Я улыбнулась, чувствуя свое торжество.

— Я!

Борт неверяще переводил взгляд с меня на Николь, на что я лишь рассмеялась. Вимаро принадлежал мне по праву рождения, и я не позволю никому его отнять. Я буду бороться за свою землю, за свой народ, за свое наследие. И пусть саркотцы попробуют меня остановить. Они еще не знают, с кем связались.

Что же до сводной сестры… мне жаль, что все так получилось. По сути, она всего лишь была пешкой в руках алчной матери. Но теперь у меня есть шанс все исправить. Надеюсь, тот факт, что Ансая всего лишь вторая в очереди наследования, охладит пыл старого графа.

— Поспешите, друг мой, иначе станет поздно, — посоветовала я молодому человеку и вышла из зала, оставляя мужчин наедине.

Задний двор был зеркальным отражением дома — таким же запущенным и забытым. Сорняки пробивались сквозь потрескавшийся бетон, старая ограда покосилась, а краска на облупившейся садовой скамейке давно потеряла свой цвет. Но, несмотря на этот хаос, двор не казался унылым. Наоборот, он был полон какой-то дикой, необузданной красоты. Для меня он был живым, дышащим, пульсирующим жизнью, которую не задушили ни время, ни пренебрежение.

Прислонившись на старый, местами проржавевший железный забор, я прикрыла глаза и отпустила себя, чувствую, как потоки эфира всколыхнулись и тонкой, нерешительной струйкой потекли в меня. Нужно было успокоиться, собраться с мыслями.

Разговор с Бортом выдался на редкость тяжелым. В глубине души я предчувствовала нечто подобное, особенно после того, как приезд Ансаи необъяснимо затянулся. Но даже в самых мрачных фантазиях я не могла представить, что граф де Сан-Раду осмелится на открытую конфронтацию с королем! Это было безумие, граничащее с государственной изменой.

Внезапно поле эфира, которое я рассеянно ощущала, всколыхнулось, словно потревоженная водная гладь. Этот резкий толчок вырвал меня из пучины тревожных мыслей и вернул в суровую реальность.

Нарушителем моего уединения стал Николь, который с нескрываемым интересом наблюдал за мной.

— Ты общалась с миром? — спросил он, окутывая меня своими объятиями.

Я знала, что его интерес не был праздным. Николь маг и довольно-таки сильный. Но ему не свойственно то, что могу я, а именно — общаться с мирозданием.

— Нет, — покачала головой и улыбнулась. — Просто почувствовала себя опустошенной. Ты проводил нашего гостя?

— Проводил, — ответил он довольно, словно кот, объевшийся сметаны.

— И? — не выдержала я паузы и принялась щекотать супруга.

Николь засмеялся, пытаясь увернуться.

— И даже помог ему предупредить своего отца о поспешных решениях на счет леди Ансаи. Только я одного не пойму — зачем тебе это надо? Неужели ты воспылала к ней сестринской любовью?

Я сама не знала ответ на этот вопрос. Просто мне неожиданно захотелось помочь этой девочке…

— Не сестринской, — тихо ответила супругу, глядя куда-то сквозь него. — Скорее... человеческой. Эта девочка всего лишь пешка в чужой игре… Сперва матери, потом и несостоявшегося свекра… И мне не нравится, когда пешками жертвуют без причины.

Супруг нахмурился, обдумывая мои слова.

— Это политика, моя душа. Жертвы неизбежны.

Как бы горько не было признавать, но Николь прав. Вильям Голтерон широко замахнулся удочкой, но сможет ли он удержать добычу? Если дело и дальше так пойдет, то скорее всего нас ждет еще одна война, но теперь уже внутри объединенного государства.

Я вздохнула, отстраняясь от мужа. Мысли о том, что безоблачное недо постепенно затягивается грозными тучами, разъедали мое нутро. А ведь я так хотела жить спокойно: в тиши и удовольствии…

— Я знаю. Но это не значит, что я должна спокойно смотреть, как ломают жизнь молодой девушке только потому, что так кому-то выгодно. Тем более, если есть хоть малейшая возможность это предотвратить. Ты ведь тоже не любишь несправедливость, правда? Вспомни себя и свое детство, мой господин.

Николь подошел ко мне и обнял со спины, прижавшись щекой к моим волосам.

— Не люблю. Но иногда приходится выбирать между меньшим и большим злом. Вмешательство в дела правящих домов может иметь серьезные последствия. Ты уверена, душа моя, что оно того стоит?

— Не уверена. Но я должна попробовать. Даже если это всего лишь капля в море. И потом, — я повернулась к нему, улыбаясь, — разве тебе не интересно, что из этого выйдет? Ты же любишь интриги и тайны.

Николь усмехнулся, поцеловав меня в висок.

— Люблю. Но больше всего я люблю тебя. И не хочу, чтобы ты ввязывалась в опасные игры. Обещай мне, что будешь осторожна.

— Обещаю. Но только если ты будешь помогать мне.

Николь тяжело вздохнул, зная, что спорить бесполезно, чем вызвал во мне смешок. То-то же, не так просто быть супругом неугомонной и полной жизни ведьмы.

— Хорошо. Но только под моим чутким руководством, — нехотя согласился он, прекрасно понимая, что я и так не буду лезть в политику. — И никаких безрассудных поступков!

«А тут уж, извини, как получится!» — пришла пора усмехнуться мне, зная, что он уже втянут в мою авантюру.

— Как скажешь, мой господин. А теперь, расскажи мне, что именно ты сказал возлюбленному леди Ансаи? И как он отреагировал? — мне не терпелось узнать все подробности.

Николь задумался над моим вопросом.

— Я не стал скрывать от него правду и рассказал все как есть на самом деле. Знаешь, его не испугало то, что, по сути, леди Ансаи является бедной приживалкой в семье его отца. Наоборот, он словно воспрял духом.

— Не удивительно, мой господин. Влюбленное сердце способно на многое! Он даже рискнул прийти к нам за помощью!

Действительно, его поступок был отчаянным. Прийти к нам и, зная всю подноготную, осмелиться просить о помощи ... это говорит о многом. О его любви, конечно, но и о его отчаянии. Интересно, что именно он надеется получить от нас? Простое сочувствие? Вряд ли.

— И что же он просил, мой господин? — спросила я, стараясь придать голосу как можно больше невинности. Хотя, конечно, Николь прекрасно знал, что я уже строю в голове десятки планов.

Николь вздохнул, будто только он взваливает на себя бремя заботы о сироте.

— Он просил... защиты. Он боится, что его отец, узнав о его чувствах к Ансаи, попытается разлучить их. Возможно, даже отправит его куда-нибудь подальше, чтобы он забыл о ней. А Ансаи... он боится за ее положение в доме его отца. Говорит, что после его признания к ней могут начать относиться еще хуже.

Я задумалась над словами супруга. В принципе, этого и стоило ждать. Хорошо, если после вскрывшейся правды о наследовании земель Вимаро, у графа де Сан-Раду не затмит разум, и он спокойно отпустит Ансаю.

Что же касается Борта… Он просит защиты, значит. Интересно. Это уже кое-что. Защита — это всегда игра. Игра с властью, с влиянием, с репутацией. И в этой игре мы можем получить немало выгоды. Но и в случае неудачи потерять можно многое.

— И что ты ему ответил, мой господин?

Я с нетерпением ждала его ответа. От этого зависело, как мы будем действовать дальше. Отвергнем просьбу молодого человека, оставив его наедине со своими проблемами? Или воспользуемся этой возможностью, чтобы укрепить свое положение?

Николь посмотрел на меня с легкой улыбкой. За эти несколько лет он сумел хорошо изучить меня, как и предугадывать мои мысли.

— Я сказал ему, что мы подумаем. Что его просьба требует тщательного рассмотрения. И что мы свяжемся с ним, когда примем решение.

Улыбнувшись, прижалась к мужу. Это то, что я и хотела услышать.

— Мудро, мой господин, — ответила я, склонив голову. — Мудро. Теперь нам нужно взвесить все за и против. И решить, стоит ли нам вмешиваться в эту любовную историю. И если да, то какую цену мы за это запросим.

В голове уже роились мысли о возможных выгодах и рисках. Эта история могла стать ключом к новым возможностям, а могла обернуться опасной ловушкой, все же Борт признанный бастард, а значит следует ожидать войны с семейством де Сан-Раду.