И его собственная, слабая магия жизни, встретив непреодолимую преграду, не иссякла. Она... изменилась. Под давлением неминуемой смерти, воли к выживанию и его странного, аналитического ума, она начала трансмутироваться. Зеленый свет на мгновение стал серым, затем фиолетовым, а затем — угольно-черным, таким же черным, как те нити, но — подконтрольным ему.

Это длилось всего мгновение. Он почувствовал, как черное пятно в его голове не исчезло, но перестало быть враждебным. Оно стало... его частью. Инструментом. Оно сжалось, сконцентрировалось в точке удара, остановив кровотечение и сняв отек, но оставив после себя ледяной холодок.

Боль отступила до терпимой, тупой пульсации. Василий судорожно вздохнул и провалился в глубокий, исцеляющий сон.

На следующий день он проснулся с тяжелой головой, но в ясном сознании. Мария, сидевшая у его постели, смотрела на него с изумлением и страхом.

— Сынок... как ты? Вчера... я чувствовала, ты уходишь. А потом... потом все стихло. Как будто рана... уснула.

— Все хорошо, мам, — хрипло сказал он. — Крепкая у нас в роду голова.

Как только он остался один, он немедленно вызвал Систему. Статус был шокирующим.

[Имя: Василий Кузнецов]

[Уровень: 10]

[Телосложение: 32 (+5 за преодоление смертельной травмы)]

[Интеллект: 29]

[Мудрость: 29]

[Врожденный дар (Магия Жизни): Уровень 3 (78%)]

[Новый дар открыт: Магия Смерти (Базовая): Уровень 1 (0%)]

[Получена устойчивость к ментальным атакам и боли: +15%]

[Новый навык: Медитация (Базовая)]

Магия Смерти. Вот что это было. Он не просто выжил. Он, находясь на грани, инстинктивно не оттолкнул смерть, а ассимилировал ее крошечную частицу, превратив в свой дар. Это было жутко и невероятно мощно.

Он осторожно прикоснулся пальцами к еще болезненному виску и сконцентрировался. Не на зеленой энергии жизни, а на той новой, холодной силе внутри него. Кончик его пальца едва заметно почернел, и боль в виске притупилась еще сильнее, словно нервные окончания просто... отмерли на мгновение. Он убрал палец, и чувствительность вернулась.

Он мог не только лечить. Он мог притуплять, омертвлять, останавливать. Это было опасно. Это было запретно. Если магию жизни его матери приходилось скрывать, то за магию смерти в этом мире, без сомнения, могли и сжечь на костре.

Но это также была сила. Та самая, о которой он мечтал. Сила, которая могла убивать. Сила, которая могла защитить.

Через неделю он вернулся в кузницу. Мирон смотрел на него с таким облегчением и виной, что Василию стало его жаль.

— Братан, да ладно, — хрипло сказал он, хлопнув брата по плечу. — Закалку мне улучшили. Теперь я крепче.

Он снова взял в руки молот. Удар по наковальне отдался в его голове глухим эхом, но он стерпел. Он был другим. Закаленным не только физически, но и духовно. Он заглянул в бездну, и бездна оставила в нем частичку себя.

Вечером он пришел на холм к Луке. Старый гвардеец окинул его пронзительным взглядом.

— Слышал, тебя по голове приложили. Ничего, мозги на месте?

— На месте, — ответил Василий. — И кое-что новое добавилось.

Лука, казалось, понял все без слов. Он молча кивнул.

— Бывает. Смерть учит лучше любого учителя. Только смотри, не заиграйся с этими уроками. Теперь ты не просто парень с мечом. Теперь ты... кое-что побольше. И ответственность твоя стала тяжелее.

Василий смотрел на свои руки. Одной он мог исцелять. Другой — нести небытие. Баланс между ними был его новым путем. И он был полон решимости пройти его до конца.

(Дамы и господа понимаю, что чуть клеше и похоже на рояль в кустах, но мне сильно нравиться магия смерти и некромантия, что я даже готов уронить на голову главного героя наковальню если потребуется, прошу понять и простить.)

Василию исполнилось семнадцать. Этот день начинался непривычно спокойно. Мама испекла его любимый пирог с лесными ягодами, отец с Мироном подарили ему новый, собственноручно выкованный охотничий нож с удобной рукоятью из яблоневого дерева. Даже Лука, нарушив свое правило, вручил ему сверток — пару прочных, отлично сшитую кожаную шапку, какие носили стражники. «Чтобы по голове не прилетело», — буркнул он, но в глазах светилось редкое одобрение.

Василий чувствовал себя почти счастливым. Он проверил свой статус утром. Прогресс был значительным. Его тайные тренировки с новой, темной магией давались тяжело, но он уже мог на несколько секунд концентрировать энергию смерти на кончиках пальцев, заставляя увядать сорванный лист. Балансировать между светлой и темной сторонами своего дара становилось все сложнее, но и тем интереснее.

[Имя: Василий Кузнецов]

[Уровень: 12]

[Сила: 32]

[Ловкость: 35]

[Телосложение: 35]

[Интеллект: 31]

[Мудрость: 30]

[Удача: 5]

[Врожденный дар (Магия Жизни): Уровень 4 (10%)]

[Дар: Магия Смерти: Уровень 2 (5%)]

Идиллию разрушил грохот копыт и лязг доспехов. По главной улице деревни, поднимая тучи пыли, медленно двигался отряд стражников в цвета барона — синем и серебряном. Их было человек десять. Но не они заставили замереть Василия.

Во главе отряда ехал человек в темно-серых, дорогих одеждах, без доспехов. Его лицо было худым и аскетичным, а глаза смотрели на мир с холодным, безразличным превосходством. Но самое ужасное было видно лишь Василию. Аура этого человека. Она была не стальной, как у Луки, и не зеленой, как у матери. Она была цвета раскалённого железа, тяжелая, инертная и горячая. От нее исходило ощущение жара.

И его «Магическое зрение» выдали сразу же предупреждение, от которого кровь застыла в жилах:

[Обнаружен носитель магии Огня. Угроза: Критическая. Рекомендация: скрыть магические сигналы.]

Василий инстинктивно отпрянул от окна, пытаясь сжать свои внутренние энергии, сделать их меньше, незаметнее. Но было поздно.

Отряд остановился прямо напротив их дома. Маг — для Василия не оставалось сомнений, что это был именно маг — медленно повернул голову. Его взгляд, холодный и цепкий, как у ястреба, скользнул по дому кузнеца и остановился на том окне, где стоял Василий. Казалось, он смотрит сквозь стену прямо на него.

— Эй, кузнец! — крикнул один из стражников, обращаясь к Геннадию, который вышел на порог, вытирая руки. — Конь у господина Малора подкова сбрасывает. Поможешь?

Геннадий, нахмурившись, кивнул. Работу от барона не отвернешь. Он сделал знак Мирону приготовить инструменты.

Маг, которого назвали Малор, не спеша сошел с коня. Его движения были плавными, почти змеиными. Он подошел к кузнице, но его взгляд не отрывался от Василия, который, пытаясь не выдать паники, вышел во двор.

— Интересный юноша, — тихо, но четко произнес маг. Его голос был сухим и шелестящим, как осенняя листва. — Сильный. Не по годам.

Геннадий настороженно выпрямился.

— Сын. Василий. Чем могу служить, господин?

— Ничем, — маг медленно прошелся вокруг Василия, изучая его. Василий чувствовал, как его «зрение» затуманивается под давлением этой горячей ауры. Его собственные дары сжимались, прятались вглубь, словно испуганные зверьки. — Я служу сам. Инквизиции Академии Серебряных Врат. Мы патрулируем округу... в поисках талантов. Или угроз.

Он остановился прямо перед Василием и поднял руку. В его пальцах замерцал тусклый, желтоватый кристалл.

— В тебе есть потенциал, мальчик. Скрытый. Грязный. Неотшлифованный. Но... сильный.

— У моего сына нет никакой магии! — резко сказала Мария, выбегая из дома. Ее лицо было белым как снег. — Он простой парень!

Малор улыбнулся. Это была самая неприятная улыбка, которую Василий когда-либо видел.

— Тише, женщина. Ложь — грех перед Новыми Богами. Я чувствую это. И мой артефакт... тоже.