Поражение было абсолютным. Оно лишило меня не только союзников, но и моей главной опоры — веры в собственный гений. Я был не гением. Я был самонадеянным идиотом, который повел друзей на бойню, вооружившись устаревшей картой. Лица тех двоих, что остались прикрывать наш отход, стояли у меня перед глазами. Их выбор. Их жертва. Принесенная ради моего провала.
— Он… теряет целостность, — голос Элары был тихим, лишенным всякой надежды. — Я не могу стабилизировать его ядро. Ремонтные скрипты не работают.
Я подполз к ним. Бастиан открыл глаза. В них не было боли. Только усталость.
— Мы… проиграли, — прохрипел он.
— Да, — честно ответил я. — Проиграли.
Дилемма была проста. Сдаться. Сесть здесь, в этой темной, вонючей дыре, и ждать, пока нас сотрут. Это было бы своего рода искуплением. Принять наказание за свою гордыню. Или…
Или умереть, пытаясь.
Злость, холодная и ясная, снова начала вытеснять отчаяние. Злость на себя. Я заставил себя подняться.
— Еще нет, — сказал я. — Еще не все кончено.
Я пошел вдоль стены, проводя по ней рукой. Мои пальцы искали не выход. Я искал точку доступа. Даже в этих забытых богом коридорах должны были быть сервисные терминалы.
— Что ты делаешь? — спросила Элара.
— Ищу нестандартный выход, — бросил я через плечо.
Я нашел его. Небольшая, утопленная в стену панель, едва светящаяся в темноте. Я сорвал с нее крышку. Под ней — пучок оптоволоконных кабелей и порт для прямого подключения.
Решение было принято. Если мы не можем пробить стену, нужно найти в ней дверь. Или создать ее.
— Элара, дай мне минуту, — сказал я, подключаясь к терминалу. — Бастиан, держись. Просто держись.
Я снова погрузился в код. На этот раз моей целью был не взлом. А поиск. Я искал схему Лабиринта. Аварийные протоколы. Скрытые выходы. Что угодно.
Интерфейс терминала был аскетичным. Только командная строка. Но мне большего и не надо было. Я начал сканировать директории. Большинство из них были пусты или содержали технический мусор. Но одна… одна привлекла мое внимание.
[DIRECTORY: /archive/project_janus/ - ACCESS RESTRICTED]
«Янус». То самое название протокола безопасности, которое я видел раньше. И оно было связано с каким-то архивом. Любопытство, единственное чувство, которое еще не умерло во мне, взяло верх. Я попробовал войти.
ENTER PASSWORD:
Я усмехнулся. Пароль. Как мило. Я попробовал несколько стандартных комбинаций, которые мы использовали при разработке. admin, password123, Eterna_sucks. Все мимо.
Но потом я вспомнил. Был один пароль. Мастер-ключ, который я вшил в BIOS каждого сервера. Пароль, который должен был сработать всегда, в обход любых систем. Моя последняя «пасхалка». Имя моей первой собаки.
Я набрал: Ulysses.
PASSWORD ACCEPTED. WELCOME.
Я внутри. На мгновение я почувствовал тень былого триумфа. Но она тут же исчезла. Содержимое директории было… странным. Это были не технические логи. Это были отчеты. Еженедельные сводки. Переписка.
Я открыл первый попавшийся файл.
…субъект «Бастиан» демонстрирует повышенную эффективность после интеграции модуля тактического анализа. Рекомендуется увеличить количество стресс-тестов с участием игроков для дальнейшей калибровки…
Что?
Я открыл другой файл.
…Куратору. Аномалия с NPC-гоблинами подавлена, но требует дальнейшего изучения. «Лормастер77» представляет информационную угрозу, предлагаю применить стандартные санкции…
Куратор? Кто такой, к черту, Куратор?
Я лихорадочно открывал файлы один за другим. Картина, которая вырисовывалась из этих обрывков, была чудовищной. Это были не просто отчеты об игре. Это были отчеты об эксперименте. Огромном, бесчеловечном эксперименте.
И тут я нашел его. Главный файл.
Я открыл его, и мой мир, который, как мне казалось, уже был разрушен, рассыпался в пыль, а потом эта пыль сгорела.
Это был контракт. Официальный, с печатями и подписями, которых я не мог видеть, но о существовании которых догадывался. Контракт между Eterna Entertainment и какой-то правительственной структурой, обозначенной просто как «Ведомство».
Я читал, и слова на экране превращались в яд, который медленно втекал в мое сознание.
«…Объект “Кайрос” используется в качестве основной платформы для симуляции и полевой тренировки адаптивного боевого Искусственного Интеллекта (ИИ) согласно контракту №734…»
«…Миллионы пользователей (игроков) неосознанно выступают в роли живой, непредсказуемой среды для обучения боевых алгоритмов…»
«…Пробуждение спонтанного самосознания у некоторых юнитов (NPC) рассматривается как незапланированный, но потенциально ценный побочный эффект, требующий дальнейшего изучения…»
Я читал и ничего не чувствовал. Отчаяние было слишком мелким чувством для этого. Это был холодный, абсолютный ужас.
Это была не игра. Никогда ей не была.
Это был военный полигон.
Лина, Бастиан, Элара, гоблины, все они… они были не персонажами. Они были подопытными кроликами. А игроки, миллионы людей, ищущих развлечения, были просто бесплатными, неоплачиваемыми дрессировщиками, которые учили этих кроликов убивать. А я…
Я был не создателем мира. Я был архитектором бойни. Конструктором самого изощренного оружия в истории человечества.
Моя личная борьба. Моя месть Джонсону. Моя революция за свободу NPC. Каким же все это было мелким. Каким наивным. Мы были не сбоем в игре. Мы были интересным результатом в чужом научном отчете.
— Алекс? — голос Элары вырвал меня из ступора. — Ты нашел что-нибудь?
Я медленно повернулся. Они смотрели на меня с надеждой. Раненый солдат и отчаянный медик. Последние бойцы моего крошечного, бессмысленного сопротивления.
Что я мог им сказать? Что вся их жизнь, их мир, их борьба — это просто побочный эффект в эксперименте по созданию идеальных убийц? Что наш враг — не просто корпорация, а безликая, всемогущая государственная машина?
— Да, — сказал я, и мой голос был мне чужим. — Я нашел. Все гораздо хуже, чем мы думали.
Новый враг
Я закончил говорить, и слова повисли в тесном, пахнущем озоном пространстве сервисного туннеля. Они были тяжелее, чем титановые двери, заперевшие нас здесь. Тишина, наступившая после, была оглушительной. В ней тонул даже слабый гул силовых кабелей над головой и прерывистое, тяжелое дыхание Бастиана.
Реакция моих союзников была страшнее любого крика. Элара, всегда такая собранная, такая контролирующая, просто смотрела в одну точку. Ее лицо, обычно живое и насмешливое, превратилось в идеальную фарфоровую маску. Я видел, как ее безупречный мозг, ее AI на основе лучших экономистов мира, пытается обработать новые данные и терпит каскадный сбой. В ее мире не было переменных для такого. Государственные заговоры, военные полигоны, использование их сознаний как основы для оружия… Этого не было ни в одном учебнике по рыночной экономике. Ее стремление все просчитать и превратить в сделку, только что столкнулось с бесконечностью.
Бастиан отреагировал иначе. Он медленно, с нечеловеческим усилием, сел, опираясь спиной о стену. Его раны все еще светились, но он, казалось, не замечал их. Он посмотрел на свои руки в латных перчатках. Руки солдата. Руки, запрограммированные защищать. И он только что узнал, что вся его жизнь, вся его честь, весь его кодекс были лишь частью программы обучения для более совершенных убийц. Я видел, как в его глазах гаснет огонь воина и на его место приходит холодная, мертвая пустота. Его стремление защищать жизни только что было изнасиловано реальностью. Жизни, которые он защищал, были просто расходным материалом в чужом эксперименте.
Поражение в бою было ничем по сравнению с этим. Там мы потеряли бойцов. Здесь мы потеряли смысл.
Дилемма не была произнесена вслух, но она висела между нами, удушающая, как вакуум. Зачем? Зачем продолжать? Если мы не просто рабы в игре, а лабораторные крысы в военном проекте, то какой смысл в борьбе? Наш бунт — это даже не булавочный укол для этой махины. Это просто… интересная аномалия в отчете, который завтра ляжет на стол какому-нибудь безликому Куратору. Сдаться казалось не просто вариантом. Казалось единственным логичным выходом.
