— А вы боитесь смерти?

Я замолчал на пару секунд. За окном мелькали цветные витрины и вечно спешащие люди.

— Думаю, как и все, — ответил я после некоторого раздумья. — Только у всех этот страх по-разному маскируется. Кто-то начинает бегать марафоны, кто-то открывает бизнес, кто-то разводится.

— А вы?

— А я отвечаю вопросом на вопрос. Это помогает жить.

Она кивнула.

— А если серьёзно?

Я вздохнул:

— Я её не жду. Но и не игнорирую. Знаете, как шумного соседа по лестничной клетке: редко видишь, но каждый день слышишь. Так и живёшь, думая, что в один день он обязательно позвонит в дверь.

Она прижала подбородок к груди.

— Вы интересный. Я думала, шаманы будут более мрачными. Вы же шаман?

— А вы экстрасенс?

— Иногда, — ответила она, даже не моргнув.

— Почему вы решили, что я шаман? — спросил я, свернув в переулок.

— По глазам, — пожала она плечами. — У вас взгляд не сюда. А туда. Куда-то за грань.

— Может, я просто дальнозоркий.

Она наклонилась вперёд, опершись локтями о переднее сиденье. В зеркале я увидел её лицо — юное, но с недетским взглядом. Возраст был всего лишь её маской.

— Знаете, что самое глупое в людях? — спросила она шёпотом.

— Оптимизм?

— Они думают, что время линейно. А оно как круг на воде. Ты по ней плывёшь, думая, что это путь вперёд. А на деле — это петля.

— Или лодка без вёсел, — заметил я, глянув на её предплечье.

Она усмехнулась.

— Именно.

Мы подъехали к нужному адресу — старой кирпичной пятиэтажке с заколоченными окнами на углу первого этажа.

— Ну вот и всё, — сказала она. — Спасибо за беседу.

Она уже открыла дверь, но задержалась на пороге.

— Вы спрашивали, почему мне в таком возрасте интересно про смерть.

— Да. Обычно люди начинают читать «Бардо Тодол» далеко за тридцать. Или после тяжёлых потерь.

Она посмотрела на меня в упор. Без улыбки. Её яркие дреды показались вдруг неуместными для этого дня.

— Потому что надо быть готовым всегда. Никто не может знать, что будет завтра. Будь хоть трижды таролог. Или оракул. И даже шаман.

— А вы кто?

Она чуть склонила голову.

— Сейчас я просто пассажир. А завтра… кто знает, может, встречусь с тобой снова. Но уже в другом месте. Или в другом теле.

И вышла, легко притворив за собой дверь. Ни звука шагов. Ни взгляда назад. Только лёгкий запах чего-то пряного, как сухая трава в поле, когда всё уже отцвело.

Я уставился в зеркало. На заднем сиденье было пусто. А на коврике осталась еле заметная бусина из дерева. Я поднял её, повертел в пальцах. Может, просто украшение. А может — точка отсчёта. Начало чего-то нового. Или напоминание: всё, что ты не понял вовремя, найдёт тебя позже.***

Кинотеатр «Луч» встретил запахом пыли, железа и летнего сырого тепла.

На возвышении, на месте бывшей когда-то сцены, сидел Четвёртый Хранитель.Или не сидел, кажется, я плохо понимаю как он фиксирует себя в пространстве. Его сучковатые сухие руки-ветви лежали на коленях. Я подошёл ближе.

— Присаживайся, — сказал он. Голос его сегодня был немного хриплым и звучал, как скрипучие сосновые доски. Я сел напротив на какой-то пустой ящик. Несколько секунд мы молчали.

— Лоскотуха ушла, — сказал я. — Разлом закрылся. Прохода в Навь в этом месте больше нет. А я чувствую пустоту внутри. Почему-то нет никакого облегчения.

— Потому что пустота может быть началом, — тихо ответил он. — Иногда это точка отсчёта. Как минус бесконечность. Помнишь, в школе проходили?

— Ну не самый любимый предмет, если честно. — ответил я уклончиво. — Мне кажется, что там, во время ритуала с Лоскотухой, что-то прошло не так.

— На самом деле, никто не знает, как должно быть с сущностями её уровня. Это ещё не считая того, что за последние лет сто пятьдесят никто не пытался пробиться оттуда к нам, в Явь.

— Тогда может быть, вы в курсе. Что со мной? Почему я не чувствую себя до конца собой?

Он поднял руку, которая напоминала корень, вытянутый из земли.

— Ты пересёк грань. Не ту, что между мирами. А ту, что у тебя внутри.Ты был человеком. Потом стал шаманом. Возможно, слишком быстро. Мне кажется, что теперь ты нечто другое.

— Очень это неприятно и непривычно. Я хочу быть просто собой.

— А кто ты сам?

— Рулевой Стас, — усмехнулся я.

— Но кто ты на самом деле?

Я не знал, что ответить. Мне казалось, что меня стало слишком много, и, одновременно, слишком мало. Как будто моя душа размывается дождём по лобовому стеклу.

— Всё, что ты потерял, — продолжил Хранитель, — ты отдал добровольно. Чтобы спасти других. Это делает тебя сильным. Но, в то же время уязвимым. Потому что теперь ты не в равновесии.

— Я не герой, — выдохнул я. — Я просто не мог иначе.

— Именно поэтому ты и нужен. Герои горят ярко и быстро гаснут. А ты как вода. Течёшь туда, где не ждут, и размываешь скалы. Ты не сражаешься — ты проникаешь.

Я сжал ладони.— И что теперь? Я буду медленно умирать? Исчезать?

Он покачал головой.— Ты не умираешь. Ты превращаешься. В то, что будет нужно Яви.Может быть в духа. А может, в того, кто слушает сны мира. Или в голос, который однажды услышит другой такой же, как ты.

— А если я не хочу? — спросил я и продолжил, не дожидаясь ответа — Я боюсь не смерти. Я боюсь раствориться, исчезнуть не телом, а самим собой. Боюсь исчезнуть так, что никто даже и не вспомнит, каким я был до этого и был ли вообще.

Он поднял на меня свои холодные зелёные глаза.— Это будет твой выбор. Тебя никто не заставит. И уж точно не Велесов Круг.

— Велесов Круг… — Я вскинул брови. — Вы же наблюдатели. Почему вы не вмешались раньше?

— Потому что иногда вмешательство рушит баланс сильнее, чем бездействие. Мы не стоим на стороне добра. Мы стоим на границе. И наблюдаем. Иногда помогаем. Но обычно просто запоминаем.

— А я теперь часть этой границы?

Он не ответил. Только слегка наклонил голову, словно слушал не мои слова, а моё молчание.

— Я чувствую, — сказал я. — Мне кажется, что изнутри меня на мир смотрит кто-то ещё. Но это не тот дух, что подселялся. И это не вода. Это что-то другое.

— И это хорошо, — мягко произнёс Четвёртый. — Значит, ты не пуст. Ты как сосуд. Но суть этого поймёшь немного позже. Ты пока не готов.

Я встал.— Спасибо. Ничего не понятно, но жутко интересно. Не знаю, что это всё значит.

— Всё путаное становится ясным, когда ты идёшь вперёд. Не оглядывайся. Просто иди.