Ну да, кто-то же должен.

В общем, нехватка денег и полное отсутствие романтики стали торпедой, которая развалила нашу бригантину с алыми парусами.

Потом пошло по наклонной:

— Ты неудачник.— Мама была права.— Давай вернёмся в Ростов.— Ты серость.— Не прикасайся ко мне, у меня голова болит.

Всё. Остатки корабля ушли на дно.

Я остался один.

К мечте о миллионах ближе не стал.

Работал по инерции. Результаты вроде были, но похвалы от начальства — всё реже, а косые взгляды коллег — всё чаще.

В спорте тоже ничего нового. Быстро вернулся в форму — и застыл. Чтобы двигаться дальше, нужно было поднимать нагрузку. Но тело всё чаще тянуло не в зал, а на диван — почитать книжку, посмотреть фильм, хорошо поесть.

А не потеть в тренажёрке и просыпаться с ломотой в спине и ногах.

В общем, классика.

Тёплое болото. Вроде и жалко бросать, и тесно в нём жить.

Так прошли ещё два месяца.

Вернулось старое знакомое состояние — вялое брюзжание, фоновое недовольство.

Ясно одно: счастье — это не точка, это путь.

А когда пути нет, ты начинаешь заполнять пустоту тем, что хотя бы немного кормит базу — самые простые потребности.

А базовые потребности, как ни крути, лучше всего покрываются деньгами.

И вот они — снова на пьедестале.

Деньги — не цель.

Но они, как оказалось, главный толчок к движению в сторону хорошей жизни.

Но что-то изменилось в моём сознании.

Колёсики вдруг повернулись в другую сторону.

Девушка.

Тайна.

Другая планета.

Да мне и на Земле уже тесно…

Всё это прокручивалось в голове не потому, что "так надо" не потому, что так правильно и нас так учили нас книжки, родители , сопливые сериалы со своими хеппи-эндами.

А потому что, когда я хоть на минуту останавливался — по-настоящему, не глазами, а где-то глубже — я чувствовал:

Жизнь прежней уже не будет.

Достаточно просто представить, что там, за горизонтом, может быть что-то другое.

Да хоть Манхэттен подари мне сейчас — я всё равно не остановлюсь.

Потому что это всё — крысиная возня.

Бег хомячка по карусели.

Только вот легче от этого понимания не становилось..

Где искать?Как прикоснуться к тайне?Как, хотя бы один раз, увидеть её?

Сегодня воскресенье идет белый пушистый снег и его тихое падение успокаивает.

Звонок в дверь прозвучал неожиданно, резко, разрушая хрупкую идиллию воскресного дня.

— Кого нелёгкая принесла?.. — пробормотал я, не двигаясь.Кому я мог понадобиться?

Неужели бывшая?Какими-то путями разузнала, где я…

И не дай бог — пришла мириться.Нет. Только не это. Не сегодня.

Звонок продолжал настойчиво трезвонить.

— Ладно, дорогая… — выдохнул я, вставая. — В любом случае, послать тебя ещё раз — это даже за счастье. После всего, что ты и твоя мама вылили на меня и моих родителей в Ростове — считай, заслужила.

Я открыл дверь.

Трое.

Двое тут же вломились и прижали меня к стене, а третий, пролетев по квартире, быстро осмотрелся, выдернул из шкафа джинсы, куртку и бросил мне:

— Одевайся. Ты нам нужен.

Голос был спокойный, твёрдый. Без пафоса. Без блатных интонаций. Просто факт.

— Вы кто… бойцы? — пробормотал я первое, что пришло в голову.

Ответом стал удар — точный, резкий, под дых.Воздух вышибло. Ноги подогнулись, и я рухнул на колени.

— Чёрт... Больно...

Я закашлялся, с трудом втягивая воздух. Меня что, украсть решили? Ребят, да я только на органы и гожусь. Кто вам за это заплатит?..

Промелькнуло в голове.

— Будь любезен, не наделай глупостей, — спокойно сказал тот, что бросил одежду. — Ты нам нужен. Убивать не будем. Даже заплатим. Просто поехали с нами. Пара часов — и ты снова дома.

Он говорил почти вежливо. Почти.

— Дышим глубже. Ещё глубже, — усмехнулся один из тех, что держал меня.

— Ага. А я и не знал.

— Девочки, а вы всех так на свидание приглашаете?.. — прохрипел я, хватая ртом воздух.

— А ты бы по-другому не согласился, — нервно усмехнулся третий.

Так, что мы имеем?

Трое. Спортивные. Не блатняк — скорее спецы или менты.

Все — невысокие, крепкие. Рабочие руки, уверенные глаза.Эти не играют.

Одеты неброско: джинсы, куртки, зимние кроссовки.У всех из-под курток торчат рукоятки пистолетов. Нарочно, чтобы я видел.

Главный — с холодным лицом. Правильные черты, всё как на подбор.И только один рваный шрам через щеку, уходящий под воротник, портил это лицо. Или, наоборот, делал его настоящим.

Второй — старше, массивнее. Очень массивнееТанк.Если пойдёт в лоб — я его не снесу. Тут без вариантов

Третий…Держится особняком. В глаза не смотрит, почти не двигается.И что-то в нём… Что-то знакомое.Я его где-то видел.

Понятно, что ничего не понятно.

А если не понятно — надо менять диспозицию.

.Потом — решать: кто они, зачем пришли и кто из них здесь главный.

А ещё — кто за этим "главным" стоит.

Потому что, если над ними кто-то есть — значит, все серьезно

Взяв вещи и наспех одеваясь, я продолжал лихорадочно перебирать варианты: кто они такие?

Не дураки — это точно. Блокируют грамотно: один у двери, другой прикрывает балкон, третий в коридоре.

Менты? Не похоже. Те бы сразу ксиву в морду и «руки вверх».

Службы? А зачем я им? Да и те тоже по протоколу: «Гражданин, пройдёмте».

Денег не должен. Дорогу никому не переходил.

Ну, может, конкуренты с работы? Но опять же — зачем такой театр с пистолетами?У одного вообще — старенький ТТ. Не очень-то по стандарту.

Хотя… в наше время, чтобы попасть под каток, виноватым быть не обязательно.

Орать смысла нет. Пока кто поймёт, пока вызовут милицию — меня уже на ремешки порежут.

Значит, сначала надо сменить диспозицию. Желательно — далеко.

Это жу-жу неспроста. Это неправильные пчёлы. Тьфу — люди.

Страх начал отступать.

На его место, ворча и дымясь, поднималась злость. Кураж.

Ну вашу мать. Я здоровый мужик. Среди белого дня. У себя дома.

А я должен — по их приказу — одеваться?

А они будут тут ходить, грязь на пол таскать, вещи в лицо бросать, командовать?

Ладно, ребята. Крутые? И я не пальцем сделан.

Приглашение не принимается. Ошибочка вышла.

Балкон вы не проверили. А он у меня — всегда приоткрыт.

Дом новый, батареи жарят — руку не приложи. Приходится проветривать.

Второй этаж, под балконом — снежный сугроб по пояс.

Шанс? Есть.

На службе в учебке у нас старшиной был бывший грушник. С отбитой башкой и пунктиком на полосе препятствий. Благодаря ему мы с пацанами прыгали, как кошки.

Прыжок со второго — раз плюнуть.

Я подошёл к журнальному столику, взял ключи — в левую руку, вместо кастета.

Парень у балкона напрягся. Поздно.

Правый крюк летел в ухо.

Он ушёл влево, красиво, быстро.

Ну вот ты и попался. Разворот, левая — в челюсть. Есть!

Он поплыл.

Я рванул дверь, прыгнул.

Сугроб по пояс. Спасибо дворнику.

Свободен.

Вылезаю, бегу в сторону метро.

Поймали меня быстро.

Как белки, спрыгнули следом, навалились с двух сторон. Через минуту я уже сидел в чёрном BMW, в наручниках.

Глаз опухал, ухо пылало.

Сделали всё тихо и технично. Без суеты.

Но… хоть и бесполезно — я тоже отбился.

У красавчика губа рассечена, тяжеловес шипит, держась за рёбра.

Машина взвизгнула резиной и рванула вперёд.

Парень со шрамом, сидящий впереди, повернулся и протянул мне фотографию.

На снимке — та самая красавица, спасённая мной три месяца назад. В обнимку с мужчиной лет сорока.