Последнее, что почувствовал Олег Воронцов, — это парализующий спазм в горле и вкус собственной глупости на языке. Горький, металлический, с нотками неправильно приготовленной рыбы фугу и чего-то еще, какого-то дурацкого растения, которое он купил у загорелого типа на рынке — «для остроты ощущений, друг мой».

Он не кричал. Мышцы не слушались. Он просто лежал на линолеуме своей маленькой кухни в хрущевке, уставившись в потолок, по которому расползалось влажное пятно от затопивших сверху соседей. Мысли текли вяло, сквозь нарастающую панику.

«Идиот. Полный идиот. Двадцать пять лет. Отслужил в армии, где тебя учили не есть всякую хуйню. Получил наследство после родителей. Можно было жить спокойно, учиться на повара, открыть свое дело... А нет. Надо же было экспериментировать. Искать тот самый, идеальный, божественный вкус. Эх, мам, пап... вы бы меня сейчас отчитали».

Он вспомнил их лица. Простые, уставшие. Отец-прораб, пропахший цементом и табаком. Мать-бухгалтер, вечно что-то подсчитывающая в блокнотике. Они умерли вместе в автокатастрофе, возвращаясь с дачи. Олег остался один. Квартира, немного денег и полная, оглушающая тишина.

Учеба в кулинарном колледже стала спасением. Работа на заготовках в душном кафе — необходимостью. А вот эти эксперименты на кухне — единственной отдушиной. Пытаться сложить вкусы, как пазл. Создать нечто, от чего захватит дух. Он был занудным перфекционистом, пессимистом, видевшим все недостатки мира. И еда была тем немногим, что можно было довести до идеала своими руками.

Сегодняшний эксперимент должен был стать венцом его творения. Получилось дерьмо. Дорогое, экзотическое, смертельно опасное дерьмо.

В глазах потемнело. Дыхание остановилось. Последней мыслью Олега Вронцова было осознание чудовищной, анекдотической нелепости его конца. Умереть не в бою, не от болезни, а от собственного кулинарного кретинизма. По иронии судьбы, это было самое сильное ощущение, которое он когда-либо испытывал.

Тьма.

А потом — свет. Но не ослепительный, а скорее, мерцающий, как экран старого монитора. Олег обнаружил себя стоящим в бесконечной очереди. Вокруг такие же, как он, растерянные люди в простой одежде. Помещение напоминало гибрид советского ЗАГСа и современного колл-центра: потрепанные стулья, пластиковые пальмы в горшках, стойки с табличками.

«Очередь в рай? Выглядит не очень впечатляюще», — промелькнула его первая мысль.

Его подозвали к одной из стоек. За ней сидело... существо. У него были крылья за спиной, сложенные, как мокрый зонтик, и слабый нимб над головой, мигающий, как неисправная неоновая лампа. На существе была надета помятая роба с бейджиком «Арманиэль. Специалист по поссмертию 3-го класса».

— Олег Владимирович Воронцов? — существо, Арманиэль, устало пробежалось пальцем по экрану планшета. Голос у него был абсолютно бесцветный, казенный.

— Похоже на то, — буркнул Олег.

— Так, посмотрим... Да, да. Причина смерти: элементарная интоксикация. Самостоятельная. Гм. — Арманиэль вздохнул так, будто это лично его оскорбило. — Ну что же. По шкале грехов и добродетелей вы идете почти строго по центру. Ни туда, ни сюда.

Олег нахмурился.

— То есть?

— То есть чисто технически, вы проходите и в Рай, и в Ад. Но, — Арманиэль понизил голос, приобретая выражение заговорщика, — райские кущи сейчас переполнены, очередь на расселение — на двести лет вперед. Ад... Ну, вы же не хотите в Ад? Вечные муки, смола, крючья. Скучно, банально, угнетающе.

— Что же мне тогда делать? — спросил Олег, чувствуя, как нарастает его привычное раздражение. Даже после смерти все через одно место.

— У нас есть специальная программа! — Арманиэль оживился, его нимб замигал чуть ярче. — Реинкарнация в смежном мире! Сохранение памяти и компенсация за неудобства. Своего рода... второй шанс.

Олег, прагматик до мозга костей, сразу клюнул.

— Какая компенсация?

— Стандартный пакет — знание местного языка. И... бонусом по акции можем предложить Систему. — Арманиэль сказал это так, как менеджер по продажам предлагает бесплатную сим-карту.

— Систему? Что это?

— Ну, такая штука. Помощник. Показывает твои характеристики, навыки. Помогает развиваться. Прокачиваться. Становиться сильнее. В общем, стандартный набор для иммерсивного опыта в мирах с магией и монстрами.

Монстры. Магия. Миры. Мозг Олега, заточенный под критику, зафиксировал подвох.

— А подвох какой? Мир, наверное, говно полное?

Арманиэль кашлянул.

— Э-э-э... Мир Этерания обладает своим... уникальным шармом. Средневековье, много рас, боги... Некоторые боги, скажем так, требуют подношений. Виселицы у дорог — это не декорации, а часть культурного ландшафта. Но! — он снова перешел на шепот, — именно там есть реальный шанс стать кем-то. Сильным. Богатым. Аристократом. Даже... бессмертным. Младшим богом. Здесь, в очереди в Рай, вам такого не предложат. Там только арфа и облака.

Олегу не нужна была арфа. Ему надоела его серая, бессмысленная жизнь. Ему надоело быть никем. Здесь же предлагали квест. Сложный, опасный, но квест. С системой прокачки. Как в играх, в которые он рубился в детстве.

— Беру, — отрезал он. — Язык и Систему.

— Отличный выбор! — Арманиэль ткнул пальцем в планшет. — Подписывайте. Мы вас отправим в тело новорожденного, чтобы вы могли интегрироваться с максимальным комфортом. Память начнет проявляться постепенно, чтобы не сломать психику. Удачи! Следующий!

Олег даже не успел посмотреть, что он подписал. Мир снова поплыл, превращаясь в кашу из света и звуков.

А потом — теснота. Давление. Холод. Яркий свет, режущий глаза. И оглушительный, собственный крик. Но это был не его голос. Это был тонкий, детский плач.

Его положили на что-то мягкое. Крупная, загорелая женщина с усталым лицом улыбнулась ему.

— Ну здравствуй, сынок. Крепкий у нас кузнец родился.

Рядом стоял огромный мужчина с окровавленными руками и бородой лопатой. Он смотрел на Олега с суровой нежностью.

— Василий. Будет звать Василий. Как мой отец.

Василий, — подумал Олег-младенец. — Отстойное имя. И тут же его сознание, еще неокрепшее, пошло под откос от перегрузки.

Но перед самым отключением перед его внутренним взором всплыли четкие, голубые буквы, знакомые до боли, как интерфейс старой RPG:

[Добро пожаловать в Систему, Олег Воронцов. Реинкарнация успешна.]

[Имя: Василий Кузнецов]

[Уровень: 0]

[Раса: Человек (младенец)]

[Сила: 0]

[Ловкость: 0]

[Телосложение: 0]

[Интеллект: 15*]

[Мудрость: 10*]

[Удача: 3]

[*Характеристики временно подавлены в связи с неразвитостью носителя. Полный доступ будет открыт постепенно.]

[Достижение получено: «Новое начало». Награда: память прошлой жизни сохранена.]

И тут его накрыло младенческим сном. Первая глава жизни Василия Кузнецова началась.

Первые несколько месяцев жизни Василия Кузнецова были адом. Адом с запахом кислого молока, собственных испражнений и полной беспомощности. Олег, запертый в теле младенца, бушевал. Его интеллект, подавленный биологическими ограничениями нового носителя, не мог формировать сложные мысли, но острое чувство разочарования, бессильной ярости, оставалось с ним постоянно.

Он мог только есть, спать, орать и пачкать пеленки. Это было унизительно. Его «Система» молчала, показывая лишь статичные, серые цифры характеристик, все еще близкие к нулю.

Его мир состоял из лиц. Суровое, обветренное лицо отца — Геннадия Кузнеца, которое смягчалось, когда тот брал его на руки своими огромными, мозолистыми лапищами. Усталое, но всегда доброе лицо матери — Марии, которая пела ему тихие, странные песни на языке, который он теперь понимал инстинктивно. Это был язык Этерании, и знание его было вшито в его мозг, как и обещал ангел.