[Сила: 47]

[Ловкость: 50]

[Телосложение: 48]

[Интеллект: 45]

[Мудрость: 43]

[Воля: 40]

Но главные изменения произошли в магической сфере. Его Глубокая Трансмутация вышла на новый уровень. После самоубийственного эксперимента с Землей он не повторил подобного — риски были слишком велики. Вместо этого он нашел другой, более изощренный путь.

Он стал использовать свою Сеть.

«Лилия, — сказал он ей как-то раз во время их тайной встречи. — Мне нужно ощутить воду. Не просто воду в стакане. Воду как стихию. Ее чистую суть. Создай для меня идеальную, неподвижную, абсолютно чистую сферу воды. И удержи ее. Вложи в нее все свое понимание.»

Лилия, уже уверенная в своих силах и преданная ему, согласилась. Она создала сферу размером с яблоко. Вода в ней была кристально чистой, холодной и неестественно неподвижной.

Василий погрузил в нее руки. Он закрыл глаза и отпустил свои дары. Он не пытался анализировать или копировать. Он просто вчувствовался. Его «Магическое зрение» и «Чувство энтропии» работали на пределе, считывая малейшие вибрации, структуру, саму «идею» воды, которую вложила в сферу Лилия.

Это заняло несколько часов. Когда он открыл глаза, он был истощен, но доволен. Он не стал гидромантом. Но он украл еще одну искру.

Ту же операцию он проделал с пиромантом из группы «Феникс», которого Боргар «уговорил» помочь (обещанием защиты от дворовых задир). Василий наблюдал, как тот в течение часа удерживал чистое, стабильное пламя, вкладывая в него всю свою волю. Он чувствовал жар, не обжигающий кожу, а прожигающий саму реальность.

С Тео было проще — он и так постоянно работал с воздухом. Василий просто заставил его создать идеально стабильную зону разреженного воздуха и провел в ней несколько минут, медитируя.

Результаты не заставили себя ждать:

[Навык «Глубокая Трансмутация» повысился до уровня 4!]

[Имитация стихий усовершенствована!]

Земля: Возможность незначительно уплотнять/разрыхлять грунт, создавать мелкие преграды (уровень 2).

Вода: Возможность изменять поверхностное натяжение жидкости, вызывать конденсацию (уровень 1).

Огонь: Возможность на секунду повышать температуру объекта до точки возгорания (уровень 1). Чрезвычайно затратно.

Воздух: Возможность создавать зоны разреженного воздуха, искажающие звук и затрудняющие дыхание (уровень 1).

Это не делало его элементалистом. Это делало его универсальным имитатором. Он мог, ценой чудовищных усилий, воспроизвести эффект заклинания другой школы. Но в бою, где важен каждый миг и любое преимущество, эта способность была бесценна.

Его основные дары тоже не стояли на месте. Под руководством Элрика он освоил техники, о которых обычные ученики могли только мечтать.

Магия Жизни позволила ему не просто лечить, а на короткое время усиливать живой организм: обострять чувства, ускорять рефлексы, временно повышать силу и выносливость. Это была уже не просто медицина, а боевая поддержка.

Магия Смерти эволюционировала в нечто более утонченное и страшное. Он научился не просто замедлять распад, а вызывать локальную энтропию: мгновенно ржавел металл, рассыхалось и трескалось дерево, пища становилась ядовитой. Он мог одним прикосновением вызвать у противника приступ немотивированного страха или кратковременный паралич, воздействуя на его нервную систему.

А его тайная гордость — Тень — росла вместе с ним. Теперь он мог не просто маскироваться, а на несколько секунд становиться практически невидимым в прямом и магическом смысле, сливаясь с любым затемнением. Он научился создавать из теней простейшие «кинжалы» — ледяные и хрупкие, но способные нанести неожиданный удар.

[Производная школа: Тень: Уровень 3]

Элрик смотрел на его прогресс со смесью восторга и ужаса.

— Ты переходишь все границы, Василий», — сказал он как-то раз после особенно изощренного опыта по контролю над энтропией. — То, что ты делаешь... это уже не просто контроль над дарами. Это... искусство. Искусство, которое может как спасти, так и уничтожить мир.

— Мир и так уничтожает себя без моей помощи, — холодно парировал Василий. — Я просто хочу иметь возможность выбирать сторону.

Его «Паутина» тоже окрепла. Лилия стала умелым полевым медиком и его личным разведчиком. Боргар возглавил небольшую группу землеманов, готовых по его слову начать или остановить любой подкоп. Тео стал ушами Академии, знающим все сплетни и секреты задолго до того, как они становились достоянием общественности.

Василий знал все. О предстоящих проверках. О слабостях инструкторов. О тайных романах и подковерных интригах среди руководства. Он знал, что Декан Кальвин боится предстоящего визита высокого инквизитора из столицы. Он знал, что маг Игниус проигрался в карты и был должен крупную сумму городским ростовщикам.

Он сплел свою сеть не только среди учеников, но и среди обслуживающего персонала, и даже среди младших офицеров стражи. Его влияние было невидимым, но пронизывало Академию.

Оставалось шесть месяцев. Полгода до выпуска, до отправки на фронт. Василий уже не смотрел на это с тревогой. Он смотрел с нетерпением.

Академия стала для него тесной клеткой, игровой площадкой, где он обо всех правилах и выиграл все партии. Ему нужен был настоящий вызов. Настоящая война. Настоящая власть.

Он стоял у окна своей комнаты, глядя на ночную Академию. Его взгляд был холодным и всевидящим. Он был больше не Олегом Воронцовым, не Василием Кузнецовым, не номером 77. Он был Тенью сжимающей кулак. Готовой разжать его на просторах Адрастии, чтобы забрать то, что ему причиталось по праву силы.

Он был готов.

Последние месяцы пролетели как один день. Настал день выпуска для первого набора. Торжественная, мрачная церемония в главном зале. Имена и номера зачитывали, как приговор. Группы выпускников в уже выданной серой полевой форме строились у повозок, которые должны были увезти их на разные участки фронта.

Василий стоял в стороне, наблюдая. Он видел, как Боргар, уже с нашивками младшего сержанта инженерных войск, грузил свой нехитрый скарб. Видел, как Лилия в форме санитара-мага обнимала на прощание подруг, ее лицо было серьезным и сосредоточенным. Видел, как Тео, щеголяя новеньким мундиром разведчика, пытался казаться бравым, но его руки чуть дрожали.

Они подошли к нему попрощаться. Не было лишних слов.

— Смотри, оставайся в живых, братишка, — хрипло сказал Боргар и сжал его плечо своей могучей ручищей.

— Возвращайся к нам, — прошептала Лилия, и в ее глазах стояли слезы, но она не плакала.

— Эй, держи ухо востро (честно не знаю, как правильно пишется предложение), ладно? — неуверенно улыбнулся Тео.

Василий лишь кивнул каждому. Он вложил в этот кивок все, что мог: обещание, что их разлука временна, что они встретятся вновь, но уже на иных ролях. Они были его первыми друзьями, и он не собирался их терять.

Повозки тронулись, увозя его «Паутину» в неизвестность. Академия опустела. Вернее, опустела для него. Пришли новые «подарки», испуганные и зеленые. Но он был теперь отделен от них пропастью опыта и статуса.

Остался год. Год, который он теперь должен был провести в одиночестве. Его куратор, маг Элрик, видя его состояние, принял мудрое решение.

— Ты достиг потолка в том, что могу дать я и эта Академия в плане магии, — сказал он как-то раз. — Твои дары требуют полевой практики, а не теоретических изысканий. Но есть кое-что, что ты упускал. Магия — не панацея. Бывают тихие зоны, созданные врагом. Бывают артефакты подавления. Бывает просто нехватка сил. Маг, полагающийся только на свой дар, — мертвый маг.

Он отвел Василия в новый, доселе незнакомый ему сектор Академии — Зал Воинских Искусств. Здесь тренировались не маги, а офицеры-ординарцы и те маги, кто проявлял склонность к ближнему бою.