— Вон там торговые ряды, — показывал рукой Никита, выступая в роли гида, — а вон там бани.

«Кстати, не мешало бы тебя помыть и пса тоже. Да и одежды бы новой прикупить», — поставив себе эти вопросы на заметку, Илья подумал, что начал рассуждать как «папаша».

Решив не откладывать все в долгий ящик, а заодно и присмотреть себе инструменты для «ночного дела», он крикнул извозчику:

— Сверни к торговым рядам.

Так называемые торговые ряды были своеобразной инфраструктурой, которую понять современникам почти не суждено. Но если описать вкратце, то это больше похоже на громадный блошиный рынок, где продается все. С первого взгляда нельзя заметить хоть какой-то порядок, потому что прилавки перемежаются с лавками, столами, шалашами, амбарами и прочими строениями, не говоря уже про торговлю с земли. Но как потом убедился наш герой, порядок все же был. В одном конце продавали только продукты, в другом одежду, и так далее, по порядку. В отличии от современного рынка, иные торговцы здесь еще и проживали, в буквальном смысле.

Потолкавших среди большого скопления людей и горланящих, разные зазывные кричалки, торгашей, друзья вынырнули из этого потока с покупками. Никите купили новую, а самое главное чистую одежду и обувку, отчего тот был просто в восторге. Илья приобрел себе набор инструментов, на его взгляд, жителя двадцать первого века, сильно убогих и примитивных, но какие были. Чернышу перепала кость, даже с мясом, отчего он был рад, как и его хозяин. Не обошлось и без ярморочных пирожков с бубликами, куда же без них, впрочем, они почти одинаковые в любом веке, может, конечно, здесь немного вкусней, все же из настоящей печки, с дровами и дымком.

— Отвези теперь в баню папаша, — распорядился Илья, поджидавшему их мужичку-извозчику, одновременно кидая монетку за ожидание и угощая теми же пирожками.

Телега заскрипела своими колесами, под довольное чавканье своих попутчиков.

Общественная баня напоминала невысокий барак. Илья бывал в современной бане, но старинная баня была особенной. Не высокие потолки, большая печь, лавки в несколько ярусов. Запах, конечно, был не обыкновенный. Он ощутил и запах ели и запах мяты, не говоря про общий запах от натуральной деревянной бани. На стенах были развешаны разнообразные веники, мочала, ковшики. На полу стояли низенькие скамеечки на одного человека и кадки с горячей водой. Отдельной парилки не было, но печь стояла так, что с одной стороны было чуть прохладней, а вот с другой, куда плескали из ковшей разную ароматную воду, был самый жар. Илья вдоволь попарился со взрослыми, а мелкий Никита мылся на скамеечке, где прохладней. Отмывшись дочиста ребята, вышли на улицу, где их ждал Черныш. Его конечно в баню не пустили бы, да он бы и не пошел, но все же Илья с помощью своего мелкого товарища кое как отмыли и Черныша, на улице.

— Ну вот Черныш, теперь ты похож на человека, — обратился к нему Илья, вызвав улыбку Никиты.

— Ты тоже, — указал Илья на него пальцем, чем больше развеселил приятеля.

Никита теперь выглядел как ребенок зажиточных родителей в своей новой чистой одежде. Подпоясан, в сапожках и шапке-мурмолке.

— Ну, теперь нужно где-то остановится.

— Это здесь, не далеко, — сказал Никита, по детской привычке показывая пальцем.

Новый постоялый двор, куда они дошли достаточно быстро, был не в пример первому. Более большой, с виду более роскошный. Наверное, как гостиница в пять звезд подумал Илья.

Он достал оставшиеся монеты из кармана, прикидывая хватит ли им. Монет еще оставалось, да и он ночью собирался пополнить запасы. Так что они смело вошли внутрь.

Да, эта гостиница, как привычно называл их про себя Илья, была намного лучше. Внизу, как обычно был «древний ресторан». Ребята выглядели как «мажоры», после обновок и водных процедур, поэтому встретили их здесь очень радушно, включая даже Черныша, наверное, посчитав за купеческих детей.

Комнату, которую им выделили была уже с двумя кроватями и со столом. Даже Чернышу перепал соломенный матрас.

«Ну вот это совсем другой сервис», — подумал про себя Илья.

Пока Никита и Черныш решили покемарить, после вкусного обеда, Илья занялся своими делами.

Он достал из сумки купленные инструменты, какие-то железки и стал что-то усердно мастерить.

Он что-то гнул, кусал неудобными кусачками, ровнял края железа примитивным напильником, стараясь производить как меньше шума. На всю работу у него ушло около двух часов. После чего он критично осмотрел свои творения.

«Халтурно конечно, но сойдет. Замки тоже не идеальные», — прикинул он, вертя в руках отмычки.

Сытный обед и «праведный» труд взяли свое, да и до ночи оставалось еще много времени, поэтому он тоже прилег на кровать и уснул.

Его сознание, во сне, возвращало его к современной жизни. Оно как будто было привязано к тому миру, а может быть он пробыл в этом мире недостаточно долго, чтобы ему снились «местные» сны. Сон иногда напоминает телевизор. В какой местности долго живешь или жил, то это может и приснится, а иногда наоборот. Уносит в какие-то неизведанные, небывалые в реальности места или планеты.

Он провалился в сон так глубоко, что, когда его будил Никита, Илья не сразу понял, где находится.

Он сел на кровати и потер глаза. Сознание текущей реальности плавно возвращалось к нему.

— Сколько сейчас времени малой? — спросил он того.

— Уже вечер. Ты сказал, если уснешь, то вечером тебя разбудить.

— Слушай, мне ночью нужно будет уйти. Ты с Чернышом останешься здесь. К утру я уже вернусь.

Никита как-то недоверчиво посмотрел на него, как будто, ожидая вчерашнего повторения.

Пришлось Илье поделится с ним своим планом. Он рассказал, что хочет наказать того хозяина, который побил его.

У пацана озорно загорелись глаза, и он с надеждой спросил:

— А почему ты меня не берешь, я тоже хочу пойти?

Илье почему-то и так было не хорошо на душе, что он втягивает Никиту в свои дела, даже просто рассказывая план, поэтому он сразу и категорично ответил ему:

— Никита, ты еще мал для таких дел, да и не нужно тебе этим заниматься.

Может быть, другой ребенок стал настаивать, канючить, но не этот беспризорник, который хлебнул жизни на улице.

— А как ты пройдешь ночью, почти через весь город, без меня? — сделав умное и хитрое лицо спросил Никита.

— Ты думаешь я заблужусь? Дорогу я уже знаю, — ответил Илья, но подозревая какой-то подвох в словах младшего товарища.

— А как ты обойдешь караулы по всему городу?

Это заставило Илью задуматься и мысленно, да и в живую почесать затылок. Об этой специфике древнего мира он и не мог даже подумать, потому что не знал.

— А что, по ночам люди не ходят по городу, не гуляют? — задал он, наверняка по меркам Никиты, очень глупый народ.

— Нет, почти никто не ходит, если ходят, то караулы буду останавливать, требовать ночные грамоты.

«Вот как оно все здесь устроено», — подумал Илья, но заметив хитрые глаза Никиты, он понял, что тот знает, как ходить ночью.

— Рассказывай давай, вижу, что знаешь, — улыбнулся он приятелю, признавая его первым в этом деле.

Никита сделал важный вид и со знанием дела начал рассказывать, как проходить ночью по городу дворами-огородами. Оказывается, некоторые части города закрываются. У каких-то зажиточных дворов дежурит охрана. Весь ликбез занял очень много времени. Никите даже пришлось взять уголь и рисовать на полу, что-то объясняя и указывая расположения тех или иных опасностей.

Илья смотрел на своего маленького друга и радовался. Он радовался не такой сверхценной информации, а тому, что пожалел и подобрал беспризорника, без которого он, наверняка, попался бы и пропал в первую же ночь в этом мире.

Усвоив всю информацию, Илья немного изменил свой план. Ему нужно было пройти как можно дальше по городу, пока совсем не стемнело.