— Красноармеец Барболов! — поворачиваюсь я к жертвам феминизма. — Забираешь своих и поступаешь в распоряжение бригадира тракторной бригады Ефросиньи…

— Как тебя там по батюшке, Фрося?

— Кузьминична я.

— Ефросиньи Кузьминичны. Беспрекословно выполнять все её распоряжения. Ты меня понял, Махмуд⁈ — пытаюсь растормозить я, замершего с открытой варежкой басурманина, но фиг вам.

— Забирай их, товарищ Бурлакова. — Снова перехожу я на деловой лад.

— За мной, малахольные! — подошла и легонько хлопнула по плечу Барби Фрося, развернулась и, слегка покачивая бёдрами, пошла в сторону какой-то постройки на самом краю станции.

Махмуд покачнулся и чуть не упал, но на ногах устоял. Зато разморозился и, ляпнув что-то своим, пошёл следом за фигуристой селянкой, не отрывая взгляда от её пятой точки. Да что там Махмуд, я тоже засмотрелся, как и все остальные, а водилы вылезли из-под капота машины. Кстати о водилах…

— Пинчук. — Вспоминаю я о своих командирских обязанностях.

— Красноармеец Пинчук! — повышаю я голос.

— Я!

— Головка от буя! Что там с машиной?

— Да нормально с машиной. Только вот магнето кто-то скрутил. Не завести будет. — Обрадовал он меня открывшейся перспективе.

— Мотористы, механики есть? — снова обращаюсь я к работникам МТС.

— Есть. Есть. — Раздаётся пара выкриков из толпы.

— Все ко мне. Поможете машину на ход поставить. — Зову я их взмахом руки.

— Но товарищ Малофей запретил эту машину трогать. — Начинает отмазываться молодой парень.

— Да на бую вертел я вашего Малофея. Его уже трибунал заждался. Найдёте магнето? Нам нужно в разведку смотаться. — Не стал я разводить политесов.

— Найдём, коли так. — Подходит ко мне пожилой худощавый мужичок в рабочем комбезе, протирая промасленной тряпкой свои почерневшие от работы с железяками руки. Видимо по привычке. Вот только глаза у него хитрые, хитрые.

— Отойдём-ка на пару слов, батя. — Отзываю я его в сторону от толпы, ближе к боксу с полуторкой.

— Ну пойдём, отойдём, коли так. Сынку. — Продолжает он щуриться, рассматривая меня.

— Закурим? — угощаю я его беломором, когда мы отошли подальше от лишних ушей.

— Эт можно. — Вытягивает он сразу две папиросы из пачки, сунув одну из них за ухо.

— Как звать, величать-то тебя, добрый человек. — Уважительно обращаюсь я к механику.

— Сан Санычем люди кличут. — Представляется он.

— Старший сержант Доможиров. — Коротко козыряю я. — Николай.

— Будем знакомы. — Первым протягивает он мне свою мозолистую ладонь для рукопожатия и смотрит прямо в глаза. Пытаюсь сдавить его кисть, но хрен там, хватка железная, как в тисках, и силёнок у меня не хватает. Так что щурюсь и делаю вид, что мне не больно. Победила дружба, поэтому продолжаю начатый разговор.

— Партейный?

— С восемнадцатого года ещё. — Отвечает Саныч.

— В гражданскую воевал? — прокачиваю его на косвенных.

— А то, у самого товарища Будённого в конной армии. Сам-то давно воюешь? — не отстаёт он.

— С тридцать девятого года, да и на этой войне с июля сорок первого. — Коротко отвечаю я. — Машина нам эта Сан Саныч нужна, вот так. — Провожу я ребром ладони по горлу.

— Драпать поди собрались? — усмехается он в прокуренные усы.

— Ты, сейчас пошутил или на полном серьёзе? — играю я желваками, прищурив один глаз.

— Да пошутил. Просто проверить хотел. — Отмазывается Саныч.

— Ладно, проехали. — Не стал я обострять. — На разведку нам нужно сгонять. Туда. — Показываю я в западном направлении. — Узнать, далеко ли немец продвинулся.

— Так у вас же свой ЗИС есть, на нём и сгоняйте.

— Захар Иваныч у нас для другой надобности, а тут есть перспектива, что вовремя не вернёмся, а приказ нужно выполнить в срок и боевую машину на ход поставить. — Поясняю я.

— А что за боевая машина? Если это не военная тайна. — Спрашивает механик.

— Вообще-то тайна, но тебе по секрету скажу как бывшему конармейцу. Тяжёлый танк. — Отвечаю я.

— И где взяли?

— Да валялся там брошенный, вот, подобрали. Ближе к фронту прокатимся, глядишь и ещё чего подберём. — На полном серьёзе говорю я, подмигнув Санычу.

— Ну, раз такое дело, то с машиной вам помогу, только за магнето схожу. — Соглашается с моими доводами механик.

— Кстати, Сан Саныч, а не ты ли то магнето с полуторки скрутил? — Смотрю я в глаза старого пройдохи.

— Кх-кх-кху. — Поперхнулся дымом механик, и сделал вид, что закашлялся, вильнув взглядом. — Крепкий у тебя табачок, товарищ старший сержант.

— Говна не держим. А всё-таки. — Не отстаю я.

— Я и скрутил, чтобы эта сука курляндская далёко не убежала, да много добра не увезла. — Скрипит он зубами.

— И откуда така любовь к своему начальству? — интересуюсь я.

— Да какое это начальство, так, — тьпфу, — плевок. — Сплюнул в сердцах старый механик. — Мы эту МТС вместе с прежним директором строили и оборудовали. А этот сморчок уже на готовенькое пришёл в тридцать девятом, когда моего лучшего друга по доносу арестовали. — Проговорился Сан Саныч.

— И что, никаких перспектив?

— А… — Многозначительно махнул он рукой, не желая продолжать эту тему.

— А это что за петух тут кукарекал, пухлый такой, с монтировкой наперевес? — меняю я тему нашего разговора.

— Новые кадры малофеевского набора. Форсу много, а толку мало. Так что наплюй, Николай.

— Понятно. Хотя чем больше шкаф, тем громче он падает.

— Ну да. — Усмехается Саныч.

— Я гляжу ты тут самый опытный, Сан Саныч. Поэтому дело у меня к тебе есть. Ты пригляди тут за всем, пока мы на разведку сгоняем, людей у меня немного, так что вся надёжа на твоё ополчение.

— Винтовку дашь? — вопросительно смотрит он на меня.

— Дам, и не одну. А там уж ты сам решай, кому выдать. — Не стал я жадничать. — Ну и место одно подскажу, где оружие можно найти.

— Тогда договорились.

— Петров, ко мне. — Зову я взмахом руки нашего следопыта.

— Красноармеец Петров по вашему приказанию прибыл. — Рапортует Гаврила.

— Выдай товарищу винтовку и ремень с подсумком из наших трофеев. Патронов тоже отсыпь. Подойдут ещё люди, выдашь им три оставшихся, узбеки всё равно стрелять не умеют, так что им ни к чему.

— Да, чуть не забыл. — Придержал я механика за локоть. — Саныч, ты бы нам проводника выделил, такого, чтобы местность хорошо знал, ну и надёжных людей в округе. А то заблудимся ненароком и потеряемся в ваших оврагах.

— Да я и сам могу. — Расправил плечи старый вояка.

— Сан Саныч, ты здесь нужнее, пойми, мне больше не на кого опереться, а разорваться на части я не могу. И мне бы пошустрее кого, из комсомольцев. — Прошу я.

— Пошустрее говоришь… — Задумался Саныч. — Девка подойдёт?

— Мне без разницы Саныч, что девка, что парень, лишь бы смышлёная.

— Тогда Нюрка как раз подойдёт. Девка бедовая, боевая, ну и не забалуешь с ней. Комсомолией нашей руководит.

— Давай Нюрку, раз других нет. — Соглашаюсь я.

— Нюрка! Подь сюды. — Взмахом руки зовёт старый партиец какую-то девушку, в зелёной косынке, завязанной узлом на затылке, гимнастёрке и серой юбке, скромно стоящую в стороне и с интересом наблюдающую за происходящим.

— Чего звал, дядь Саш? — Шустро подбежав к нам, осведомилась стройная комсомолка с тонкой талией, перепоясанная обычным солдатским ремнём.

— Вот, товарищам помочь нужно. Задачу тебе объяснят. Так что считай это партийным поручением. — Озадачил девушку Саныч. — Ну, вы тут поговорите, а я пойду, делом займусь. — Разворачивается он и быстрым шагом идёт к нашему ЗИСу, получать оружие.

— Секретарь комсомольской ячейки — Анна Воронова. — Первой представилась девушка, протянув мне свою руку.

— Командир разведгруппы старший сержант Доможиров. — Чётко козырнув, представляюсь я. — Николай. — Слегка сжимаю я её ладонь.

— Так что вы хотели, товарищ старший сержант? — сразу перешла она на деловой тон.