— Отведи коня, вымой руки и будем кушать, — дал он последнее распоряжение и взвалив на себя весь их скарб отправился обратно в казарму.

На следующее утро воинов выставили на плацу. Их было несколько тысяч. Около десяти или чуть больше сотен. Все, что успели наскрести.

Высокое начальство стояло напротив, среди них был и деспотичный Еремей. От Серольска приехал князь, Бажен, и друг Ильи, с которым он так еще и не повидался.

Илья стоял в строю и размышлял об иронии жизни. Выбирать не приходилось, он уже часть системы. Опять пошлют испытывать судьбу.

Патриотичную речь перед ним начал произносить какой-то пожилой военачальник. Илья не знал как его зовут и даже ни разу не видел.

— Служивые, — начал он, — ворог пришел на нашу землю… Дальше началась пустая болтовня, от которой хотелось зевнуть, но все стойко держались.

Воинов по сути интересовал лишь один вопрос. Когда?

Прошло не менее получаса, пока наконец-то пожилой вояка не утомился вещать и сообщил главное… Их отправляют в поход через три.

«Ну вот, с этого и нужно было и начинать», — подумал Илья, прикидывая как ему использовать это время.

Когда их распустили, ему наконец-то удалось встретится со своим другом Баженом, который казался взволнованным. После традиционных обниманий и поцелуев, Илья не смог больше терпеть и сразу выпалил свои вопросы:

— Как там моя семья? — начал он с самого главного.

— Как там мое производство? Успеют ли подвести колючую проволоку до отправки? — продолжил Илья, не дождавшись ответа на первый вопрос.

Бажен улыбнулся, понимая как его юный друг соскучился по новостям из дома.

— С семьей все хорошо, нужды у них нет. Я же тебе обещал. Передавали низкий поклон. Жена особенно.

Он как-то хитро улыбнулся, покрутил свой ус и продолжил:

— Илья, тут такое дело, дите у вас будет.

После такой новости Илья позабыл все на свете. Целый рой мыслей ворвались в его молодой мозг и буквально парализовали все остальное. Это было слишком неожиданно в свете текущих и предстоящих событий. Да и само чувство было доселе ему не знакомо.

Он, конечно, не мог видь со стороны самого себя, но его лицо застыло с глупой улыбкой. Впрочем, как и у любого другого будущего папаши, которому только что об этом сообщили.

Бажен видел, что он ввел своего друга в сильнейшие размышления и понимая, о чем тот думает, дал ему пару минут прийти в себя, а потом продолжил:

— Вот такие брат дела, но отпустить тебя домой пока никак нельзя. Сам понимаешь.

— Понимаю, — коротко ответил Илья, справляясь с нахлынувшими чувствами и новыми заботами, которые появились в его голове.

— Вот, — продолжил он, снимая с плеча тонкую сумку и все еще переваривая новость.

— Что это? — спросил Бажен, крутя сумку в руках.

— Чертежи пушки, нужно отлить на заводе. Основание кузнец уже сделал.

Бажен с интересом рассматривал картинки. Система имела двадцать стволов. Пока из первых десяти велась стрельба, другие остывали. Пушки были небольшие, но достаточно длинные, под картечь. В ближнем бою ими можно было разметать как пеших, так и конных врагов, целую толпу. В одной такой пушке заряжалось до пятидесяти ружейных пуль.

— А не сорвет их с лафета такого? — поинтересовался его друг.

— Нет, не сорвет, — сказал Илья и уж было хотел добавить, что так уже пробовали, но вовремя закрыл рот.

Бажен, видя уверенность с какой Илья ответил на его вопрос и сам перестал сомневаться.

— Хорошо, отольют тебе пушки и отправят вдогонку к твоему отряду.

— Да, кузнеца моего забери в Серольск, пускай там на месте их соберет. Это дядька Никиты, мастер на все руки.

— Ну башковитым мастеровым мы всегда рады, — деловито улыбнулся Бажен, — а проволоку я тебе уже привез. Примешь подводы вон там, — и показал направление.

— Ну, а мне брат пора.

Они попрощались и каждый пошел по своим делам.

На следующее утро Илья сидел за столом и портил один лист дорогой бумаги за другим, пытаясь придумать хоть какой-то план действий. Он, человек из двадцать первого века, прекрасно знал, что их ждет. Степняки с их жестоким предводителем будут идти напролом. И количество бойцов в их армиях едва ли будет больше одного к двадцати воинам.

Нет, он не пытался выиграть войну, он пытался не быть дураком и выжить, а не как его бравые коллеги сотники. Вчера, когда он получал свою колючую проволоку, что только он от них не услышал. Шутки, по поводу нескольких телег с лишним железом, сыпались со всех сторон.

«Безумцы, они даже не понимают, что их ждет», — думал про себя Илья.

Их не только будут засыпать тысячами стрел, но и просто сметать, закидывая пушечным мясом. Их Хан, его современник никого не будет жалеть. Ни своих, а уж тем более чужих.

Илья даже не стал вчера спрашивать у Бажена про ситуацию на границе. Он сам знал ответ. Степняки убивают всех, грабят, сжигают деревни, угоняют людей в рабство.

Нужно было хотя бы своей сотне объяснить ситуацию, ну и по возможности подготовить к боям.

«Предупреждён — значит вооружён», — решил Илья и крикнул своему помощнику:

— Ефим, собери людей.

Илья организовал в своей казарме что-то вроде учебного класса. Долго же пришлось, до этого, объяснять своим людям для чего нужно сбить доски в щит, повесить его на стену, выкрасить в черный цвет и принести ему сухого известняка. Но дело того стоило.

Сейчас он, как заправский учитель, подошел к доске и начал чертить схемы, наглядно объясняя тактику действий врага и что им нужно будет предпринимать в ответ.

Все смешки, которые начали было отпускать заядлые шутники, прекратили его люди, раздав пару затрещин.

А под конец своей лекции Илья приказал соорудить несколько небольших катапульт. Он не собирался метать во врага камни, а вот закидывать впереди своих позиций железные колючки было хорошей идеей.

В этих хлопотах и прошло отведенное время. Все было загружено, упаковано и готово к походу.

Последний вечер выдался особенно тяжким для Ильи. Он никак не мог заставить себя пойти спать. Мысли не давали покоя и отдыха. Все казалось каким-то не реальным, не своим, как будто это был сон. Всего год прошел после того, как он был веселым беспризорником балагуром. А за это время успел женится, скоро родится ребенок, на шее сотня душ, за которые он отвечает и маленький мальчишка с собакой.

«Угораздило же меня так…», — подумал он про себя и побрел в очередной раз вокруг казармы.

Город тоже не спал. Повсюду горели огни, а в воздухе пахло смолой. Смолу вытапливали теперь круглосуточно, готовясь к обороне. Видно и начальство не дураки, понимали, что враг дойдет и сюда, а их отряд — это первый заслон. И невольно Илья оказался прав.

В это время как раз шел очередной совет в хоромах Еремея. Сам он почти не принимал участия, отдав всю заботу о ратной работе своим братьям. Иногда правда, после очередного бокала вина, он пытался что-то сказать, но его не слушали.

— Белогор, сколько на сегодня всего голов у нас? — задал вопрос один из князей пожилому военачальнику, который недавно выступал.

Тот статно пригладил свои длинные усищи, наморщил лоб и ответил:

— Ну где-то осемнадцать, али двадцать тысяч. Точно подсчитаем вот здесь, — и он ткнул пальцем на большую карту, разложенную на столе.

— Ух, по пятнадцать на брата, много… — сразу сник задавший вопрос, — не устоим.

— Ну дайте время, за месяц еще тысяч пятьдесят наберем. А пока, все что есть, — ответил Белогор.

Это был воин в годах, но еще очень даже крепкий. Широкие плечи, на лице два небольших шрама. Да и не из робкого десятка.

— Бажен, — повернул он голову. — Как там твой сотник, затейник? Над ним на днях все потешались.

— Пускай на поле битвы потом потешатся, а Илья не подведет, сам увидишь, — заступился за своего друга Бажен.