— Я был там, — коротко ответил я. Эту тему мне не хотелось бы обсуждать при всех.

— Великий бард ушел, — кивнул воин рядом с Саймоном. — Король среди бардов. Его советов будет очень не хватать.

— Это так, — поддержал другой. — Будь он здесь, Сихарт не пал бы.

Печаль воинов была понятной, она была бы еще больше, если бы не ужас опустошения, который они видели в Сихарте. Они пока даже не осознали до конца всю чудовищность потери.

Один из воинов повернулся ко мне.

— Говорят, это вы с Тегидом зажгли сигнальный костер? Значит, вы были там, когда пришел враг? Ты видел его?

Наверное, в его вопросе содержался упрек, что мы ничего не сделали для защиты крепости.

— Нет, — ответил я. — Мы с Тегидом пришли, когда было уже поздно. А вот где были вы, когда ваши родичи нуждались в защите?

Видимо, я попал в больное место. Все угрюмо уставились в огонь. Один из них, воин по имени Аэдд, ответил за всех.

— Тысячу своих смертей я отдал бы за спасение хотя бы одного из моих близких.

— Десять тысяч, — мрачно добавил воин, сидевший рядом с ним. — Если бы мы были там…

Я не мог избавить их от чувства вины, но зато мог облегчить их боль.

— Это даже хорошо, что вас тут не было, — сказал я им. — Я видел врага и говорю вам правду: вы пали бы вместе с остальными.

— И кто же это был? — Мой ответ рассердил их. Они вскочили, как будто собирались прямо сейчас броситься в бой. — Кто это сделал?

Я не успел ответить, потому что меня опередил Саймон.

— А ну, сядьте! — приказал он. — Вы все видели Каэр Диффрин, Искау и Динас Галан. Мы ничего не смогли бы сделать.

— Может, ты и прав, — ответил Аэдд, медленно садясь на свое место. — Да только воин, не способный защитить родных, хуже труса. Если уж на то пошло, лучше бы нам умереть вместе с ними.

— Вы ничего не смогли бы изменить, — повторил я как можно убедительней. — В бесполезной смерти нет доблести.

— Хорошо сказано, — быстро согласился Саймон. — От нас мертвых уже мало толку. Но пока мы живы, у нас есть шанс отомстить за наших родичей.

Все дружно согласились с ним, послышались клятвы убить как можно больше врагов, когда придет день возмездия. Они пока не понимали сложности нашего положения. Я не стал их разочаровывать; скоро им предстоит узнать правду.

И все же мои слова настроили их на решительный лад.

— На нас долг крови, — проговорил Аэдд. — Он тяжел. Но мне все равно совестно, что меня не случилось здесь, когда они гибли.

— Мы для того и спешили, чтобы помешать этой беде, — напомнил ему Саймон.

— Когда мы с Тегидом прибыли в каэр, — сказал я, возвращаясь к сути разговора, — мы думали, что и вы погибли. Иначе трудно было представить, почему крепость пала.

— Мы уехали, потому что нас позвали, — ответил Аэдд. Дальше он поведал о том, что слухи о вторжении пришли с юго-западного побережья. Король собрал воинов и покинул каэр. Они зашли далеко, но не встретили захватчиков, и спустя несколько дней, когда погода ухудшилась, повернули назад.

— Когда мы увидели ваш сигнал, мы подумали… — Аэдд резко оборвал себя.

Меланхолично потрескивал костер. Встал Саймон.

— Услышьте меня, братья. Долг крови будет погашен. Отомстим за наших погибших. Раздавим врага!

Слова были, конечно, смелыми, но они не смогли развеять мрачное настроение воинов. Возможно, со временем от них займется огонь их доблести, их сердца вновь воспылают мужеством. Но не сегодня. В эту ночь и еще во многие последующие ночи они будут оплакивать погибших, тяжесть траура не покинет их.

Я оставил их лелеять свое горе и вернулся к Тегиду. С королем был принц Мелдрин. Он тщетно пытался получить от отца хоть слово. Наконец он смирился с молчанием короля и ускакал, сказав напоследок:

— Поговори с ним, Тегид. Возможно, он тебя послушает. Скажи отцу, что мы так никогда не доберемся до Финдаргада. Далеко и слишком холодно. Перевалы закрыты снегом. Половину людей потеряем еще до того, как увидим крепостные башни. Скажи ему, Тегид!

— Я уже говорил, — пробормотал Тегид, дождавшись ухода Мелдрина. — Он меня не слушает.

— Это в самом деле настолько опасно? — спросил я.

Тегид кивнул.

— Горы Кетнесса высоки, а ветры Соллена холодны. Принц говорит правду. Многим предстоит умереть, прежде чем мы достигнем крепости.

— Тогда зачем мы туда идем?

— А что нам еще остается? — мрачно ответил Тегид. — Приказ короля.

Я не стал задавать бессмысленные вопросы. Уж если могучий Сихарт не устоял, то чем помогут каменные стены Финдаргада? Какая польза от мечей и копий против врага, не боящегося ни боли, ни смерти?

Как и говорил Тегид, мы могли бы с таким же успехом остаться в Сихарте и избавить себя от невзгод и страданий холодного путешествия по горам, потому что одна могила мало чем отличается от другой, и когда лорд Нудд придет за нами, нам его не остановить. И все же неуловимый проблеск надежды тлел на краю моего сознания, словно светлячок. Вот сейчас он там, но стоит за ним погнаться, исчезает бесследно. Остановишься, и он снова появляется. Но, как я ни старался, поймать его не удалось.

И все же надежда оставалась, пусть маленькая, но оставалась. Той ночью я ушел от королевского костра в ближайшую рощицу, намереваясь, во что бы то ни стало, додумать мелькнувшую мысль до конца. Я простоял всю ночь, прислонясь спиной к тощей ольхе, вслушиваясь в стук веток на холодном ветру, глядя на яркие звезды, неторопливо вершившие свой путь в черном солленском небе. Я думал. Но вот уже луна скрылась за холмами, а я ничуть не приблизился к своей цели.

Серо-зеленый рассвет приподнял ночную завесу на востоке, и постепенно до меня стало доходить. Пока это был всего лишь вопрос: зачем, собственно, понадобилось выманивать короля из крепости? Если лорд Нудд и в самом деле настолько могуществен, чем ему мог помешать король? Кораниды не нападали на Сихарт и другие земли королевства, пока король оставался в своей крепости. Обманом Мелдрона выманили из крепости и напали только после этого. Выходит, некая сила мешала лорду Нудду совершить злодейское нападение, пока король оставался со своим народом. И даже после того, как крепость пала, победу коранидов нельзя назвать полной. Король жив, его отряд остался цел. Люди, пусть не все, спаслись. Значит, гибели можно как-то избежать? Но как?

Когда первые слабые лучи дневного света озарили небо болезненным сиянием, мне явственно послышался голос бенфейт, причем так отчетливо, словно она стояла передо мной: «Пока не восстановлена Песнь, Цитраула победить не удастся».

Это то, что я искал? Возможно. Однако вызывает сомнения, ведь бенфейт ясно сказала: «Никто не знает Песнь, кроме Фантарха». И как тогда можно восстановить Песнь Альбиона, неизвестную никому, кроме Фантарха, особенно если учесть, что Фантарх мертв? Есть ли вообще ответ у этой загадки?

Проблема мучила меня весь день, и следующую ночь, когда мы сидели, закутавшись в плащи, у костра. Я не нашел решения.

— Тегид, — тихо сказал я, — я тут размышлял… — Твэрч спал у моих ног, король отдыхал неподалеку, а Тегид сидел рядом со мной, глядя на мерцающее пламя.

Бард хмыкнул, но не отвел глаз от огня.

— Где Фантарх?

— Мы уже говорили об этом, — недовольно пробормотал он. — Фантарх мертв.

— Подожди, я ведь не просто от скуки спрашиваю, — настаивал я.

— Хорошо, говори, что думаешь, — смягчился он.

— Бенфейт многое мне рассказала, — начал я, но меня тут же прервали.

— Тебе — может быть, а вот ты мне почти ничего не рассказал, — Тегид явно был не в духе. — Ну так что? Решил уделить мне долю из своих сокровищ?

Я все еще не понимал сказанного бенфейт, вернее, боялся понять. Но по мере того, как шли дни и безнадежность нашего положения становилась все более очевидной, собственная судьба беспокоила меня все меньше. Не время для секретов. Тегид — Главный Бард, он обязан знать то, что известно мне.

— Наверное, ты справедливо упрекаешь меня, — сказал я. — Я расскажу тебе. — И я начал рассказывать, о Фантархе, о Песне Альбиона — сначала неохотно, но затем слова полились сами. Я рассказал о пророчестве, по крайней мере то, что помнил. О разрушениях и потрясениях грядущих дней, а также о пришествии героя, о Лью Серебряной Руке, о Полете Воронов и о Подвиге в конце Великого Года, короче, обо всем, что мог вспомнить из слов бенфейт. Когда я закончил, Тегид сидел, по-прежнему глядя в огонь. — Понимаешь, Тегид, мне все-таки кажется, какое-то будущее у нас пока есть.