— А как на счет моего гардероба, матушка? — спросил он, откладывая в сторону учетную книгу, что по привычке изучал, сидя в гостиной. — Или новую одежду получит только Надэя? Я-то по наивности своей всегда считал, что это петух должен красоваться своими разноцветными перьями, а серая курочка скромно сидеть на насесте, а на деле-то выходит все иначе!

У меня аж челюсть едва не отвисла от такого заявления! Это я-то курочка⁈ Ишь чего удумал!

— Разве мы с мамой не сшили тебе одежду прошлой зимой? — возмутилась я услышанным словам. — Ты и половину не успел даже примерить, не то, чтобы поносить! А все они, заметь, на редкость хороши! И потом, на тебя все равно никто не посмотрит, хоть мешок на себя одень!

— Это еще почему!

— А по тому, мой господин, что жена твоя не только одаренная, но и жадная! Нечего тебе щеголять перед сластолюбивыми дамами! Несомненно, жизнь твоя была насыщенной, и ты оставил после себя множество разбитых женских сердец, которые до сих пор надеются на твое внимание. Ничего, скоро они поймут, как сильно они заблуждались, рассчитывая на то, что твоя жена — это глупая курица, способная только на то, чтобы вести хозяйство и ежегодно плодиться.

Громкий безудержный мужской смех отразился от каменных стен гостиной. Эхом прошелся по этажу и пропал в недрах замка.

Во мне поднялась волна возмущения. Он еще смеет смеяться над моими страхами⁈ Ну ничего, одного мужа я уже упустила из виду из-за постоянной занятости и растущих потребностей двоих нахлебников, уж этого я так просто никому не отдам. Собственнические замашки, понимаю, но ничего с собой поделать не могу.

— Успокойся, моя зеленоглазка, — проговорил он, пересаживаясь ко мне на диван. — Никто и никогда не сможет украсть меня у тебя. Я люблю тебя и буду любить до самой своей смерти.

— Значит, мне не стоит переживать о том, что на тебя накинутся толпы прежних любовниц? — спросила у него, а сама незаметно выдохнула.

Николь покачал головой.

— Нет, — уверенно заявил он. — Я не маленький мальчик, Надэя. У меня были женщины. Как благородные леди, так и сельские мещанки и крестьянки. Но ни одна их них не смогла покорить мое сердце так, как сделала это ты. Я не обману тебя, не предам. Мое сердце не выдержит разлуки с тобой. Ты очаровала меня, околдовала. На веки привязала меня к себе. Я живу лишь тобой, разве ты этого не чувствуешь?

Я счастливо улыбнулась, готовая вот-вот разрыдаться. Любит! Искренне и безвозмездно! Разве не это счастье⁈

Уронив голову ему на плечо, тихо вздохнула от блаженства. Возможно, я бы и дальше пребывала в неге, да только неожиданно пришедшая в голову мысль заставила меня резко выпрямиться и посмотреть в глаза супруга.

— Я так и не смогла вновь понести дитя. Его величество наверняка удивится отсутствию у нас хотя бы одного ребенка. Вдруг решит, что оказал тебе медвежью услугу, поженив нас?

— Не переживай, Надэя. Если он спросит, я расскажу ему все как было. Как я задержался по его просьбе в столице, как ты одна отважно защищала наши земли и восстанавливала деревни. Вильям будет гордиться тобой, Надэя. Он высоко ценит не только преданность, но и ум, и отвагу.

«Надеюсь, любимый, твои слова действительно правдивы. Уж слишком много дел я тут наворотила, которые вряд ли придутся по нраву его величеству…».

За десять дней до зимнего солнцестояния мы уже полностью были готовы отправиться в путь. Было немного волнительно, все же я опять надолго оставляю за своей спиной не только дом, но и свое дело. Справятся ли Дарк, тан Люциус и тан Урас с возросшим потоком желающих учиться в нашей школе? А поставки? Смогут ли они вовремя доставлять товары к порталу? Да и производство нужно постоянно контролировать, чтобы избежать перебоев в работе.

Еще одним поводом для серьезных волнений стало то, что мне пришлось оставить своего верного защитника дома. Я ни разу не покидала пределы Шорхата без Дарка и его неусыпного контроля. А все из-за того, что старый воин не обладал необходимой для перехода магией.

Беспокойство о матушке и о имении не давали мне возможность расслабиться и насладиться новым путешествием. Я, конечно, оставила всю свою охрану дома, велев им слушаться во всем Дарка и помогать по мере необходимости, но кто знает, как долго продлится наше отсутствие. Мы то надеемся вернуться домой в лучшем случае через две недели, вдруг получится так, что задержимся на долгие годы? Мало ли какие могут быть причуды у короля.

Николь, памятуя о тех событиях, которые нам пришлось пережить в его отсутствие, тоже решил оставить часть своей свиты в Шорхате. Да и мне так спокойнее, все-таки в имении осталась матушка, которая не сможет защитить себя в случае опасности.

Одна надежда на источник с его переменчивым характером. Он преподал нам хороший урок, надеюсь больше такого не повторится. Не хотелось бы, чтобы о Шорхате и его природных богатствах узнали посторонние.

Теперь я отчасти понимаю отца и его желание жить обособленно. Шорхат действительно имеет в себе баснословные богатства. Здесь и лес в шаговой доступности, и море с его дарами, и плодородная почва. В одном месте и сразу все. Такого нет ни у одного танства.

Три дня пути до Бадеи прошли как одно мгновение. Николь держал ухо востро, постоянно контролируя дорогу, хотя я пыталась его убедить в том, что стихия ветра в случае опасности всегда предупредит меня заранее. Нет, я, конечно, не вела себя неразумно и неосмотрительно, словно шкода, но упустить возможность почувствовать ветер, слиться с природой я не смогла.

Почти весь путь я проделала верхом на коне. Это вилонийки и юраккешки не позволяют себе верховые прогулки, придерживаясь правил и традиций, но не я. Да и как отказаться от ощущения высоты, близкой к парению? От чувства легкого напряжения? Не того напряжения, которое сковывает, а наоборот, чувства свободы. Когда каждая мышца, как цветок, сжатый в бутон, раскрывается и восприятие окружающего становится острее?

Портальный переход — это полный треш! Мало того, что он опустошает резерв магов при переброске, так еще оказывается это очень дорогая услуга. Чтобы встать в круг нам пришлось выложить по одному золотому на каждую живую душу, заплатить пятьдесят серебреников за багаж, заполнить специальные бланки, уведомления о технике безопасности, получить документ о том, что мы добровольно соглашаемся на риск в связи с переходом и всю ответственность берем на себя.

Да-да, хитро сделано и не подкопаешься! То есть, если нам неправильно настроят портал и нас выкинет где-нибудь у черта на куличках, то виноваты все равно останемся мы? Я хотела было возмутиться, да мне не дали ни единой возможности высказаться. Николь просто впихнул меня в круг и так сильно прижал к своей груди, что аж дышать стало трудно, не то, что говорить.

Никто не предупреждал меня об ощущениях, которые я буду испытывать во время перехода, а я сама, окрыленная возможностью повидать мир, к сожалению, упустила сей факт.

Это было нечто. Вроде ты стоишь на одном месте и пытаешься сделать один единственный шаг вперед, чтобы выйти из круга, а ощущения такие, будто несколько часов пробираешься сквозь заросшее тиной зловонное болото, утонув при этом по самую макушку.

Я выдохлась, начала задыхаться и терять силы. И если бы не Николь и его поддержка, то вряд ли бы смогла самостоятельно выбраться из-под пространства. Здесь действительно нужна практика, которой у меня, увы, до этой поры не было.

Вид мой наверняка был жалок. Я даже со стороны словно увидела себя: бледная, трясущаяся, с подгибающимися коленями. И при этом судорожно пытающаяся отдышаться. Меня будто вывернули на изнанку, вынули все органы и разложили по косточкам, а потом вновь собрали в попыхах, не используя при этом анальгетики.

Каждая клеточка моего тела болела так, словно ее прижигали огнем. Каждое движение приносило неимоверную боль, заставляя меня чуть ли не разрыдаться в голос. О, Господи! Если бы я знала, какая экзекуция мне предстоит, то я бы триста раз подумала, прежде чем радостно соглашаться на услуги портальщиков!