В большом зале, как и на улице, работала труппа бродячих актеров, развлекая высокопоставленных гостей, в саду поставлены шатры, в которых отдыхали и веселились отпрыски придворных под присмотром нянек, гувернанток и гувернеров.

Погода стояла чудесная. Вроде зима, да только чувствуется уже приближение весны. Эх, вот бы сейчас оказаться дома, да скатиться с саночками с горы! Увы, но настоящую зиму я видела только в Шорхате, и то не такую холодную, как в своем родном мире. В остальной же части материка зима была умеренно-теплой, без крепких морозов и снежных метелей.

То ли из-за установившейся погоды, то ли из-за вчерашнего происшествия, но на сей раз столы и угощения поставили около раскинутых шатров. Аппетита у меня не было, но я позволила себе выпить немного вина в качестве аперитива и сесть небольшой кусочек стейка из красной рыбы.

К моему большому удивлению, я заметила на столе чашу с сочными апельсинами. До этого времени они мне еще ни разу не попадались на глаза, хотя растительный мир Лирана мало чем отличался от того, к которому я привыкла с рождения.

Рот тут же наполнился слюной. Так бывает, когда видишь то, о чем долгое время и мечтать не смел. На удивление, к апельсинам никто не прикасался, видно и для жителей Вилонии этот фрукт был диковинкой.

Я тут же потянулась за круглым плодом с оранжевой шкуркой. С удовольствием впилась зубами в очищенную мякоть и все… я пропала для всех. Боже, как же это вкусно!

К сожалению, мои гастрономические пристрастия не были оценены по достоинству моими соседями. Они демонстративно морщили носы от терпкого аромата цитрусовых, хотя по мне так именно этот запах и должен ассоциироваться с зимой.

Увы, но насладиться фруктами мне не дали. К нам подошел юный паж и передал просьбу короля явиться к нему в кабинет.

Кабинетом оказалась просторная комната с большим окном, что так не вписывался в имеющийся интерьер. Стены каменные, увешанные шкурами убитых животных, несколько картин неизвестных мне мужчин, большая карта с непонятными мне обозначениями, камин, один большой стол, заваленный свитками и бумагами, несколько жестких диванов, своей конструкцией напоминающие обычные садовые скамейки со спинкой и пара стульев у входа.

Королевская чета сидела за столом и что-то бурно обсуждала, ожидая нас. Как только мы вошли, дискуссия прекратилась и две пары глаз уставились на меня.

— Добрый вечер, мой король, моя королева, — присела я в реверансе.

— Здравствуй, Надэя. Проходи, присаживайся, — ласково произнесла королева.

Кроме нас в кабинете никого не было, что уже насторожило как меня, так и Николь. Нам пришлось пройти к диванам и присесть, как того пожелала венценосная чета.

— Его величество поделился со мной правдой относительно тайны твоего рождения, — укоризненно произнесла бабушка Надэи, но что я просто пожала плечами.

— Это не только моя тайна, ваше величество. Я не имела право разглагольствовать по этому поводу. Мне бы не хотелось, чтобы ко мне относились как к принцессе. Поймите меня правильно, я выросла в относительной свободе от принятых дворцом норм и вряд ли теперь, уже будучи взрослой и состоявшейся личностью, смогу их принять. К тому же я одаренная. Я физически не смогу жить в постоянном давлении королевских обязанностей и поддерживать нормы, принятые при королевском дворе.

— Вильям мне все объяснил, милая. Я не держу на тебя зла, — улыбнулась королева. — Я рада, что моя любимая внучка оставила частичку себя.

Услышав такое признание, меня словно отпустило. Не хотелось бы наживать врага в лице ее величества. Она, как и король, играет не последнюю роль в государстве, хотя супруга Амира Второго была лишь его тенью. Здесь же все было в точности наоборот.

— Благодарю вас за теплые слова, моя королева. Мне трудно было держать себя в руках и не поддаться искушению заявить о себе.

— Ну, с этим ты уже не справилась, Надэя, — прервал наш разговор дедушка Надэи. — О тебе, как о поставщике качественной бумаги, говорит не только весь Юраккеш, но и Вилония. Многие желают приобрести твои товары и отправить своих отпрысков в открытую тобой школу.

Я на мгновение замерла, боясь спугнуть удачу. Это шанс реализовать свою идею.

— Боюсь, мой король, мои возможности пока не столь велики, но идея здравая и требует осмысления. Территория ваших владений увеличивается с каждым днем. Вилония, Юраккеш, теперь вот Саркот. Это уже не королевство, а империя. Вам, как будущему императору нужно думать о том, как будут жить ваши подданые. Любое государство — это политическая форма устройства общества на определенной территории, суверенная форма публичной власти, обладающая аппаратом управления и принуждения, которому подчиняется все население страны, — процитировала я определение, вбитое в мою голову еще в студенческие годы. — Следовательно, нужно сделать все, чтобы на этой территории установились единые законы, которые бы понимали все. Но тут есть большая сложность, которую в ближайшие столетие нам вряд ли удастся преодолеть, — с видимым сожалением произнесла я, мысленно скрестив пальцы на удачу.

И да, все вышло как нельзя лучше. Король клюнул на мою приманку.

— О чем ты?

— Я говорю о языковом барьере. Знать более-менее понимает друг друга, но не простой люд. Времена меняются, мой король. С каждым годом становится больше свободных жителей, которые свободно ведут не только свое хозяйство, но и путешествуют. Хотят они того или нет, но им придется двигаться вперед в поисках лучшей доли. Единственный выход — это перевод законов на все три языка. Но опять же — это муторно, долго, да и дорого. К тому же империя одна, а значит и язык должен быть один. Тот, который понимали бы все в любой ее точке. Нет, я не говорю, что нужно все перечеркнуть и начать жить заново. Все три народности уникальны в своей самобытности. Им характерны территориальная общность, объединенная хозяйственной и культурной деятельностью, а также единый язык. Но в нашем случает нужно сделать так, чтобы все три народа чувствовали себя одной семьей. И первое, что приходит на ум — это единый язык. Только так мы сможем удержать внутри империи мир и покой.

— Я так полагаю, что язык тобой уже придуман, — снисходительным тоном задала вопрос ее величество.

— Все верно, моя королева. Только не язык, а письменность на основе юраккешского языка. Помните, ваше величество, в день нашей первой встречи я подарила вам книгу.

— Да, очень занимательная. Я изучил ее, и даже смог понять написанное. С трудом правда, — честно признался он.

— Все верно. Эта книга называется «Азбука». По ней сейчас учатся дети в моей школе. Более того, уже тридцать магов-преподавателей освоили новую письменность и помогают мне с переводами книг. Три такие книги я привезла вам в качестве подарка, а еще своего самого лучшего ученика, чтобы он помог вам разобраться с письменностью, если вы, конечно, желаете изучить его.

— Кто он? Какой-нибудь знатный тан? — с видимым любопытством поинтересовалась королева. Наверное, ее супруг успел показать ей не только бумагу, но и напечатанную в моей типографии книгу.

— Отнюдь, ваше величество. Это обычный крестьянин, сын столяра. Зовут его Шамаш, ему всего пятнадцать лет от роду. Профессию отца он не смог освоить в виду отсутствия способностей. Зато он хорошо показал себя в языковедении, выучив два языка практически за год. Кроме того, в нем есть магический потенциал, который мы в нем успешно развиваем. На сегодняшний день уровень его резерва достиг четвертой ступени.

Эта новость ошеломила короля. В каждом государстве есть специальный реестр, в который вносят имена всех магов вне зависимости от их статуса и места рождения. Многие годы все считали, что магия в этом мире вырождается, но это было ошибочное суждение. Магия не вырождалась в жителях, она впадала в спячку, на активацию которой приходилось вкладывать усилия.