— Твоего запаха, — уточнил Гаврила.
Избор провел ладонью по камню, налег на него плечом.
— Велик ли камень?
— Не очень… Втроем мы его бы сдвинули…
Гаврила вздохнул. Теперь их было не трое, а двое и один.
— Ничего. Что сто старичков смогли поставить, то два богатыря повалят.
Вместе с Исином они уперлись в глыбу и попробовали сдвинуть ее, но тщетно. Исин толкал ее, пока в глазах не заплясали искры. Потом, немного отдохнув, они попробовали это сделать еще и еще раз. После их третьей попытки Гаврила сказал:
— Наверное, их было больше, чем сто…
Избор сидел, привалившись к глыбе, и шумно дышал. Круги в глазах расплывались в кольца и пропадали.
— Я поищу другой выход…
— Погоди. Что время зря тратить? Есть выход.
— Где? — Повернул голову Исин. — Куда идти?
— Тут.
Избор ткнул пальцем в мешок.
— Пока Мертвая вода не кончится, для нас препятствий нет. Сейчас отдохну, расколю камень, и вытащим его по частям.
Не откладывая дела в долгий ящик, он достал кувшин, и тоненькой струйкой провел по камню. Камень зашипел, покрылся пузырями, и вода с поверхности ушла вглубь, что бы продолжить там свою разрушительную работу.
Глава 53
Глыба треснула и раскололась по тому месту, где текла вода. Встав на отколовшуюся часть камня, Избор толкнул плечом другую половину. Скребя по стене, камень выпал наружу и в лицо людям пахнуло теплой сыростью — на площадке перед пещерой плясали струи дождя. Ни один из людей не поспешил выйти из-за защиты камней. Темнота волной набегала на горы, но небо, не смотря на то, что солнце уже скрылось было по-летнему светлым. На нем далекими кострами горели яркие звезды.
— Угомонились они или нет? — спросил Исин, имея ввиду малорослое воинство Картаги. — Уж вроде всех измордовали…
— Дай Бог, что бы на сегодня все кончилось… — сказал Гаврила.
— Неужто, навоевался? — усмехнулся Избор.
— Не в этом дело, — после молчания ответил Гаврила.
— А что так?
— Если сегодня что и случится, то вам драться придется, а не мне…
Понурив голову он, еще не убранным в ножны мечом, стал резать глыбу, из которой сам торчал от колен и выше.
Желая хоть как-то утешить друга, Избор сказал.
— Ничего. Если что и будет — хоть советом поможешь. Зато завтра.
Он и сам не знал, что будет завтра, но Гаврила воодушевился.
— Может быть… — вздохнул он. — Должно же это все когда-нибудь кончится?
— Конечно, — бодро подтвердит Исин. — Пошли отсюда.
Гаврила сунул бесполезный теперь меч в ножны.
— Пошли, — согласился он. — Лошадей бы достать.
— Лошадей? — Избор удивился пришедшей в голову мысли — Лошадей… А как ты на нее сядешь, на лошадь-то?
Гаврила почесал голову, выругался и махнул рукой.
— Ничего. Пешком как-нибудь…
— «Как-нибудь» — повторил Избор. — Подожди-ка… — обронил воевода. — Я сейчас.
Он вошел в пещеру. Там по-прежнему царил разгром, но то, что ему было нужно, он нашел сразу. Расстелив сеть Избор вырезал из нее несколько веревок подлиннее. Свернув кусок веревки петлей, он сунул его в волшебное зеркало.
— Ничего, — пробормотал он — Не боярин еще. Под брюхом у лошади поездит…
Сунув веревку в мешок, он поспешил выйти, пока старички снова не надумали загородить вход в пещеру. Коридор по-прежнему был пуст и темен, а вот площадку перед ней озарял мигающий сиреневый свет. Он побежал и наткнулся на Исина.
— А я думал, что и впрямь на сегодня все кончилось… А они вон… На ночь глядя…
Гаврила, до сих пот стоявший и смотревший на происходящее нырнул в камень позади себя и через секунду снаружи раздался полный тревоги голос.
— Выходите быстрее. Пока он весь не вылез!
Избор нырнул наружу, и в несколько прыжков оказался рядом с Гаврилой. Зрелище удивительное и жуткое предстало перед ним.
Площадку, что они миновали подходя к пещере, озарял дергающийся фиолетовый свет. Он шел от камня, лежавшего рядом с входом в пещеру и похожего на чью-то морду. Свет окутывал его, словно лесную гнилушку в тихую ночь и лишь иногда прорывался наружу острыми, как лезвия лучами. Камень дергался, ползал по земле, словно что-то живое, некогда заточенное в него, стремилось освободиться и выбраться наружу.
На их глазах глыба рывками начала отодвигаться от стены и следом за ней потащилось толстое чешуйчатое тело. Гаврила стоял молча, а Исин заорал:
— Светлые Боги! Это же дракон!
— Дракон, — подтвердил Гаврила. Зависть, прозвучавшая в его голосе, была столь велика, что Избор оторвавшись от дракона, и посмотрел на Масленникова.
— Чему завидуешь?
— Вам.
Избор прикинул длину твари, что еще не сумела выползти из скалы целиком и присвистнул.
— Конечно, позавидуй… Не тебе теперь голову откусывать будут…
Он покосился на хазарина. Глаза у того горели не хуже, чем у дракона. Радостно дыша, он повернулся к ним и молвил:
— Да причем тут голова! Это же подвиг! И какой! Победить дракона! Про такое в песнях… В былинах…
Избор посмотрел на него, и сказал:
— Это если победишь. А ну как он тебя сожрет? Заскучаешь у него по кишкам ползать…
Хазарин только упрямо махнул головой и Избор вздохнул.
— Это для тебя подвиг. А для нормального человека только лишнее беспокойство… Я-то помню, как ты все мечтал дракона зарубить. Давай, руби. Мешать не буду.
Избор не отрываясь смотрел, как туловище зверя появляется из горы. Исин тоже замолчал, но его молчание было другого свойства.
— Ты что думаешь, что его сюда прислали, что бы тебе удовольствие доставить? — спросил Избор.
— Все равно, — упрямо возразил хазарин. — Это редкая удача. Хоть увидел. Даже если драться не придется… А уж если сподобимся… Будет теперь что рассказать…
— Вот, вот. Теперь главное дожить до того момента, когда в корчме сядешь, и врать начнешь.
— Да уж, удача… — пробормотал Гаврила. Он-то понимал, что такое дракон и что предстоит выдержать его друзьям. С каждым мгновением дракона становилось все больше и больше. На площадке становилось тесно от свернутого в кольца тела, лап и радужных крыльев.
— Чем реже такие удачи, тем жить проще, — недовольно согласился Избор. — Ну, чего мы с ним делать будем? Где у него сердце? Где печень?
— Ничего. Свежевать будем — разберемся. Уж я бы разобрался с этой гадиной, — завистливо сказал Масленников поигрывая мечем, не в силах одолеть этого мощного порыва он сделал стремительное движение и, обойдя дракона справа, рубанул его по хвосту.
— Дурак! — крикнул Избор. — Куда лезешь? Может, он просто мимо полз…
Но крик его был заглушен ревом дракона. В каменной глыбе висевшей у него вместо морды распахнулась пасть, и оглушительный рев полный боли и злобы потряс горы.
Не веря в такую удачу, Гаврила застыл на месте. Дракон и он сам оказались одного поля ягодами! Поняв это, он крикнул друзьям:
— Не троньте его. Он мой!
Избор отступил, впрочем, не убирая меча в ножны, и оттащил Исина.
— Ну и терзай его на здоровье, — крикнул он. — Мы тебе мешать не будем.
Удивление, остановившее Масленникова, едва не стоило ему жизни, дракон махнул хвостом и богатырь, едва задетый им, отлетел вглубь горы. На глазах друзей он врезался в скалу и скрылся в ней. Если б удар такой силы достался ему, то вряд ли его спасла и Мертвая вода.
Дракон, чувствуя боль в разрубленном хвосте, взмахнул яркими как у бабочки крыльями, легко переместился туда, где только что стоял Гаврила, но на свое счастье от удара богатырь улетел тал далеко, что не успел вернуться назад.
Понюхав землю и ничего не найдя, дракон также грациозно повернулся к Избору и Исину. Хотя воевода и ожидал этого, все же ему стало не по себе. Умом-то он понимал — если этот дракон смог ударом хвоста забросить куда-то Гаврилу, то для него он никак не мог быть опасен. Но все это понимал ум, а что-то более сильное, более древнее кричало в нем — «Убеги! Спрячься!» Что бы заглушить этот голос Избор проорал в раскрытую пасть:
