-Я хотела, чтобы это был ты, - просто ответила Мышка, которая и в самом деле ни о чем не жалела. Ей было хорошо рядом с этим мужчиной. Если бы все могло остаться, как сейчас. Но что и как ей сказать отцу? А Сэрезу? Нет, она не сможет расстроить папу. Он и так корит себя в том, что дочь занимается такой неблагодарной работой, избрав его путь и для себя. - Хотя бы, пока моя жизнь принадлежит мне одной.

-Ты все равно хочешь стать его? Несмотря ни на что? – подобное отношение чем-то задевало.

-Похоже, это моя судьба. Шут, давай, мы не будем трогать эту тему? Или я уйду сейчас.

-Ты можешь звать меня так, как тебе нравится, - девушку лишь крепче прижали к себе.

Расстаться? Нет уж. А с Саем он поговорит позже. Так просто он ему эту кроху не отдаст, даже если придется драться насмерть. Ничто в жизни не дается легко, к этому Джохар привык за время своих скитаний и потерь.

-Мне нравится твое имя, - подняли на него карие глаза, совсем темные в ночи. – Оно красивое и такое рычащее: Джохар.

-Не стоит будить во мне зверя, - пробормотал Шут, едва совладав с собой. Тихий голос, с рыком прошептавший его имя, затронул до глубины души. Никто и никогда не звал его так. Игриво и пылко, но с такой нежностью. – Спи. Завтра решу, что с тобой делать за обман.

-Поцеловать, может? – зажмурив один глаз, подняла Мышка голову к нему. Получила целомудренный поцелуй в лоб, на что вопросительно подняла бровь. – И все?

Шут вздохнул и прильнул к мягким губам, наслаждаясь их теплом и вкусом. Чтобы оторваться от лакомого кусочка, пришлось проявить недюжинную силу воли. Чтобы его и дальше не искушали, девушку закутали в кончик плаща и притянули к себе.

-Ты замерзнешь, - заметила она на это.

-Здесь тепло. Спи, - на этот раз голос звучал непреклонно.

Шут прикрыл глаза, отчаянно пытаясь выкинуть все мысли из головы. Такой подвиг оказался ему не по силам. Поэтому засыпал он долго, а потом остаток ночи во снах видел озорные карие глаза, пока в ушах звучало его имя, произнесенное таким непередаваемым голосом.

С утра на самопровозглашенной стройке не досчитались двоих. Пока Ари изъявляла беспокойство по поводу отсутствия Мышки, Катарис спокойно дожевывал свой завтрак. Он-то знал, что эти двое еще с утра ушли гулять по острову. Кажется, Шут каким-то образом сумел найти с девушкой общий язык, несмотря на все свое воспитание, полученное дома. Дураку понятно, что девчонке еще и девятнадцати нет. Такую бы кроху Шут никогда не тронул. С другой стороны, она любовница Сая, это очевидно. Так что опасаться за совращение малолетних не стоит. Зато стоит порадоваться за друга, который наконец-то после стольких лет скитаний вдали от дома сумел найти то, что его поглотило полностью и без остатка. Таких горящих глаз у Шута Катарис не видел никогда прежде.

Строительство будущего замка или тюрьмы, с какой стороны на это посмотреть, продвигалось весьма печальными темпами. В основном потому, что среди присутствующих не оказалось ни одного строителя или на худой конец инженера. Ризо пытался, как мог, помочь с теоретической базой, с расчетами, но все это терпело крах, когда за дело брались чемпионы с до конца не открывшимися способностями. В итоге что доски, что камень – все ломалось, крошилось или падало на ноги. Хорошо, что среди них была Саросса, которая умела лечить. И все же это не сильно спасало ситуацию.

К концу первого месяца жизни на острове чемпионы стали злыми и раздражительными. Все чаще стали вспыхивать мелкие конфликты, стычки. Дерущихся удавалось разнимать, но делать это становилось все сложнее. Да и некому в целом, так как жажда крови обуяла практически всех.

В один из безоблачных и летних вечеров, когда небосвод начал окрашиваться в алые тона, а рабочий день горе-строителей подходил к концу, в котловане, с трудом вырытом под будущую постройку, вспыхнула очередная ссора. Ривена в сотый раз сцепилась с Мунто, вспоминая свой поломанный меч, с которым и не думала расставаться. Темноволосый паренек ответил язвительной колкостью в ответ, что незачем таскаться с зубочистками, если не умеешь делать из них оружие. За что получил в нос. Силой девушка обделена не была и на то, что перед ней самое непосредственное воплощение демона, чихать хотела. Мунто это вывело из себя.

Вокруг юноши вспыхнуло жаркое пламя. Оно сильно жгло всех, кто оказывался возле него, но и самого парня изрядно припекало, кожа под пламенем покраснела. Когда в руках возник изогнутый топор, никто бы сказать не смог, как не смог бы сказать, откуда он там вообще взялся. Словно появился из воздуха. Опасное оружие улетело в сторону девушки. Та воспользовалась навыком щита, который лишил топор лезвия, так что по ногам прошлось лишь палка от него. На некоторое время Ривена потеряла способность передвигаться с привычной скоростью, но решила восстановить справедливость, вновь прибегла к своим навыкам. В три прыжка оказалась возле подростка, поморщилась от жара пламени, и врезала тому рукоятью сломанного меча по лицу.

Саросса в тот момент была далеко. Они с Тешем ушли сегодня пораньше со стройки, чтобы приготовить ужин. Когда вернулись на поляну, поняли, что здесь творится настоящий ад. Катариса пришлось вытаскивать буквально с того света, ему крепко досталось от Кайзера, в руках у которого неизвестно откуда взялась огромная шипастая булава. Такой можно одним ударом на тот свет к праотцам отправить. Катарис каким-то чудом умудрился задержаться на этом.

Сразу после лечения, он сумел подняться на ноги и вновь исчез в стороне дерущихся. Тогда и удалось разглядеть в глазах чемпионов Ксонуса не злобу, не ненависть, а азарт и жажду сражений. Им хотелось драться, хотелось использовать свои способности, которые для мирной жизни практически не подходили, и потому их так редко применяли. Но так долго продолжаться не могло. Силы никуда не деваются. Когда их запирают, они все равно остаются с теми, кому принадлежат волею судеб. И ждут, жаждут вырваться на волю.

Стоило поблагодарить Ксонус за то, что чемпионы его имели повышенную болевую чувствительность и не так сильно страдали от собственных навыков и умений. Там, где любому другому снесли бы голову, здесь жертва не только умудрялась задержаться в сознании, но и каким-то образом давала сдачи.

Все, что оставалось Сароссе с Тешем, это пытаться, как могут, облегчить последствия масштабной баталии, в которой приняли участие все чемпионы без исключения. Эдакая каша. Саросса только и успевала лечить самых пострадавших. Теша навешивал щиты от самых страшных ударов, снижая вред. Для этого он кидал под ноги нужному чемпиону небольшой диковинный фонарь, сияющий не алым, а изумрудным пламенем с примесью голубого. Краски не смешивались, так что назвать это цветом морской волны не получалось. Откуда он взял фонарь, мальчишка и сам не знал. Как и то, куда он пропадал потом. Одно знал четко. Эта открывшаяся способность ему нравится!

Еще больше она стала нравиться, когда каким-то немыслимым образом Уруд сумел перенестись с позабытым у его ног фонарем к парнишке. Двое посмотрели друг на друга в недоумении. Теша пожал плечами. Добродушная усмешка в ответ. Одобрительный хлопок по плечу едва не заставил паренька растянуться на взрытой земле. Уруда и след простыл. Да уж.

Долго длиться заварушка не могла по определению, хотя затянулась до первых звезд. Во-первых, у Сароссы с Тешем заканчивались силы, так что увечья становились все опаснее. А во-вторых, на страшный грохот и шум на поляну для стройки явились те, кого просили не беспокоить.

-Я же говорил, Ксонус не так просто беснуется, - вздохнул Остолист, осматривая место битвы. – Разнимаем?

-Есть сомнения в необходимости? – буркнул Сай, ища глазами дочь.

Так и есть. Вон, сражается с Ризо. Последний кидал в нее молнии, от которых девушка успевала уворачиваться, если ее не лишали способности двигаться. Как это делал мужчина, оставалось загадкой, но факт налицо. С завидной периодичностью Ризо обездвиживал свою жертву. Ему бы сильнее повезло, будь его противником кто-то с оружием ближнего боя, но Мышка спокойно стреляла из арбалета стальными иглами. Стоило отдать должное, Ризо удавалось уклоняться от большинства из них. От очередной молнии девушку загородили. Хоть на что-то способен этот мальчишка. Так, ладно, что-то он засмотрелся. Зрелище страшное по сути своей, но завораживает.