Это был его ход. Он не отдал мне власть. Он забрал её себе.

— И последнее, — сказал он. — Помолвка между Родами Воронцовых и Голицыных… аннулируется. По причине… предательства одной из сторон.

Он посмотрел на меня.

— Вы свободны, Алексей. От всего.

Я слушал его вердикт, и чувства мои были смешанными. Победа? Да. Но какой ценой? Ректор, этот хитрый политик, забрал себе всё.

— Ректор, — начал я, и мой голос был спокоен. — Я понимаю, таковы правила, но…

Я замолчал. Ситуация сложилась не так, как я хотел. Он переиграл меня в самом конце.

Я продолжил, глядя ему прямо в глаза.

— До моего совершеннолетия осталось всего полгода. Не принимайте никаких важных решений без моего ведома.

Это не была просьба. Это было предупреждение.

Ректор Разумовский посмотрел на меня, и на его губах появилась тень усмешки.

— Разумеется, княжич, — ответил он. — Все важные решения, касающиеся вашего Рода, будут согласовываться с вами. Я всего лишь… временный управляющий. Хранитель.

Он прекрасно понял мой намёк. И принял его. Он показал, что не собирается узурпировать власть, по крайней мере, открыто. Наша сложная игра «ученика и наставника», «феномена и исследователя» продолжалась.

— А теперь, — он обвёл взглядом всех нас, — я думаю, этот долгий день окончен. Советую всем вам отдохнуть. Вам это понадобится.

С этими словами он развернулся и ушёл, оставив нас в пустом зале.

Мой бывший отец и бывший «тесть» уже были уведены стражей.

Мы остались одни. Моя команда. Мои союзники.

Лина подошла и взяла меня за руку. Дамиан молча стоял рядом. Князь Шуйский и Пётр смотрели на меня с благоговением.

— Ну что, — сказала Лина с улыбкой. — Поздравляю, «свободный человек». Что будешь делать со своей свободой?

Весь мир лежал передо мной. Все пути были открыты.

Я посмотрел на их серьёзные, уставшие, ожидающие лица. Они ждали от меня планов, приказов, стратегий.

А я… я рассмеялся. Громко, свободно, от души.

— Для начала? — я сжал руку Лины. — Для начала мне хочется это отпраздновать!

Они удивлённо на меня посмотрели.

— Ну сколько можно, право! — я развёл руками. — Скандалы, интриги, расследования! Пора бы и честь знать! Как насчёт того, чтобы отправиться в Петербург? Я попрошу у ректора средства, и мы отпразднуем! Мы будем пить, танцевать и радоваться жизни! А?

Лина: Её глаза вспыхнули. После всего пережитого ужаса и напряжения, моё предложение было как глоток свежего воздуха.

— В Петербург? По-настоящему? С танцами? Я… я никогда не была на настоящем балу, только на официальных приёмах… — она закусила губу. — Я за! Я очень за! Дамиан: Он закатил глаза, но я увидел, как уголки его губ дрогнули.

— «Пить и танцевать»… — пробормотал он. — Какая… плебейская концепция счастья. Но, полагаю, это лучше, чем сидеть в этой дыре. Князь Шуйский и Пётр: Они были в шоке. Старый князь откашлялся.

— Княжич… это… это весьма… неожиданно. Но, возможно, вам и правда нужен отдых.

Они не понимали меня. Но они были готовы пойти за мной. Даже в этой, самой безумной моей авантюре.

— Тогда решено! — я хлопнул в ладоши. — Ректор не сможет мне отказать после всего, что было! Завтра же едем в столицу! Готовьте свои лучшие наряды!

Я смотрел на них, на своих странных, но верных друзей, и чувствовал не просто облегчение. Я чувствовал счастье. Настоящее, простое, человеческое счастье. Война подождёт. Сегодня мы будем просто жить.

Ректор не смог мне отказать. Моя просьба, после всего произошедшего, была каплей в море. Он выделил нам средства, карету и дал три дня «для восстановления душевного равновесия». Я думаю, он просто хотел, чтобы я на время исчез из Академии и перестал сотрясать её стены.

Наше путешествие в Санкт-Петербург было само по себе приключением. Карета, которую нам подали, была не просто средством передвижения. Это был артефакт. Она не ехала по дорогам. Она скользила в нескольких сантиметрах над землёй, ведомая четвёркой призрачных лошадей, сотканных из чистого эфира. Мы неслись со скоростью, от которой захватывало дух, и добрались до столицы всего за пару часов.

Город ошеломил меня. Я, Петя, видевший только серые промышленные пейзажи, и я, Алексей, не помнящий ничего, — мы оба были в шоке. Огромные, многоэтажные дворцы в имперском стиле, с колоннами и лепниной, висели прямо над широкими каналами, по которым скользили длинные, изящные лодки, подсвеченные магическими огнями. В воздухе, между шпилями, летали посыльные на механических грифонах. Воздух пах речной водой, озоном от магических двигателей и ароматом дорогих духов. Это был мир, который я не мог себе даже вообразить.

Карета доставила нас к родовому гнезду Воронцовых. Это был не дом. Это был дворец. Огромный, немного мрачный, из тёмно-серого камня, он занимал целый квартал и нависал над каналом, как гигантский утес. Слуги в ливреях с гербом ворона встретили нас у входа. Они смотрели на меня с испугом и любопытством. Я был их новым, непредсказуемым хозяином. Дворец был роскошным, но холодным и пустым. Он был пропитан одиночеством моего «отца».

Но мы приехали сюда не для этого.

— Так, — сказал я, когда мы расположились в огромной гостиной. — План такой. Сначала — приводим себя в порядок. Потом — идём тратить деньги ректора. А вечером… вечером мы найдём самое весёлое место в этом городе.

Первым делом мы отправились по магазинам. Я настоял. Я смотрел на Лину в её простой одежде, на Дамиана в его вечном трауре, и мне хотелось подарить им праздник.

Мы ворвались в самый дорогой модный салон на Невском проспекте. Лина сначала стеснялась, говорила, что все эти платья — не для неё. Но я заставил её примерить одно. Тёмно-зелёное, из струящегося шёлка, которое идеально подходило к её рыжим волосам и зелёным глазам. Когда она вышла из примерочной и посмотрела на себя в огромное зеркало, она ахнула. Она была не просто красивой. Она была ослепительной.

— Ну вот, — сказал я, подходя к ней сзади и глядя на наше отражение. — А ты говорила — «железячница».

Дамиан, после долгих препирательств, согласился сменить свой траур на строгий, идеально скроенный костюм из чёрного бархата с серебряной вышивкой. Он всё ещё выглядел как готический принц, но теперь — как готический принц, собирающийся на бал, а не на похороны.

Себе я выбрал что-то простое, но качественное. Тёмный костюм, белую рубашку. Я не хотел выглядеть как аристократ. Я хотел выглядеть как человек, который пришёл веселиться.

Вечером, наряженные и готовые к приключениям, мы отправились в «Лабиринт». Это было самое модное и самое закрытое заведение в столице. Не просто клуб или ресторан. Это был многоуровневый особняк, где на каждом этаже была своя атмосфера: тихий зал с живой музыкой, где маги-иллюзионисты создавали под потолком звёздное небо; шумный бальный зал, где гремел оркестр; и даже небольшой игорный зал для любителей азарта.

Мы вошли, и на нас тут же обратили внимание. Наследники трёх Великих Родов вместе — это было событие.

Я взял Лину за руку.

— Потанцуем?

— Я… я не очень умею, — пролепетала она.

— Я тоже, — рассмеялся я. — Будем учиться вместе.

И я вывел её в центр зала. Мы кружились в вальсе. Я и правда не умел. Но мышечная память Алексея, который провёл сотни часов на уроках танцев, вела меня. Я двигался легко, уверенно, и Лина, сначала напряжённая, постепенно расслабилась в моих руках. Она смеялась, и её смех был лучшей музыкой в этом зале.

Мы пили шампанское, которое искрилось не пузырьками, а чистой магией. Мы ели диковинные закуски. Мы болтали и смеялись. Дамиан не танцевал. Он сидел в тёмном углу с бокалом вина, но я видел, как он наблюдает за нами. И впервые на его лице не было маски скуки. Была лишь тень лёгкой, задумчивой грусти.