— Так берегли бы его, — назидательно сказал он. — Такие вещи пуще глаза беречь следует.

— Ты теперь разбойников поучи, как талисманы беречь нужно, — огрызнулся Исин. — Развяжи!

— Развяжу.

Медленно, внимательно глядя под ноги, словно надеясь найти шкатулку в траве, Муря начал бродить по поляне.

— Не уйдет? — шепотом спросил Исин Гаврилу.

— А что? Не хочется?

— Нет, — сказал тот. — Пусть сначала развяжет, а потом уж идет куда хочет. Разбойнички-то могут вернуться.

— Конечно, вернуться, — согласился Гаврила. — Хорошо бы улететь вместе с ним. Или хотя бы поговорить по душам.

— Поговорить?

Гаврила кивнул.

— Мы же колдуна искали, а он вот сам нас нашел. Да и знакомый, вроде…

— Эй! — окликнул он Мурю. Старик обернулся, вопросительно подняв брови. Двинув головой в сторону деревьев, Гаврила сказал:

— Там за елками разбойники коней оставляли. Погляди-ка там.

Старик кивнул и ушел в елки. Вернулся он оттуда быстрее, чем они ожидали. Сердце Избора забилось сильнее. Руки старика вертели заветный ковчежец. Каждый из них услышал знакомый щелчок, и на берегу стало чуть-чуть светлее. Не стесняясь привязанных к деревьям зрителей, колдун повесил талисман на ветку перед собой, затряс руками и забормотал заклинания.

Он принимался за это несколько раз и каждая следующая попытка делала его все более мрачным.

Попробовав в последний раз Муря устало сел на песок. Талисман качался у него не указательном пальце. Исин тихонько взвыл, прощаясь с последними надеждами.

— Подделка, — сообщил колдун. — Просто золота кусок ….

— Опоздал ты, — сочувственно сказал Избор. — Чуть бы пораньше…

— Да, — рассеянно сказал Муря, — с утра у меня день не задался. Халат любимый куда-то подевался, найти не могу. Кто-то зеркало разбил.

Он посмотрел на них внимательно и испытующе, выискивая обман за простодушными улыбками, но они выдержали испытание.

— Придется вам теперь похитителей искать, — сказал он, наконец. — Помочь вам, что ли?

Это звучало не как вопрос, а как предложение.

— Помоги, коль замараться не боишься. Мы на твоем ковре…

Колдун пренебрежительно махнул рукой и Масленников сразу понял, что ковром своим Муря делиться ни с кем не собирался.

— Где настоящий-то искать будете? Отдали кому?

— Кабы знать, — мрачно ответил за всех Гаврила. — Утащили….

— Кто?

— Кабы знать, — повторил Гаврила.

Муря посмотрел на него с жалостью, потряс головой, словно удивлялся тому, что тут творилось и утешил его.

— Узнать-то можно… Сейчас поглядим.

Колдун со вздохом поднялся и пошел к ковру, но теперь даже Исин не подумал, что колдун хочет удрать.

— Сейчас кадку принесет, — сказал Исин. — Воды туда выльет, потом нужные слова скажет и все. Все просто.

— А сам чего тогда, если просто, ничего нам не показываешь? — угрюмо спросил Избор.

Исин подергался на всякий случай. Веревка по-прежнему держала крепко, лишний раз говоря о том, что настоящий талисман утерян и колдовство, что делало веревку стократ прочней, все еще действует.

— Руки связаны, а то бы я показал…

Муря вернулся, неся в руках плоский сверток. Не объясняя, что к чему, он развернул его и достал небольшое блюдо.

— Сейчас поглядим, кто это вас облапошил… Подозрения то есть?

Гаврила кивнул и спросил для полной уверенности.

— Это у тебя что?

— Спрыг-блюд. Все чего нужно покажет.

Он любовно рукавом протер поверхность.

— Ручная работа. Двести лет делал…

— Покажи-ка нам позавчерашний день, ближе к полудню.

Сперва они не увидели ничего. Потом по блюду пробежала рябь, и оно обрело глубину, став окном в какой-то другой мир.

Он увидел себя самого, разговаривающего с Гаврилой, и увидел, как за их спинами поднялся из травы песиголовец. Несколько мгновений он сидел на земле и тряс головой, а потом, придя в себя, огляделся и даже не попытавшись найти оружие, цапнул мешок с талисманом и рванулся к тропинке. Из блюда донесся крик Гаврилы. Потом там появился опять он сам и стал пускать стрелы…

— За кусты, — приказал Избор. Невидимый глаз, что подсматривал за ними, послушно пролетел сквозь заросли боярышника и показал спину убегающего врага. Песиголовец успел сделать пять длинных прыжков, как вдруг голова его мотнулась назад, словно по ней ударили кувалдой, и из нее, цветом, выросла стрела. Потому как дернулась голова у песиголовца, Избор уже понял, откуда прилетела стрела и, понимая, что стрелок сейчас вылезет, крикнул:

— Вот он! Глядите, в кустах!

Из кустов вылез встреченный ими старичок и мелко перебирая ногами подбежал к еще дергавшемуся на земле врагу. Он не побоялся вырвать у песиголовца из рук ковчежец, и на глазах у людей вынув талисман, сунул туда подделку.

— Кто же его, гада, отвязал-то? — вдруг спросил Муря. Он был удивлен никак не меньше других. — Я ведь его так удачно к дереву пристроил…

— Мы и отвязали, — скрипнул зубами Гаврила. — Верно все-таки народ говорит — добра не сделаешь и зла не получишь.

— Дураки, — с чувством сказал Муря. — Какие же вы дураки! Лезете без понятия куда не нужно… Так вам дуракам и полагается.

Его голос привел Избора в чувство.

— Значит все-таки старичок… — скрипнув зубами, сказал он. — Старикашечка…

Исин наклонился над блюдом, и искательно заглядывая в лицо колдуна, попросил.

— А можно еще посмотреть, где сейчас талисман?

Муря не стал артачится.

— Попробуем.

Он зашептал что-то над блюдом. Из него повалил пар. Колдун сделал несколько движений руками, словно что-то вкручивал в рябь, затопившую всю поверхность блюда. После этого дрожащее изображение сделалось похожим на поверхность пруда, по которому ветер гоняет рябь. Они подождали с полминуты, но рябь на блюде не унималась.

Колдун удивленно хмыкнул и, достав из-за пазухи мешочек, залез туда двумя пальцами. Вынув шепотку какого-то порошка, он рассыпал его по поверхности блюда. Вверх ударила струя зеленоватого дыма едва видимого на фоне листьев и рябь унялась. На блюде они увидели самих себя, но не успели они удивиться, как изображение стало меньше, и они увидели все туже лесную дорогу сверху, откуда-то с большой высоты.

Исин даже посмотрел наверх, рассчитывая увидеть там чей-нибудь глаз, но конечно ничего подобного там не наблюдалось. Хотя кто-то был же там! Кто-то видел все это!

Высота, с которой они смотрели вниз, все увеличивалась, словно тот, чьими глазами они смотрели вниз, улетая вверх, хотел показать им все горы. Вскоре на блюде появились и они.

Горы увеличивались в размерах. Снеговые шапки обретали объемность и люди подумали, что талисман где-то там, на вершине горы, но этот маленький невидимый глаз перескочил гребень и нырнул ниже.

Люди, было, подумали, что чаша где-то тут, на вершине горы но этот маленький невидимый глаз перескочил гребень и нырнул ниже. По блюду снова пошла рябь. Снежные вершины завертелись, раздваиваясь и разтраиваясь.

— Ничего себе … — озадаченно пробормотал Муря — Что они там…

Он снова достал порошку из мешочка и высыпал его на блюдо. Кутерьмы от этого на блюде меньше не стало. Казалось там сплелись в клубок десяток разноцветных змей и перекатывались по нему, не давая ничего толком разглядеть, наклонившись к блюду он прошептал что-то и изображение опять появилось.

Неведомый глаз, показывающий им все это, стрелой рванулся вниз по склону горы. Он торопился, словно чувствовал, что может не успеть показать всего того, что должен. Словно раненый зверь он в последнем прыжке добрался почти до подножья горы, и на блюде появилось изображение не то большой норы, не то пещеры. Стена около нее была словно издырявлена отверстиями. На этом блюдо померкло и перестало вообще что-либо показывать.

— Вот тут он, похоже, и есть, — сказал колдун.