Саймон вывел меня из задумчивости импровизированной декламацией, столь же поразительной, сколь и спонтанной. Не отрывая глаз от дороги, он произнес:

Гром меня разрази! Вот так живешь несколько лет с кем-то и думаешь, что знаешь его…

— Откуда ты это взял? — спросил я, с изумлением воззрившись на Саймона.

— Нравится? — Он ухмыльнулся.

— Само собой, — признал я. — Но откуда ты это взял?

— Понятия не имею, — ответил Саймон. — Наткнулся где-то в книге. Ну, знаешь, как бывает…

Да знаю, конечно! Саймон все-таки ученый, но, если мне память не изменяет, я уже несколько месяцев не видел его за книгой

— Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Может, ты меня просветишь, — на этот раз в голосе его не было ни малейшего намека на издевку. — По-моему, это больше по твоей части.

— Саймон, что вообще происходит? Сначала эта туша вымершего быка, потом ты заботишься о времени между временами; а теперь цитируешь кельтские загадки. В чем дело?

— Просто к слову пришлось, — он пожал плечами. — Понимаешь, восход солнца, холмы, Шотландия…

Конечно, я хотел выжать из него побольше, но что толку говорить с устрицей, когда она уже закрыла створки? Поэтому я сменил тему.

— А как насчет завтрака?

Саймон промолчал. Казалось, он настолько поглощен дорогой, что не хочет отвлекаться.

— Так как насчет того, чтобы остановиться в Нэрне и перекусить?

Мы не стали останавливаться в Нэрне. Наоборот, мы настолько быстро миновали город, будто Саймон участвовал в гонках.

— Да не гони ты так! — вскричал я, глядя на приборную панель. Но Саймон только перешел на пониженную передачу и поехал дальше.

Из Нэрна мы выехали на дорогу А939, и почти в буквальном смысле полетели над холмами.

К счастью, дорога была в порядке. Она разворачивалась сплошной петляющей лентой, и мы неслись по ней с приличной скоростью. Сразу за рекой Финдхорн указатель пообещал деревню Фернесс. Она располагалась на пересечении автомагистралей A939 и B9007.

— Нам сюда, — сказал я Саймону. — Поворачивай направо.

Дорога B9007 оказалась узкой асфальтированной тропой вдоль долины Финдхорн и единственным путем к остаткам леса Дарнауэй, который, к моему удивлению, все же уцелел. То есть мы видели холмы, густо покрытые высокими соснами, утренний туман, клубящийся среди деревьев, и маленькие ручейки, стекающие к реке внизу. Через милю мы достигли крошечной деревни под названием Миллс-оф-Эйрдри.

Я достаточно знал гэльский язык, чтобы понять: что слово «Эйрдри» — сокращение древнего кельтского Aird Righ, что значит «Верховный король». Ничего странного: у короля была мельница на реке; странно другое, что он в конце концов стал Верховным королем. В древности этот титул носили Истинные короли, но в Шотландии он применялся редко.

Сама деревня была небольшой: просто широкий участок дороги с гостиницей и почтовым отделением, совмещенным с бакалейной лавкой и газетным киоском. Мы проехали еще милю и остановились перед поворотом на дорогу без опознавательных знаков. На перекрестке стоял обветшалый знак; на нем ярко-синим цветом было написано «Ферма Карнвуд» со стрелой, указывающей направление. Мы свернули налево и вскоре подъехали к каменному мосту. Пришлось еще раз пересечь Финдхорн. Теперь мы были в самом сердце Дарнауэя.

Ферма Карнвуд располагалась на равнине между двумя широкими лесистыми холмами. Аккуратный просторный дом выглядел вполне достойно. Но в то же время несколько… заброшенным что ли. Просто не видно было явных следов человеческой деятельности. И это странно, потому что здания, поля и руины старой, поросшей мхом каменной башни рядом с фермерским домом говорили о непрерывной деятельности многих поколений.

— Ну, — сказал Саймон, — вот мы и прибыли. — Он вел машину очень медленно, а теперь и вовсе остановился на обочине. Серый каменный дом и хозяйственные постройки замыкали дорогу, затененную деревьями. Ворота покрашены в черный цвет. На жестяном почтовом ящике белыми буквами было выведено имя «Грант».

— Ну и что? — поинтересовался я. — Просто посидим в машине или все-таки попробуем войти?

— Идем.

Он выключил двигатель и вытащил ключ из замка зажигания. Мы вышли и пошли к воротам.

— А здесь холодно, — сказал я, дрожа. Мое пончо осталось в машине. Саймон подергал ворота. Они оказались не заперты и легко открылись.

На полпути нас встретила огромная собака. Однако пес не залаял, а радостно побежал к нам, виляя хвостом. Он успел облизать мои руки прежде, чем я догадался убрать их в карманы. Саймон свистнул ему.

— Надо же, какое приветливое животное! Как думаешь, твой хозяин дома?

— Дома, — вместо пса ответил я. — Вон он выходит.

Из-за угла сарая вышел мужчина в бесформенной коричневой шляпе, черном пальто и зеленых резиновых сапогах. В одной руке он держал длинную палку, причем с таким видом, словно собирался ей воспользоваться.

— Доброе утро, сэр, — обратился к нему Саймон, включая знаменитые чары Ронсона. — Хорошее место у вас здесь.

— Утро, — буркнул фермер, даже не подумав улыбнуться. Но и палку не поднял. Я воспринял это как хороший знак.

— Мы приехали из Оксфорда, — сообщил Саймон, как будто это что-то объясняло.

— Далеко. — Фермер слегка покачал головой. Очевидно, Оксфорд плохо совмещался с его представлениями о географии. — Зверушку хотите посмотреть?

Я было подумал, что он имел в виду собаку, и хотел ответить, что это удовольствие мы уже получили, но тут Саймон неожиданно серьезно сказал:

— Верно. Если нетрудно, конечно. Я не хотел бы вас затруднять.

Это же надо! «Если нетрудно!» Мы в дороге день и ночь, собирались специально посмотреть на этого зубра, а ему, видите ли, не хочется затруднять хозяина!

— Да какие уж тут затруднения, — кивнул фермер. — Идемте.

Он повел нас за сарай на небольшое поле. Заиндевевшая трава похрустывала под ногами, словно мы шли по яичной скорлупе. Я огляделся в поисках каких-либо следов злосчастного реликта ледникового периода, но ничего не увидел.

Вскоре мы остановились, и фермер ткнул своей палкой в землю.

— Вот здесь он упал, — сказал он. — Вон трава примята.

Я ничего такого не видел. Вообще ничего.

— Где? — тупо спросил я.

Видимо, от разочарования мой вопрос прозвучал резковато.

Фермер спокойно посмотрел на меня — примерно так же он смотрел бы на деревенского дурачка: в его глазах я прочем смесь жалости и веселья в равных долях.

— То есть вы разочарованы, что его здесь нет?

— Да я вижу, что нет, но… И куда оно подевалось? — Мне совсем не хотелось грубить этому человеку.

Похоже, ему было наплевать, что мы проехали чуть не миллион миль лишь бы посмотреть на голый участок пустого поля.

— Они вчера днем его забрали, — ответил фермер.

Саймон присел и коснулся рукой примятой травы.

— И кто же это был? — как-то лениво спросил он. — Вы меня извините, что я интересуюсь…

— Да я не против, — ухмыльнулся фермер. — Это были люди из университета.