— Еще как виновата. Это же я ее такой воспитала, — бабушка обнимает меня в ответ.

— Ты меня тоже воспитала. Посмотри, какой я другой выросла. Мама пошла по легкому пути, решив обвинить всех, кроме себя.

— Полин…

— Тише, все будет хорошо.

Мы еще какое-то время обнимаемся, а потом я отстраняюсь и иду подогревать чайник.

Вчера, вернувшись обратно в квартиру дедушки и бабушки, я поняла, что в спешке оставила телефон у родителей дома. Поэтому мне никак не удается связаться с Илье и Дашей. Они, наверняка, ждут от меня новостей.

Ехать обратно к родителям домой у меня нет желания. Тем более, совершенно не хочу оставлять бабушку одну. Ведь дедушка все еще остается в больнице, и никто толком не знает, как у него дела. Мама оставила в приемной свой номер врачам и строго-настрого запретила звонить кому-либо кроме нее. Бабушка каждые полчаса звонит ей, пытаясь узнать хоть что-то новое, но та немногословна.

Через пару часов, не выдержав постоянных звонков, мать вместе с отцом приехали к бабушке.

— Ты ведь всегда была такой упрямой! — как обычно мама начинает с порога, садясь на стул напротив меня. — Если бы ты не думала только о себе, может быть, все было бы по-другому. Моего отца бы не увезли в больницу.

Я слышу обвинения в свой адрес уже в миллионный раз, но в этот раз чувствую, как все внутри меня обрывается. За последние несколько месяцев наши с ней отношения достигли пика. Я понимаю, что не могу быть виновата в их бедах, но упреки матери мне надоели. Закрываю глаза, чтобы подавить раздражения, и решаю не спорить.

— Мам, перестань меня во всем обвинять. Я устала… — бормочу я, стараясь контролировать слезы, но родители этого не замечают. Им просто нет до этого дела. Отец лишь молча смотрит в сторону, стараясь не вмешиваться в очередную ссору.

— Устала? От чего ты устала? Ты же не представляешь…

— Ира! — грозно обрывает ее бабушка.

— А что сразу Ира? — возмущается мать. — Ты теперь будешь за нее заступаться?

Но бабушка не успевает ничего ответить, потом что раздается дверной звонок. Она спешит открыть, а я остаюсь стоять, облокотившись о столешницу.

— Вам кого? — удивленно спрашивает ба.

— Вашу внучку, — уверенно отвечает Илья.

Услышав его голос, я вздрагиваю. Это точно Илья! Но как он тут оказался?

Не успев, что-то сказать, как мать, услышав голос, тут же вспыхивает:

— Как ты смеешь приходить сюда без приглашения?

— И вам здравствуйте, — саркастично произносит Илья. — Я приехал поговорить с Полиной. Она здесь.

— Ее тут нет, — истерично говорит мама.

От возмущения у меня брови лезут на лоб.

— Илья, я тут!

Выхожу в прихожую и сразу же встречаюсь с любимыми зелеными глазами. От его вида мое сердце пропускает удар. Он одет в простые темно-синие джинсы, белую толстовку, но от этого его очарование лишь усиливается. Илья, заметив меня, не сдерживает ответной улыбки, и от нее по моему телу разливается приятное тепло.

— Полина, — произносит он так, что я тут же ощущаю, что он рад меня видеть не меньше, чем я его. — Наконец, я нашел тебя.

— Ты искал меня? — удивленно спрашиваю.

— Конечно. Со вчерашнего вечера ни привета, ни ответа.

— Я…

— Тебе здесь не место! — яростно влезает мать.

— Ира! — бабушка кладет руку на грудь. — К чему такая злоба? — а затем обращается к Илье. — Проходите, молодой человек. Нечего стоять на пороге.

— Зачем ты его впускаешь? — не унимается мать. — Это то тот самый невоспитанный парень, который меня оскорблял.

— Никто вас не оскорблял, — спокойно и уверенно отвечает Илья, проходя внутрь квартиры. — Не устраивайте истерику на пустом месте.

— На пустом месте? Это я пустое место?

— Это вы сами сказали.

— Не хами, парень, — вмешивается отец.

— Не собирался, — он пожимает плечами. — Я всего лишь хочу поговорить со своей девушкой, вот и…

— Никакая она тебе не девушка! — грозно выдает мать. — Только через мой труп.

— Вам устроить поминки?

— Молодой человек! — ахает бабушка. — Я вас попрошу.

Это, конечно, не лучшая его фраза, но я чувствую, как на душе становится легче. Все-таки хорошо иметь таких людей, которые готовы прийти на помощь даже тогда, когда их совсем не ждешь.

— Да, простите, простите, — он слегка кланяется ей. — Уважаемая бабушка Полины…но если вы скажите свое имя, то будет лучше.

— Людмила Алексеевна, — ба старается сохранить невозмутимое выражение лицо, но все равно еле заметная улыбка касается ее губ.

— Людмила Алексеевна, видите ли…

— Перестань паясничать. Убирайся! — кричит мать.

— Мама!

— Ира! — грозно смотрит на нее бабушка. — Прояви уважение.

— Так вот, — Илья демонстративно прочищает горло. — Людмила Алексеевна, видите ли, ваша внучка очень дорога моему сердце. Вчера вечером она исчезла в расстроенных чувствах. Я целый вечер и утро ждал от нее новостей. И представляете, как я опечалился, когда более часа назад мне пришло от нее сообщение с примерным смыслом, что мы не подходим друг другу, и что она больше не хочет меня видеть. Она также просит, чтобы я не звонил и не писал ей.

Я удивленно смотрю на Илью, не понимаю, что он такое говорит.

— Однако, по выражению ее лица и по тому, что она рада меня видеть, я делаю вывод, что кто-то другой написал это за нее. Поэтому мне хотелось бы разобраться в этом.

— Как ты могла? — я полностью теряю контроль над собой и ситуацией в целом. — Мама, зачем ты это сделала?

У меня даже нет сомнения, что это сделал она. Я точно уверена. Больше некому.

— Потому что он тебе не пара! — шипит в ответ она.

— Да? А кто мне пара? Хотя даже не отвечай! Я знать ничего не хочу! Мне все равно. Отдай мне телефон! — она удивленно поднимает брови. — Не начинай! Я знаю, что ты его взяла с собой. Отдай мне его.

— А то что?

— Ты вообще адекватная?

— Не груби матери! — предупреждает отец.

— А вы — Полине, — парирует Илья.

— Что ты…

— Папа, перестань, — обрываю его. — Тебе не идет.

— Ты как с отцом разговариваешь, мерзавка? — истерит мать.

— Мама, — устало произношу я. — Отдай мне телефон.

— Нет.

— Хорошо. Можешь не отдавать, — отвечаю я. — Куплю новый, а заодно сменю сим карту, и ты не будешь знать ни моего адреса, ни номера телефона.

Грубо, знаю, но с ней по-другому никак. Только ее же методами. Она сверлит меня взглядом, но все же достает телефон из сумки и кладет его на стол.

— Подавись.

— Это же ваша дочь. За что вы с ней так? — Илья качает головой.

— Тебе забыли спросить. Ты вообще кто такой, чтобы указывать мне, как разговаривать с собственной дочерью? — мать смотрит на него с ненавистью. — Принц что-ли? Так тебя никто не ждал, мог и дальше не появляться в нашей жизни.

— Я появился в жизни Полины, не в вашей.

— Кто тебя просил? — ее лицо искажено яростью. — У меня все было схвачено. Еще немного, и Костя бы достучался до этой дуры. Он хороший, внимательный, обеспеченный, а ты кто? Костя — единственный вариант для моей непутевой дочери.

Эти слова пронзают меня, как острое лезвие ножа. Шоковая волна прокатывается по моему телу.

Она только, что сказала Костя? Тот самый Костя, который в последние месяцы посещает мои занятия и пытается пригласить меня куда-нибудь?

Я не могу поверить, что мать на это способна, словно всерьез считая, что это мой единственный шанс на «счастливые отношения».

Я чувствую, обеспокоенный взгляд Ильи, направленный прямо на меня. Он делает шаг, но останавливается, опуская глаза на свои кроссовки. Нахожу в себе силы, и сама иду к нему. Илья тут же притягивает меня к себе, обволакивает своей защитой.

— Вы другого места не нашли? — возмущается мать. — Совсем сдурели?

— А вы? — все тело Ильи напрягается, а его холодный тон, заставляя маму замолчать. — Вы вообще, чем думали, когда подзывали этого Костю? Вы хоть знаете сколько ваша дочь намучилась от него? Хотя куда-там, вы дальше собственного носа не видите.