— Максимова, — стараюсь скрыть улыбку.

— Что? Я правда удивлена.

Я качаю головой, садясь напротив, и ставлю свою тарелку на стол.

— А ты думала, я только на словах мастер? Пробуй, давай. Выводы сделаешь после.

Она с недоверием берет вилку и делает небольшой укус от яичницы.

— М-м-м. Это вкусно.

— Это яичница, — усмехаюсь. — Ее невозможно испортить.

Полина задумчиво осматривает очередной кусок еды.

— Да, ты прав. Это всего лишь яичница. ничего шедеврального.

Я вскидываю бровь, вызываю у нее приступ смеха.

— Расслабься, правда, вкусно. Спасибо.

— Шутница, блин.

В приятном молчании я краем глаза наблюдаю за Полиной. Она не спеша ест приготовленный мной завтрак, иногда ее губы изгибаются в улыбке, когда наши взгляды встречаются. Сейчас мне кажется, что мы можем сидеть так вечно, не произнося друг другу ни слова, просто наслаждаясь присутствием друг друга.

Тем не менее, в моей голове бушует буря. Мысли о маме переплетаются с мыслями о Полине. Мне неприятно, что родительница решила скрыть от меня свои отношения, но я ее понимаю. Вчера перед сном я долго об этом думал, и принял ее решение. А как говорится, принять значит — простить. И я простил.

Сейчас меня больше беспокоит другие вещи — наши отношения с Полиной. Точнее отсутствие отношений с Полиной.

Неужели я вырос до чего-то серьезного?

Мне вроде двадцать два и еще вся жизнь впереди.

Поднимаю взгляд на милое лицо девушки. Несмотря на отсутствие макияжа, Полина выглядит невероятно. Ее кожа светится естественным блеском, а темные волосы свободно струятся с плеч. А ее мягкая улыбка дарит тепло.

Нет. И еще раз, нет.

Без этой брюнетки — мне больше не хочется. Без ее улыбки, ее смеха, ее шуток, ее подколок, ее поддержки и ее заботы. А что я буду делать без нашей физической близости?

Одна только мысль о том, что я могу остаться без нее, приводит меня в замешательство. Мне нравится проводить с ней время: болтать, смеяться над общими шутками и обсуждать будущий проект. Наше общение наполнено страстью, нежностью и настоящими эмоциями.

Никогда бы не подумал, что со мной такое произойдет, но это случилось. Вот так бывает: встречаешь человека, и все. Кроме него никого больше не видишь и не хочешь. На его фоне все люди кажутся размытыми. Для тебя существует только этот человек, и никто другой тебе не нужен.

Без Полины время становится каким-то скучным и однообразным. Даже хоккей, отступает на второй план. А разве этого недостаточно, чтобы все понять для себя?

Мне вот достаточно. А достаточно ли для Полины?

Пора это выяснить, но аккуратно и не спеша.

— А у тебя есть что-нибудь сладкое? — Полина привлекает к себе внимание.

— Сладкое?

— Ну да, — она кладет локти на стол, кладя свою голову на ладони. — Там шоколадки, пирожные, вафли, зефир?

Я смеюсь, вставая и доставая из одного из верхних шкафов коробку шоколадных конфет.

— Давно ты ешь сладкое? — усмехаюсь, кладя перед ней коробку.

— Сколько себя знаю. Я ем сладкое в двух случаях: когда я счастлива или когда нервничаю.

— А сейчас какой случай?

Наблюдая, как она с рвением, разрывает прозрачную упаковку и с широкой улыбкой берет первую конфету.

— И тот, и тот.

— Это как? — вскидываю бровь.

— Счастлива — потому, что чувствую внутреннее спокойствие, — Полина берет еще конфету и запивает ее чаем. — А переживаю — потому, что чувствую, как ты еще переживаешь о маме.

«Малышка, если бы ты только знала, о чем я на самом деле переживаю».

— Не хочу, чтобы ты переживала из-за меня. Я ведь знаю, что у тебя свои заботы, — отвечаю я.

Полина замирает, и на ее лице читается замешательство. Я решаюсь на первый шаг в завоевании крепости под названием «Полина Максимова».

— Мне приятно твоя поддержка, но ведь между нами нет ничего серьезного. Ты не обязана была вчера приходить.

На этот раз ее глаза загораются недовольством и еще чем-то, что я не могу уловить. Полина морщит нос и смотрит на меня, пытаясь прочитать мои мысли. Стараюсь вести себя спокойно и не отвожу взгляд от ее лица.

— Ты прав, — наконец говорит она, ее голос становится холоднее. — Но я пришла, даже несмотря на то, что между нами нет ничего серьезного.

Этот ответ мне не нравится. Чувствую, как внутри все сжимается.

— Почему? — спрашиваю я, поджимая губу.

Полина хмурится еще больше, отводя взгляд в сторону. По лицу вижу, как она борется сама с собой.

«Ну же, малышка, давай, — мысленно прошу я. — Ты бы только знала, как сильно меня волнует, что ты чувствуешь на самом деле».

Я ощущаю, как напряжение растет между нами, словно натянутая струна гитары, готовая вот-вот лопнуть.

Полина, прикусив губу, наконец, поднимает на меня неуверенный взгляд.

— Я просто…просто хотела быть рядом с тобой.

Мои губы расправляются в улыбке, и я осознаю, что движусь в правильном направлении и у меня есть все шансы. Она заражается моим счастливым лицом, и слабо улыбается.

«Ну все, малышка, теперь-то я тебя не отпущу».

Полина

Я прямо физически ощущаю, что Ильи много в моей жизни. С каждым новым днем он все больше пускает корни и поселяется не только в моей квартире, покупая себе новую щетку, шампунь, гель для душа, чистые боксеры, но и в моей голове. Его присутствие ощущается повсюду: в моих мыслях, в каждом прикосновении, в улыбках, возникающих на моем лице, когда Илья рядом. Он обрастает привычками, которые теперь становятся нашими: завтраки, уютные вечера за просмотром сериала, смех, звучащий из кухни, когда я готовлю. В моменты, когда его нет рядом я ощущаю непередаваемое чувство пустоты, и это открытие пугает меня.

Я не понимаю, почему так происходит. Я ведь не хочу влюбляться.

А что, если…я уже влюбилась?

Но тут же мотаю головой.

Нет, Полина, нет. Не глупи. Тебе просто нравится компания Ильи.

Но каждая попытка увести мысли от своих чувств, оборачивается новым круговоротом вопросов. В памяти всплывает его смех, теплые взгляды, доброта, забота и понимание.

— А-А-А, — кричу в зеркало, собираясь вечером на игру.

Постоянные переживания, накручивания себя, страх перед неизвестным — все это подсказывает, насколько это может быть болезненно. Двое моих прошлых отношений четко дали мне понять: каждый раз, когда я пытаюсь открыть сердце, это приводит к страданиям. Мои родители вдолбили мне в голову мысли, что я не способна ни любить, ни делать человека рядом счастливым. Когда мама узнавала о парнях, с которыми я встречалась, она всегда находила что-то, чтобы упрекнуть меня. До сих пор помню ее холодный тон и презрительный взгляд, когда она говорила: ты думаешь, что достойна любви? Не смеши меня.

Может, поэтому я избегаю любых серьезных чувств?

Наверное, да.

Для меня это выход, чтобы никто не смог открыть меня и увидеть внутреннюю пустоту.

Но Илья…

Он постепенно расположил меня к себе и сделал все, чтобы я прониклась к нему симпатией.

Илья уверенный, привлекательный и всегда знает, что сказать, чтобы поддержать в тяжелые времена.

Как же я ошибалась на его счет.

Я осознаю, как всего за несколько недель его присутствие стало для меня важным, и мне неуютно от этой привязанности. Страх берет надо мной вверх, напоминая, что открыться кому-то — это всегда риск. Каждая наша встреча успокаивает и ослабляет мою тревогу, но вместе с тем обнажает мои внутренние страхи. Но все же пустота, которую я чувствую, тревожит меня.

Я не знаю, что будет дальше, но эти мысли и эти переживания не оставляют меня в покое.

Выезжаю на лед перед началом третьего периода и трижды объезжаю ворота. Голос Макара разносится по арене, рекламируя наших спонсоров и их товары. На трибунах почти полная посадка. Сегодня нас поддерживает огромное количество людей.