— Удивительно, не правда ли? — Жрец Дэйты встал рядом, задумчиво глядя сквозь пелену ливня.

— Что именно кажется тебе удивительным, Сунь? — уточнил я, лениво скосив глаза. На лице китайца промелькнуло мимолётное недовольство. Надо думать, от того, что «внезапное» появление не возымело на меня должный эффект.

— Лаккона, — пояснил тот. — Она словно живое существо: защищает себя, реагирует, борется.

— Продолжая твою аналогию, придётся задаться вопросом: кто мы для этого мира — вирус или лекарство?

— Тогда, может, вакцина? — уголки тонких губ тронула лёгкая улыбка.

— Не знаю, — равнодушно пожал я плечами. — Ты мне скажи…

Китаец негромко вздохнул:

— Стоит ли нам и дальше ходить кругами? Ты ведь обо всём догадался, верно?

— О том, что каждый из вас, хитрованов, ведёт свою игру? Знал с самого начала. О том, что, продвигая свой замысел, отплясывал под твою китайскую дудку? Честно сказать, не сразу. Впрочем, удар вышел смазанным. В дураках остался только Лазарь, а ему к этой роли не привыкать.

— Каждый из нас играл свою роль, приближая победу. Просто мой план был несколько более… многогранным. И нужно отметить, ты справился просто блестяще. Теперь нам следует не враждовать, а срывать плоды победы, покуда они не сгнили на ветках.

— Твои слова греют мне душу.

— Ты врешь, — мягко пожурил китаец. Я усмехнулся:

— А ты нет?

— И я тоже, когда это необходимо. Хочешь правды? Правда в том, что иначе было нельзя. Судьба ходит извилистыми тропами. Но правда также и в том, что в этот раз я принёс не только слова.

— Бойтесь китайцев, дары приносящих, — пробормотал я. Сунь оживился:

— Любопытное выражение, — отметил он. — Откуда оно?

— Бес его знает. Кажется, кто-то из классиков.

— Написавший эти строки был мудрым человеком, но плохо знакомым с обычаями Поднебесной. Войне и предательству мы всегда предпочтём мир и сотрудничество во благо обеих сторон.

— Возможно, он просто не переносил вашу манеру вести дела?

— Что ж, вынужден признать, серьёзные вопросы у нас принято обсуждать за бутылочкой байцзю где-нибудь в ресторане. Однако ситуация, сам понимаешь, не располагает к долгим прелюдиям, поэтому с твоего позволения… — Собеседник прервался, проследив за моим взглядом. Косая стена дождя расступилась, явив силуэт игрока. Закопчённая экипировка свисает рваными тряпками. Остатки волос мокрыми космами липнут к худому лицу, исполосованному бороздами запёкшейся крови. Вместо ногтей — багровеющие струпья воспалённого мяса. Зато уровень скакнул с третьего разом до пятого. Даже отчасти завидую. Манул хмуро кивнул нам и, ни слова не говоря, скрылся в недрах пещеры.

— Чудовищный навык, — упавшим голосом проронил Сунь. — В конечном итоге он либо погубит его, либо вознесёт на вершину.

— Если раньше не всадят нож в спину, — отрезал я. — Так на чём мы остановились?

— Наша небольшая договорённость… Магический дар, увы, не попадался мне на глаза. Но раз уж мы говорим откровенно, случись иначе, я бы всё равно не стал отдавать настолько редкую карту.

— Достаточно откровенно, — сухо произнёс я. — Тогда о чём речь?

— Как насчёт Выведения токсинов (E)? — неожиданно предложил Сунь. И, как будто бы извиняясь, добавил: — Доступ к Терминалу, это лишь вопрос времени. Если желаешь, я могу приобрести для тебя этот навык и даже помочь с его насыщением.

— Это какая-то восточная шутка?

— А разве ничего не щёлкнуло в голове? Не сложился какой-нибудь пазл?

— Например? — скучающе поддержал я, устало массируя веки. Ничто в моих словах или облике не должно было выражать заинтересованности. Разум же в авральном режиме перекапывал задний двор памяти в поисках подходящих случаю взаимосвязей. Китаец никогда ничего не делает и не говорит просто так…

— Откуда мне знать, — со своей неизменной загадочной полуулыбкой потянул тот, дипломатично давая мне время на размышления. А я, наконец, понял. С одной стороны, без дела остаётся Живица сприггана (E), довольно перспективная, но грозящая биологическим заражением крови. С другой же, Выведение токсинов (E), которое, если так подумать, распространяется не только на кишечно-желудочный тракт и действительно может сработать. Чёрт, попадание в нерв проблемы может и не стопроцентное, и нездоровое сношение совы и глобуса как будто имеет место быть. Но что-то в этом действительно есть. Откуда только узнал? Судьба? Ещё бы китайский гороскоп вспомнил, нострадамус узкоглазый.

— Если мне вдруг потребуется средство от расстройства желудка, ты об этом узнаешь, — покачал головой я.

— Знал, что ты откажешься. Теперь уже не важно. Даже то, что я сказал, а ты услышал, уже будет достаточно. Возьми вот её, — изящным жестом холёных пальцев Сунь протянул мне Универсальную оружейную карту (F).

— Значит, решил откупиться?

— Синица в руке лучше, чем журавль в небе. Ты потерял меч, другой такой теперь не найти.

— Купить в Терминале? Возвращаю тебе твои же слова. Доступ к нему — лишь вопрос времени. А сумма в 10 ОЗ давно не способна заставить моё сердце биться чаще.

— Терминал не даст тебе выбора, разве не знал? Ты получишь меч, несомненно, но дьявол, как известно, в деталях. Тем более твой запасной, как я видел, тоже слегка истрепался…

— Допустим, — медленно кивнул я. — Но откуда она у тебя? Помнится, на старте мне дали обычную.

— Универсальные достаются тем, кто первым навыком выбирает рукопашный бой, магический дар или любую другую мистическую систему. Иными словами, отказывается от специализации на холодном оружии. Это трудный путь, и так получилось, что один мой знакомый переоценил свои силы. Наследство его глупости пусть послужит на благо живым. Но поспеши. Когда закончится дождь, мы должны быть готовы выступить без промедления…

— 48 часов, 11:30

Ливень закончился также резко, как начинался. Излив на ошеломлённую таким напором твердь земную все запасы влаги небесной, каменные своды Лакконы вновь, как ни в чём не бывало, засияли тусклой лазурью магического освещения. Все невеликие приготовления к походу к тому моменту уже были сделаны, игроки восседали на чемоданах в ожидании отмашки. Чёртовы катакомбы, к тому же изрядно подтопленные, сидели в печёнках не у меня одного. Поэтому, как только разведчики принесли весть, что худо-бедно передвижение возможно, медлить, ожидая, пока просохнет почва, не стали. Споро собравшись, игроки повылезали из неуютных тоннелей и двинулись в путь.

Впрочем, библейского чуда групповой левитации не произошло. А размякшая почва, вездесущая грязь и вода никак не способствовали проходу полутысячной армии. В особенности, когда большая часть той армии походила скорее на процессию беженцев, бегущих от войны, а не жаждущих её, грязных, голодных и растерянных. И всей этой неповоротливой махиной нужно было как-то ворочать, причём по возможности эффективно. Но сложные схемы подходили профессиональной армии — для сброда они были вредны.

Поэтому, не мудрствуя лукаво, от изобретения велосипеда решено было отказаться в угоду структуре, уже успевшей доказать свою работоспособность — разделению на малые группы. Итого вышло двадцать восемь малых отрядов, от десяти до тридцати человек в каждом. Ядром каждой такой ячейки выступят ветераны, имеющие за душой некоторый авторитет и парочку уровней. В остальном людей и зоны ответственности делили впопыхах и, можно сказать, на коленке. С оглядкой на фракционную принадлежность, но не в угоду ей. Никаких смотров и собеседований. Предполагалось, что первые столкновения и первая кровь сами собой отделят агнцев от козлищ, а из выживших можно будет собрать куда более сбалансированные составы.

Так мы думали. Но время шло, ноги игроков месили грязь, медленно, но верно наматывая километры, а противника как не было, так и нет. Только десятки тел, обезображенных и притопленных в перегоревший компост, образовавшийся на месте гибели грибного леса. Если мертвеца можно было извлечь из грязи и вскрыть, не задерживая продвижение колонны, трофейщики, а проще говоря, мародёры, делали это. Остальных бросали, как есть. Единственным «столкновением», о котором мне довелось слышать за это время, стала встреча отряда дальней разведки со слепым обгоревшим кобольдом, чудом уцелевшим в огне. Полуживого слепца попытались разговорить, разумеется, безрезультатно, а затем просто добили.