«Шло цепочкой в темноводье…» Шло цепочкой в темноводье Протяженных гроз ведро Из дворянского угодья В океанское ядро. Шло, само себя колыша, Осторожно, грозно шло… Смотришь: небо стало выше — Новоселье, дом и крыша — И на улице светло! 26 декабря 1936 «Когда щегол в воздушной сдобе…»
Когда щегол в воздушной сдобе Вдруг затрясется, сердцевит, Ученый плащик перчит злоба, А чепчик черным красовит. Клевещет жердочка и планка, Клевещет клетка сотней спиц — И всё на свете наизнанку, И есть лесная Саламанка Для непослушных умных птиц. Декабрь 1936 «Как подарок запоздалый…» Как подарок запоздалый Ощутима мной зима — Я люблю ее сначала Неуверенный размах. Хороша она испугом, Как начало грозных дел, — Перед всем безлесным кругом Даже ворон оробел. Но сильней всего непрочно — Выпуклых голубизна — Полукруглый лед височный Речек, бающих без сна… 29–30 декабря 1936 «Оттого все неудачи…» Оттого все неудачи, Что я вижу пред собой Ростовщичий глаз кошачий — Внук он зелени стоячей И купец воды морской. Там, где огненными щами Угощается Кащей, С говорящими камнями Он на счастье ждет гостей — Камни трогает клещами, Щиплет золото гвоздей. У него в покоях спящих Кот живет не для игры — У того в зрачках горящих Клад зажмуренной горы, И в зрачках тех леденящих, Умоляющих, просящих — Шароватых искр пиры… 29–30 декабря 1936 «Твой зрачок в небесной корке…» Твой зрачок в небесной корке, Обращенный вдаль и ниц, Защищают оговорки Слабых, чующих ресниц. Будет он, обожествленный, Долго жить в родной стране, Омут ока удивленный, — Кинь его вдогонку мне! Он глядит уже охотно В мимолетные века — Светлый, радужный, бесплотный, Умоляющий пока. 2 января 1937 «Улыбнись, ягненок гневный – с Рафаэлева холста…» Улыбнись, ягненок гневный – с Рафаэлева холста, — На холсте уста вселенной, но она уже не та… В легком воздухе свирели раствори жемчужин боль — В синий, синий цвет синели океана въелась соль… Цвет воздушного разбоя и пещерной густоты, Складки бурного покоя на коленях разлиты. На скале черствее хлеба – молодых тростинки рощ, И плывет углами неба восхитительная мощь. 9 января 1937 «Когда в ветвях понурых…» Когда в ветвях понурых Заводит чародей Гнедых или каурых Шушуканье мастей, — Не хочет петь линючий, Ленивый богатырь — И малый, и могучий Зимующий снегирь, — Под неба нависанье, Под свод его бровей В сиреневые сани Усядусь поскорей… 9 января 1937 «Я около Кольцова…» Я около Кольцова Как сокол закольцован — И нет ко мне гонца, И дом мой без крыльца. К ноге моей привязан Сосновый синий бор, Как вестник, без указа, Распахнут кругозор. В степи кочуют кочки — И всё идут, идут Ночлеги, ночи, ночки — Как бы слепых везут… 9 января 1937 «Дрожжи мира дорогие…» Дрожжи мира дорогие: Звуки, слезы и труды — Ударенья дождевые Закипающей беды, И потери звуковые Из какой вернуть руды? В нищей памяти впервые Чуешь вмятины слепые, Медной полные воды, — И идешь за ними следом, Сам себе немил, неведом — И слепой, и поводырь… 12–18 января 1937 «Влез бесенок в мокрой шерстке…» Влез бесенок в мокрой шерстке — Ну, куды ему, куды? — В подкопытные наперстки, В торопливые следы — По копейкам воздух версткий Обирает с слободы… Брызжет в зеркальцах дорога — Утомленные следы Постоят еще немного Без покрова, без слюды… Колесо брюзжит отлого: Улеглось – и полбеды! Скучно мне: мое прямое Дело тараторит вкось — По нему прошлось другое, Надсмеялось, сбило ось… 12–18 января 1937 |
