В ответ заработали городские катапульты, словно огрызаясь на большого зверя. И это было только начало длинного дня.

Продолжая обстреливать город, степняки начали двигать осадные лестницы и штурмовые прикрытия со стороны западных ворот, откуда и начали атаку.

На стенах города заработали пушки, но по количеству залпов их было очень мало. Староярск стал окутываться клубами дыма и гари.

Вскорости неприятель дошел и до стен, где пушки были уже бесполезны и в ход пошла смола.

Послышались и оружейные выстрелы. Стрелки поражали тех, кто пытался забраться на стену, а лучники, наоборот, залпами уничтожали подходящие силы.

Атака длилась несколько часов, и только понеся значительные потери степняки протрубили отход. В этот день они больше не атаковали, но постоянно обстреливали город и стены из катапульт и пушек.

К вечеру город претерпел значительные разрушения. Хватало и убитых, и раненых. Была вылита половина запасов смолы. И это все, чтобы отбить первую атаку. Еще один день и правила игры для осажденных изменятся.

Илья с Никитой смотрели как суетится народ, пытаясь потушить еще горящие строения, они слышали, как в развернутых больших госпитальных палатках кричат раненые. Но, как отметил молодой воин, странным было то, что по их территории не прилетело не одного камня или смоляного шара, как будто территория вокруг них была какой-то заколдованной.

Следующее утро опять началось с обстрелов, но кое-что изменилось. Вероятно, этой ночью к степнякам доехали обозы, которые тащили огромные пушки. Судя по тому, как один за другим начальство бегало на стены с подзорными трубами, это их сильно беспокоило.

Илье удалось мельком переговорить с Баженом и тот подтвердил гулявшую уже по всему городу новость.

«Если так, то сегодня или завтра они ворвутся в город, а там уже как сложиться» — подумал про себя юноша.

В этой ситуации он не знал, что делать, кроме того, чтобы сражаться и достойно погибнуть. Жаль только Никиту, молодой совсем.

Поймав себя на мысли что у него какое-то упадническое настроение, он решил переключится на позитив, отметив, что еще жив и то, что второй день подряд по их кварталу не упало не одного снаряда.

Между тем степняки провозились с установкой своих пушек весь, подарив Староярску еще один день и время чтобы создать новые позиции в местах, в предполагаемых местах прорыва. Их было два. Западные и восточные ворота.

Ранним утром обороняющиеся приготовились к сражению, а вот степняки не спешили и варили себе еду. Они толи считали, что город уже их или просто играли на нервах осажденных, второе выглядело более вероятным.

Подлилась эта пауза у Ильи забрали девять десяток с картечными пушками, для усиления, со стороны восточных ворот, видно решив, что для охраны штабы хватит и одной десятки с командиром. Илью это конечно не обрадовало, но деваться было некуда.

Через час городские ворота испытали первый удар. Хоть они и были из мореного дуба, толщиной чуть ли не метровой толщины, обитые железом, но от таких ядер из них полетели щепки. В них стреляли одновременно по две пушки. Сама перезарядка пушек занимала около четверти часа. И с каждым залпом с той и с другой стороны увеличивалось количество воинов, готовых кинуться друг на друга.

К чести для создателей этих мощных ворот, они продержались почти два часа, но все равно пали.

По окрестностям Староярска разнесся дикий рев с обоих сторон. Степняки побежали к открытому входу, а русы устремились в проем. Началась безумная мясорубка, результат которой был достаточно предсказуем. Степняков было как минимум один к десяти, поэтому они достаточно быстро оттесняли осажденных, прорываясь внутрь города.

Там их ждала картечь и вторая линия обороны, но все было тщетно. В городе их накапливалось все больше и больше, а русов становилось все меньше.

Вскоре первая волна докатилась и до позиции Ильи. В постовой арке, ведущей к покоям Еремея, появилось десять степняков. Он подпустил их поближе и отдал приказ, его воины разрядили в них пушку с картечью. Кто-то был убит сразу, кто-то корчился на земле.

— Перезарядить! — приказал он.

Не успели воины перезарядить пушку как появилась новая толпа неприятеля, их было уже в два раза больше и бежали они не кучно.

Второй залп картечью поразил примерно половину нападающих, а вторая со всей яростью набросилась на позицию. Началась рубка. Илья бился двумя мечами, а Никита помогал ему с пистолетами. Опытными были только они, поэтому командир наблюдал как один за другим гибнут его необстрелянные воины. Но ценой собственной жизни им удалось уничтожить противника. Илья добил последнего нападавшего и оглянулся вокруг, живых кроме него и Никиты никого не было.

— Хватай наши вещи и бежим в сад, — коротко скомандовал он.

Сам же задержался, ища свой рюкзак, в котором хранилось их добро, достал из него «макарыч» засунул за пояс и рванул за Никитой к саду.

Этот небольшой садик был расположен перед самыми окнами Еремея, был очень красиво оформлен и в свое время ласкал глаз распутного князя. Посреди него размещалась не менее красивая каменная беседка, в которой молодой воин и хотел устроить последнюю в жизни позицию.

Он успел добежать до ведущей в сад арке, когда услышал позади рев.

Илья невольно притормозил и обернулся, чтобы оценить противника. Их было не сосчитать, но не это было самое главное. Впереди всех бежал не кто иной как сам Великий хан, тот самый Толян Горелый.

— Стой подонок, стой! — закричал он, тоже признав Илью.

Илья подождал, когда тот подбежит поближе, резко выхватил «макарыч и выстрелил два раза в грудь. Великий хан упал на брусчатку, а молодой человек рванул вперед.

— Бежим к беседке, — крикнул он дожидавшемуся его Никите.

Два брата запрыгнули в беседку, в надежде успеть перезарядить пистолеты, но не успели.

Илья почувствовал, как помутнело в глазах, а стены беседки стали искажаться. Когда появилась рябь он понял что происходит и просто расслабился. Когда вернулся слух, он открыл глаза и огляделся. Это явно была современная Москва, его мир.

Через несколько секунд появился Никита, который как раз тер глаза изо всех сил.

Илья быстро прижал его голову к груди, закрывая тому обзор, чтобы мальчуган не испытал шок от того, что тот сейчас увидит. Он наклонил голову к его уху и заговорил.

— Никита не открывай глаза и слушай меня внимательно пока все не поймешь. Ты понял меня?

— Да, — привычно ответил парень, полностью доверяя старшему брату.

— Помнишь, как я тебе рассказывал, что попал к вам из другого мира?

— Помню.

— Так вот, сейчас мы попали из той беседки в мой мир, и он сильно отличается от того, к чему ты привык. Здесь огромные дома, по улицам ездят железные повозки, каких ты не видел и многое другое. Это все создали и построили люди. У тебя будет много вопросов, но ты первое время не должен разговаривать при посторонних, только со мной. Ты понял меня?

— Да я понял тебя Илья, отпусти голову, то дышать нечем.

Илья отпустил его голову и тот стал осматривать все вокруг, да и у него самого появилось время оценить обстановку.

Они находились в каком-то небольшом скверике и невдалеке рос густой кустарник.

— Пошли к кустам спрячем оружие.

— Зачем? — автоматически задал вопрос пацан, считавший что чем больше оружия, тем лучше.

— Не задавай пока вопросы, просто слушай меня.

Они укрылись в кустах и стали разоружаться. Илья обнаружил, что так и не избавился от «макарыча». Он срезал клинком пласт земли, приподнял и они сложили в этот тайник все оружие, упакованное в непромокаемую ткань. За ним они потом вернуться.

Молодой человек порылся в рюкзаке и достал такой же непромокаемый мешочек, в котором прятал свой телефон и паспорт.

— Снимай кольчугу и раздевайся до рубахи, — сказал он, поворачиваясь к Никите и наблюдая за ним.

— Подверни до локтей рукава, — продолжил он.

Белая нижняя сорочка широкого покроя, заправленная в кожаные штаны, сапоги чуть ли не по колено, смотрелись конечно странновато, но вполне можно сослаться на то, что они актеры в гриме. Упаковав лишние вещи, они выбрались из кустов.