— Более чем. Но если ты хочешь, чтобы синяк прошел еще быстрее, то когда приеду, можешь целовать место ушиба сколько твоей душе будет угодно.

— Чего? Чего? — свожу брови на переносице.

— А что? — невинно говорит он. — В детстве мне мама всегда мои синяки целовала и все быстро проходило.

— Может тебе и сейчас обратиться к маме?

— Сейчас это уже не уместно и тем более, — он медлит. — Приятней, когда это делаешь ты.

— Что-то я не помню, что целовала ушибы на твоем теле? — парирую я.

— Ну как же? — его голос снова становиться дразнящим и низким. — Я вот до сих пор помню, твои поцелуи и укусы на своих плечах и руках, когда я ласкал тебя пальц…

— Лукин! — предупреждаю я, а у самой от его слов по телу пробегает жар, стоит в памяти всплыть картинкам.

— Тоже вспомнила? — искренне смеется он и от его глубокого, с легкой хрипотцой смеха, я окончательно понимаю, что Илья Лукин, мне нравиться и не просто нравиться, а хочу его еще раз.

— Предпочитаю не вспоминать об этом, — пытаюсь никак себя не выдать.

— Убеждай себя в обратном, малышка, — снова слышу в трубке его заразительный смех, и пытаюсь скрыть улыбку.

— Я просила меня так не называть, — возмущаюсь.

— Хочу и называю. Ничего ты с этим не сделаешь. Привыкай.

— Спокойной ночи, Илья, — игнорируя его слова, твердо произношу я. — Выздоравливай и удачи на игре.

— Будешь болеть за меня? — откровенно веселиться Лукин.

— За команду.

— Значит за меня. Спокойно ночи, — и перед тем, как завершить вызов, добавляет. — Ответь уже на мою заявку в друзья.

Я не успеваю ничего сказать, потому что он вешает трубку.

Кладу телефон на тумбочку и снова не могу заснуть, но на этот раз уже думаю не о состоянии парня, а пытаюсь понять саму себя.

Все мои принципы и мнения о нем летят в бездну, забывая дорогу обратно. Сама же обратилась к нему за помощью в выполнение своего пункта в списке, стоило мне только увидеть его в одних боксерах. Взаимное влечение взяло вверх над моим разумом. Его слова, харизма, то, как он смотрел на меня, я сразу почувствовала, что желаема и спустила все на тормоза. Но в свое оправдание скажу, я не думала, что он окажется так хорош и внимателен ко мне и моим желаниям. Он делал все правильно и нежно, словно читал мои мысли. Я не думала, что мне будет так хорошо. За несколько недель общения я привыкла к его окружению, выстроив для себя безопасное расстояние, но сама же его нарушила. Признаюсь, что в течение почти двух месяцев без нашего общения, взаимных подколов и шуток, я думала о нем и даже успела соскучиться, но поняла я это только пару дней назад у Даши и Марка дома.

Что теперь с этим делать я не знаю, но в одном уверена точно, я не смогу обрубить с ним связи. Знаю, что это может грозить мне большими проблемами, но ничего не могу с собой поделать.

Может идея с отношениями без обязательств с Лукиным не такая плохая идея? Пусть он этого и не предлагал, но повторить хотел.

У меня были всего двое отношений. Первые продлились полгода, вторые начались почти сразу и провстречались мы тоже около того. Я никогда ни с кем не спала не в отношениях, может в этом и проблема? Может я придаю близости слишком большую важность? Может стоит относится к этого проще?

Только возникает маленькая проблема, в последний раз, когда мы оказались с парнем вдвоем в гостиной наших друзей, он не предложил мне переспать. И что мне делать? Предложить самой?

Мои мысли прерывает короткая вибрация, доносящаяся с тумбочки.

Илюшка-рыжая клюшка:

Заявка. В. Друзья

Я закатываю глаза, но пальцы сами открывают приложение и без труда находят его аккаунт. Я снова перехожу на его страничку и несколько долгих секунд рассматриваю его фотографию. Обреченно делаю выдох и принимаю заявку.

Почти положив телефон обратно, он снова уведомляет меня о присланном сообщении, вызывая у меня глупую улыбку.

Илья Лукин:

Хорошая девочка

— Детская мужская сборная по волейболу, — произносит Арина Леонидовна, наш куратор, обращаясь к Дане.

— Здорово, — негромко отвечает он, сидя рядом со мной за одной партой в небольшой аудитории. — Практика сто процентов удастся.

— Поздравляю, — я слегка задеваю его плечом, вспоминая как ему нравится работать с детьми.

— Спасибо, — он радостно подмигивает. — А ты сама-то что хочешь?

— Тоже хочу детскую сборную, — шепотом произношу я. — Только для девочек.

— Сколько себя помню, ты всегда выбирала группы с пацанами, — староста удивленно приподнимает бровь. — Что поменялась?

— Ничего, — пожимаю плечами, чуть наклонившись к нему. — Хочу потренировать девочек. Никогда с ними не работала.

Он понимающе кивает, и мы тихо продолжаем шептаться о предстоящей практике, пока очередь не доходит до меня.

— Полина, — Арина Леонидовна, снимает очки в черной оправе с глаз и убирает ими часть светло-русых волос с лица. Формально она нам не только куратор, но и преподаватель по одному из профильных предметов. Несмотря на это, она относится к нам как к своим детям. Хотя ей чуть больше тридцати, я бы сказала, как к братьям и сестрам. — У нас маленькая загвоздка произошла.

— Загвоздка? — переспрашиваю я.

— Да, — она быстро кивает, смотря на меня то ли с сожалением, то ли с грустью. Хотя ни то, ни другое не сулит мне ничем хорошим. — Я помню, что ты хотела пройти практику в женской сборной, но у нас не хватило мест.

— Не хватило мест? — я не понимаю, как на это реагировать. — Что это вообще значит?

Тут же в голове всплывает голос Лукина и его недовольное лицо, каждый раз, когда он произносит эту фразу. Я быстро отгоняю от себя это воспоминание. Не хватало мне с ума сойти от этого. Я и так всю ночь вертелась и не могла заснуть, теперь еще это.

Арина Леонидовна смягчается еще больше:

— Полин, останься после собрания и мы с тобой обговорим момент.

— Хорошо, — на автомате отвечаю. — А меня хоть куда-то распределили?

— Да, — куратор снова надевает очки и, видимо, найдя мое имя, озвучивает, — у тебя подростковая хоккейная команда для мальчиков.

Я молча киваю, и Арина Леонидовна продолжает вести собрание.

— От судьбы не убежишь, — негромко посмеивается Даня.

— Чего? — я непонимающе смотрю в его голубые глаза. — Какая судьба?

— Не отвертеться тебе от группы с пацанами, — усмехается он. — Судьба тебя сама к ним направляет. А ты все девочки, да девочки.

— Да ну, тебя, — толкаю его локтем, но губы сами ползут вверх.

Я действительно хотела попробовать потренировать детскую женскую сборную. Понять для себя, смогу я вообще поладить с девочками и найти с ними общий язык. Но, наверное, Даня прав, от судьбы не уйдешь.

Мои учебные практики всегда проходили с мальчиками, лет пять-семь, и мы прекрасно друг друга понимали, и я без труда общалась с ними и самое главное, они меня слушали. Подростковой команды у меня не было и как находить к ним подход, пока остается для меня той еще задачкой. Да, еще и хоккейная. Что я вообще буду с ними делать? Не тренировать же их на льду? Нет в хоккее я более-менее разбираюсь, но делаю это как болельщик, а не как тренер.

— Не спи, а то замерзнешь, — трясет меня за плечо Даня. Приходя в себя, я замечаю, что аудитории наполовину опустела. Осталось пару ребят, стоящих возле Арины Леонидовны и закидывающие ее вопросами. — Не грусти, а то попа не будет расти.

— Ничего лучше придумать не смог? — закатываю глаза.

— Я все могу, Полин, — парень складывает руки на груди, смотря на меня сверху вниз. На его лице читается несерьезность и веселье.

— Например? — ради развлечения спрашиваю я, кладя в сумку ежедневник.

— Не грусти, придет любовь и все исправит, — гордо заявление он, подмигивая мне.