобальная цель: Снять печать.]

[Новая глобальная цель: Выжить в Академии Серебряных Врат.]

[Новая глобальная цель: Отомстить.]

День рождения закончился. Детство закончилось. Начиналась его настоящая борьба.

Город, до которого их довел отряд, был не столицей, а крупным укрепленным поселением — форпостом баронства. Назывался он Каменный Мост, и главной его достопримечательностью была огромная, массивная крепость, в чьих подземных казематах теперь томился Василий.

Его не повезли сразу в столицу. Вместо этого маг огня, представившийся как Игниус (Василий мысленно тут же окрестил его «Рыжим» за его рыжую бороду и привычку пускать дымок из ноздрей, когда он злился), сдал его с рук на руки людям в одинаковых серых мундирах с эмблемой Академии — стилизованной серебряной башней.

Его обыскали, отобрали нож и кожаную шапку от Луки, сунули в грязную камеру с соломой на полу и железной дверью с решеткой. Ощущение магической глухоты не проходило. Он был отрезан от своей силы, как птица с подрезанными крыльями. Он пытался медитировать, вызывать Систему, но та лишь тускло светилась в сознании, показывая заблокированные навыки и зловещую печать подавления.

Через день дверь открылась, и в камеру втолкнули еще одного человека. Худую, испуганную девушку лет шестнадцати, в простом поношенном платье. Ее темные волосы были растрепаны, а в больших синих глазах стояли слезы, но она старалась держаться прямо.

Дверь с грохотом захлопнулась. В камере повисло неловкое молчание.

— Меня зовут Лилия, — наконец, тихо сказала девушка, не глядя на него. — Из деревни Утренняя Роса.

— Василий, — буркнул он в ответ. — Из Медового.

— Ты тоже... одаренный? — она произнесла это слово с таким страхом, будто это была болезнь.

Он кивнул, оценивая ее. Никакой ауры, конечно, он не видел. Но Система, хоть и подавленная, все же выдала скупую информацию, прочитав ее по внешним признакам и, видимо, остаточным энергетическим колебаниям:

[Индивидуум: Лилия. Состояние: Напугана. Приблизительный дар: Вода. Уровень подавления: Высокий.]

Вода. Интересно. Не огонь и не земля, что было бы более разрушительно и заметно. Вода могла быть коварной, тихой.

— Твои? — спросил он, просто чтобы разрядить обстановку.

— Отец... он увидел, что я могу собирать росу с листьев в ладонь, не касаясь их. Решил, что это знак свыше, и сдал меня священникам Новых Богов. Он думал, меня ждет почет и уважение... — ее голос дрогнул.

Василий фыркнул. Наивный дурак. Но он промолчал. Не его дело было разубеждать ее.

— А тебя? — спросила Лилия.

— Увидели. Забрали, — ответил он, не желая вдаваться в подробности.

Они просидели в камере еще три дня. Кормили скудной похлебкой и черным хлебом. Раз в день выводили во внутренний двор крепости под присмотром стражников — «подышать». Там Василий увидел и других «одаренных». Человек двадцать. В основном подростки, как они с Лилией, но были и двое детей лет десяти, и один угрюмый мужчина лет тридцати. Все они выглядели запуганными и подавленными. У всех была та же печать на магию.

Лилия постепенно оттаяла. Она была из робких, но неглупых. Она рассказала, что ее дар проявлялся в управлении небольшими количествами воды. Она могла заставить ручей течь вспять, могла вытянуть влагу из белья. Отец посчитал это чудом.

Василий, в свою очередь, поделился обрывочными, цензурированными знаниями об Академии и десятилетней службе. Девушка слушала, бледнея, и крепче куталась в свое тощее платьице.

— Что же нам делать? — в отчаянии прошептала она однажды вечером.

— Выживать, — холодно ответил Василий. — Держаться вместе. Не высовываться. Учиться. А потом... смотреть по обстоятельствам.

Он уже строил планы. Печать была слабым местом. Ему нужен был только шанс, кризис, чтобы попытаться ее обойти. А еще ему нужны были союзники. Лилия, со своим даром воды, могла быть полезной. Она не была бойцом, но была еще одной парой глаз и ушей.

Через неделю их построили во дворе. К ним вышел тот самый Игниус, маг огня, в сопровождении капитана стражи.

— Внимание, подарочки! — проворчал он, окидывая их презрительным взглядом. — Распределение закончено. Карантин завершен. Сегодня вас передают каравану, который следует в столицу. В Академию Серебряных Врат. Ведите себя прилично, не пытайтесь бежать — печать не даст вам использовать ваши... способности, а стражники пристрелят беглецов без предупреждения. Для них вы не люди, а груз. Ценный, но расходный. Понятно?