— Двойственная природа... — наконец проговорил Кальвин, и в его голосе не было страха, а было холодное, научное любопытство. — Редчайший феномен. Жизнь и... ее противоположность. Обычно такие случаи заканчиваются магическим коллапсом носителя в течение первого года. А ты... не только жив. Ты преуспеваешь в обоих дарах.

Он подошел ближе, вглядываясь в Василия, как в интересный экспонат.

— Объясни.

Василий сделал самое умное, что мог сделать в этой ситуации. Он сказал полуправду.

— Я не знаю, магистр. Я просто... концентрировался на контроле. Как учили. Я чувствовал обе силы. И старался держать их в равновесии. — Он сделал паузу и добавил то, что должно было заинтересовать Кальвина. — Я заметил, что, когда я использую одну, другая становится... послушнее. Более управляемой.

Это была ложь. Он не сказал, что может использовать их — он сказал, что заметил. Он представил себя не угрозой, а уникальным, живым объектом для изучения.

Кальвин повернулся к другим магам

.— Смерть обычно проявляется спонтанно, разрушительно. А здесь... контроль. Пусть и слабый. Это... необычно.

Один из старших магов, тот самый Игниус, с рыжей бородой, хмуро произнес:

— Некромантия... запрещена. Риск слишком велик.

— Запрещена несанкционированная некромантия, — поправил его Кальвин. — Санкционированная же служит Адрастии. Санитары на поле боя, создатели оберегов... Его сила мала. Но его контроль... Если он сможет научиться управлять этим... его ценность возрастет в разы.

Принятие решения было молниеносным. Прагматизм Академии победил предрассудки.

— Номер 77. Твое обучение продлится не стандартные два года, а три, — объявил Кальвин. — Первый год ты прошел. Следующие два года ты будешь обучаться по индивидуальной программе. Основной фокус — витамантия. Но под строжайшим контролем мы начнем... изучать твой второй дар. Определить в экспериментальную группу «Янус». Повышенное довольствие, доступ к архивам III уровня по разрешению куратора. И круглосуточное наблюдение.

Василий опустил голову, делая вид покорности. Внутри же он ликовал. Полная победа.

Его не казнили. Не отправили в подвалы. Его перевели в элитную группу! Ему дали легальный доступ к изучению своей самой страшной тайны! Под наблюдением, да. Но это было в тысячу раз лучше, чем тайные вылазки.

Его план сработал блестяще. Его прагматизм совпал с прагматизмом системы. Его уникальность сделала его не изгоем, а ценным активом.

С этого дня его жизнь изменилась. Его перевели в отдельную, более комфортную комнату. Его рацион улучшили. Но главное — у него появился Куратор. Им оказался не кто иной как маг Элрик, его бывший преподаватель, чьи скучные лекции он терпел. Оказалось, что за его усталой внешностью скрывался блестящий ум, специализирующийся на теориях магического синтеза и аномальных проявлениях.

— Поздравляю с переводом, номер 77, — сказал Элрик, разливая ароматный травяной чай в фарфоровые чашки. От его прежней усталости не осталось и следа. — Ты — ходячая загадка. Жизнь и Смерть в одном сосуде, да еще и с таким уровнем контроля… Это случается раз в поколение. Академия ненавидит загадки, которые не может разгадать. Но еще больше она ценит те, что может обратить в свою пользу.

Именно Элрик открыл ему двери в реальное устройство Академии. Первым шоком стала система безопасности.

— Забудь о простых стражах с мечами, — сказал как-то раз Элрик, водя рукой по стене своего кабинета. Стена вдруг просветлела, и Василий увидел в ней десятки перекрывающихся видов — коридоры, учебные классы, даже личные комнаты некоторых учеников. — Настоящие глаза Академии — это «Очи» или «Глаза Всевидения».

Элрик объяснил, что это не просто зачарованные зеркала. В ключевых точках цитадели были вмурованы специальные «смотрящие камни» — кристаллы, выращенные в геомагических пещерах и настроенные на резонанс с магическим полем Академии. Они постоянно поглощают фоновую магическую энергию и преобразуют ее в образы, проецируемые на центральные «скрижали» в командном центре Стражи. Обойти их маскировочными заклинаниями низкого уровня было практически невозможно — они видели не физический свет, а искажения в магическом поле. Любое активное заклинание, даже самое слабое, вспыхивало на «скрижалях» как факел. Теперь Василий понял, почему его ночные вылазки были так рискованны. Его спасало лишь то, что «Сети» были слепы в зоне «Отстойников» — хаотичные выбросы энергии там создавали сплошную «магическую метель».

Вторым откровением стали «Часовые нити» или «Песочные реки Академии». Время здесь измерялось не по солнцу и не по песочным часам. Элрик показал ему небольшой прибор на своем столе — сложную конструкцию из стеклянных трубочек, по которым переливалась золотистая энергия.

— Это не просто часы, — пояснил куратор. — Это — «Колесо Хроноса». Оно синхронизировано с главным магическим кристаллом Цитадели. Каждый «академический час» отмеряется не временем, а количеством магической энергии, которое кристалл пропускает через себя в состоянии покоя. Это абсолютно точная мера. Расписание смен караула, циклы активности «Сетей», даже время, когда печать подавления на учениках проходит плановую «перекалибровку» — все привязано к этим «нитям». Любое значительное магическое событие — мощное заклинание, прорыв защиты — вызывает «всплеск» в «Колесе», мгновенно отмечаясь у дежурных магов. Именно поэтому его попытка спасти Элвина у Отстойников могла быть обнаружена — локальный, но мощный выброс энергии Жизни и Смерти должен был оставить след в хронометрии Академии. То, что его не нашли, было чистой случайностью — выбросы из Отстойников в тот момент были аномально высоки.

Эти знания были бесценны. Теперь Василий понимал, с какой сложной и многоуровневой системой безопасности он имеет дело. Его прежние планы, основанные на удаче и наглости, выглядели наивными. Но одновременно ему открылись и новые возможности. Став учеником «Януса», он получил легальный доступ к архивам, где изучались принципы работы этих систем. Он мог теперь не угадывать, а знать расписание «слепых зон» и циклов перезагрузки «Сетей».

Его обучение пошло по двум параллельным руслам. С одной стороны, с лучшими витамантами Академии он шлифовал Магию Жизни, учась не просто лечить царапины, а стабилизировать критические состояния, стимулировать регенерацию, противодействовать ядам и болезням. С другой — под пристальным наблюдением Элрика и с помощью специальных защитных артефактов он начал первые, крайне осторожные эксперименты с Магией Смерти.

Под его надзором Василий начал легально, по крупицам, изучать Магию Смерти. Пока — только теорию. Анализ исторических случаев, основы контроля над энтропией, безопасные (относительно) упражнения по ощущению «отсутствия жизни».

И одновременно он мог совершенствовать Магию Жизни, получая лучших учителей-витамантов Академии.

Его сеть — Лилия, Боргар, Тео — теперь была его глазами и ушами в «нижнем мире» Академии, пока он сам вошел в ее «элиту».

Он получил все, что хотел: знания, ресурсы, статус и легальную возможность становиться сильнее. Теперь у него было три года. Не год до отправки на фронт, а три года для подготовки.

И он был намерен использовать каждый день, чтобы к концу этого срока стать не просто солдатом. А могущественным магом, чьи двойственные силы, Жизнь и Смерть, будут подчинены одной-единственной воле — его собственной.

Война была отложена. Наступило время учебы и накопления силы. Игра в долгую продолжалась, и Василий только что получил в ней крапленую колоду.

(Уважаемые читатели извините что так долго не было глав просто пытался встроить в главу объяснение часам и камерам наблюдения сегодня постараюсь еще главы 4-5 выложить)

Полгода в группе «Янус» пролетели для Василия как один насыщенный, невероятно продуктивный день. Это было время, когда все его таланты — аналитический ум, железная воля, жажда знаний — наконец-то получили неограниченную пищу и направление.